С кораблями гораздо меньше хлопот, чем с женщинами.
– За «Пандору», – провозгласил Роан. – За «Пандору», – вторил ему Николас.
Роан зажал кубок в ладонях и посмотрел Николасу в глаза.
– Ты не боишься, что она тоже может пасть жертвой морских разбойников? После смерти твоего отца на море спокойней не стало. Из-за войны между французским Людовиком и регентами вашего юного короля северные воды буквально кишат грабителями и мародерами. Мне просто повезло, что я добрался до Саутгемптона целым и невредимым.
– Опасность, разумеется, существует, – здраво рассудил Николас – Но корабль не выйдет из гавани беззащитным. Я намерен взять на борт пехотинцев и лучников.
– Тебе придется искать очень дорогой груз, чтобы оправдать расходы, – скептически заметил Роан.
Николас знал, что корабел теряется в догадках относительно источника его богатства. Каны, даже в пору своего наивысшего благополучия, считались господами среднего достатка и, безусловно, не могли себе позволить такой корабль, как «Пандора». Николас поднял кубок:
– Не волнуйся. Я пробью себе дорогу в жизни. – Он вытащил из кошелька монету, чтобы расплатиться за вино. В серебре был отчеканен профиль короля Иоанна. – Жаль только, что мои родные этого не увидят, – мрачно добавил он.
Ночевал он на корабле. Завернувшись в плащ, лег на площадке с бойницами, расположенной над кормовым рулем. Парусник покачивался на волнах, тихий скрип дерева успокаивал нервы. В ночном небе мерцали, словно драгоценные камни, белые звезды. Николас пересчитал их на сон грядущий. Вон Орион, опоясанный сверкающей россыпью. Вон Малая Медведица. Вон Большая. Он знает их все как свои пять пальцев. Они – его друзья, помогают ему не заблудиться в ночном океане.
Наконец он заснул, заснул крепко и ничего не видел во сне.
На сундуке лежала горсть дорогих изящных колец, рядом – аккуратно сложенное голубое полотняное платье, сорочка с изящной вышивкой и пара желтых шелковых чулок с подвязками такого же цвета. Убрав за уши свои рыжие волосы, обнаженная Магдалена сидела на коленях в постели и сильными белыми пальцами мяла дряблое тело старика. Тот стонал от наслаждения. Она уже три года была его любовницей и знала, что ему нравится.
– Эдвин, кто были те двое мужчин в таверне? – спросила она, разминая его сутулые плечи.
– Которые?
– Ты их поприветствовал кубком.
Эдвин повернул голову, лежавшую на его руках, словно на подушке.
– Полагаю, тебя интересует тот, что помоложе? – поддразнивающим тоном уточнил он.
– Не смейся. – Ухоженные ноготки впились в его плоть, отчего он сладострастно содрогнулся.
– Дорогая, я так не выдержу.
У Магдалены едва не вырвалось, что это было бы чудом, но она вовремя прикусила язык. Эдвину необходимо было тешить себя иллюзиями, и она ему в том помогала. Такая сделка устраивала обоих: он получал удовольствие, она вела безбедное существование. Лучше уж старика ублажать, чем изо дня в день потрошить рыбу.
Дочь рыбака, она до четырнадцати лет прозябала в нищете. Потом в один прекрасный день ее увидел хозяин манора, объезжавший свой владения вместе с бейлифом. Спустя час она уже потеряла девственность, зато разбогатела на целых три пенса серебром. На следующий день лорд Ингрэм вернулся за ней, и она стала его постоянной любовницей. Эта роль не утомляла ее. Напротив, она любой ценой стремилась укрепить свое положение, поскольку у нее не было другого выхода. Она привыкла носить красивые наряды и драгоценности, есть белый хлеб с серебряного блюда и считала, что лучше уж умереть, чем возвращаться к прежней жизни. Когда спустя четыре года лорд Ингрэм неудачно упал с лошади и скончался от полученных травм, она незамедлительно нашла ему замену в лице Эдвина. Он был не барон, но человек состоятельный и ей нравился. К тому же он многого от нее и не требовал. Ее обязанности заключались в том, чтобы обеспечивать ему репутацию мужчины недюжинной силы – как в глазах окружающих, так и в его собственных.
– Мне просто любопытно, только и всего, – проронила она, пожимая плечами.
– Не сомневаюсь. Ниже, детка, а-а, вот так. – Он выделывал ягодицами медленные вращательные движения.
Магдалена выгнула брови. Эдвин явно был настроен доказать сегодня свою мужскую состоятельность.
– Он из Нормандии, – сказал Эдвин, опуская голову на сложенные руки. – Его зовут Николас де Кан. Он только что приобрел в собственность корабль – предмет зависти всех владельцев судов. Вот и все, что о нем известно.
Магдалена массировала Эдвину поясницу, а сама думала о молодом мужчине из таверны, представляя, какая у него упругая кожа, мускулистый торс, вспоминая его энергичное, выразительное лицо.
– Кстати, женщины его не интересуют, – сухо добавил Эдвин и усмехнулся – Что, рухнули твои надежды?
Магдалена испытала одновременно досаду и облегчение. Чтобы не рисковать своим благополучием, она доселе не позволяла себе увлекаться более молодыми мужчинами, но Николас де Кан произвел на нее впечатление. К тому же он, очевидно, был богат, раз смог купить такой парусник.
– Ты хочешь сказать, ему нравятся мужчины? Значит, в таверне с ним был его любовник?
Эдвин повернулся на спину, выставив вверх свое толстое брюхо, выпирающее, будто спина кита с пупком вместо дыхательного отверстия.
– Я хочу сказать, что у него нет времени ни на тех, ни на других и, чтобы заинтересовать его, нужно обладать несколько большими достоинствами, чем те, которыми располагаешь ты, дорогая. – Он схватил ее руку и положил на свой живот. – Но я всегда в твоем распоряжении. Пусть я не такой сильный, как некоторые из них, но и старому псу иногда требуется ласка.
Мысленно вздохнув, Магдалена, с улыбкой на губах, приступила к исполнению своих обязанностей.
Глава 12
Светло-карие глаза Роберта Уиллоби лучились удивлением и юмором.
– Что-о? Ты купила ткацкие станки Элис Лин? – Он положил руку на спинку пристенной скамьи в комнате Мириэл и скрестил ноги. В Ноттингем он приехал по торговым делам к Герберту и заодно навестил Мириэл, чтобы узнать, как она поживает, и обсудить с ней цены на шерсть. – Хм… ты весьма предприимчива.
Мириэл сердито смотрела на него, пока улыбка не исчезла с его лица.
– Будь я мужчиной, ты бы так не ухмылялся, – резко произнесла она. – Элис ни за что не продала бы мне свои мастерские, если б опасалась, что я загублю ее дело.
– Разумеется, – быстро сказал Роберт и пригладил усы. – Просто ты сообщила мне эту новость с таким ожесточенным видом, уже заранее готовясь выпустить когти, будто ожидала услышать от меня возражения.
Мириэл покраснела. Замечание Роберта было абсолютно верным. Поскольку ей всегда приходилось добиваться своего в борьбе, воинственность стала частью ее натуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
– За «Пандору», – провозгласил Роан. – За «Пандору», – вторил ему Николас.
Роан зажал кубок в ладонях и посмотрел Николасу в глаза.
– Ты не боишься, что она тоже может пасть жертвой морских разбойников? После смерти твоего отца на море спокойней не стало. Из-за войны между французским Людовиком и регентами вашего юного короля северные воды буквально кишат грабителями и мародерами. Мне просто повезло, что я добрался до Саутгемптона целым и невредимым.
– Опасность, разумеется, существует, – здраво рассудил Николас – Но корабль не выйдет из гавани беззащитным. Я намерен взять на борт пехотинцев и лучников.
– Тебе придется искать очень дорогой груз, чтобы оправдать расходы, – скептически заметил Роан.
Николас знал, что корабел теряется в догадках относительно источника его богатства. Каны, даже в пору своего наивысшего благополучия, считались господами среднего достатка и, безусловно, не могли себе позволить такой корабль, как «Пандора». Николас поднял кубок:
– Не волнуйся. Я пробью себе дорогу в жизни. – Он вытащил из кошелька монету, чтобы расплатиться за вино. В серебре был отчеканен профиль короля Иоанна. – Жаль только, что мои родные этого не увидят, – мрачно добавил он.
Ночевал он на корабле. Завернувшись в плащ, лег на площадке с бойницами, расположенной над кормовым рулем. Парусник покачивался на волнах, тихий скрип дерева успокаивал нервы. В ночном небе мерцали, словно драгоценные камни, белые звезды. Николас пересчитал их на сон грядущий. Вон Орион, опоясанный сверкающей россыпью. Вон Малая Медведица. Вон Большая. Он знает их все как свои пять пальцев. Они – его друзья, помогают ему не заблудиться в ночном океане.
Наконец он заснул, заснул крепко и ничего не видел во сне.
На сундуке лежала горсть дорогих изящных колец, рядом – аккуратно сложенное голубое полотняное платье, сорочка с изящной вышивкой и пара желтых шелковых чулок с подвязками такого же цвета. Убрав за уши свои рыжие волосы, обнаженная Магдалена сидела на коленях в постели и сильными белыми пальцами мяла дряблое тело старика. Тот стонал от наслаждения. Она уже три года была его любовницей и знала, что ему нравится.
– Эдвин, кто были те двое мужчин в таверне? – спросила она, разминая его сутулые плечи.
– Которые?
– Ты их поприветствовал кубком.
Эдвин повернул голову, лежавшую на его руках, словно на подушке.
– Полагаю, тебя интересует тот, что помоложе? – поддразнивающим тоном уточнил он.
– Не смейся. – Ухоженные ноготки впились в его плоть, отчего он сладострастно содрогнулся.
– Дорогая, я так не выдержу.
У Магдалены едва не вырвалось, что это было бы чудом, но она вовремя прикусила язык. Эдвину необходимо было тешить себя иллюзиями, и она ему в том помогала. Такая сделка устраивала обоих: он получал удовольствие, она вела безбедное существование. Лучше уж старика ублажать, чем изо дня в день потрошить рыбу.
Дочь рыбака, она до четырнадцати лет прозябала в нищете. Потом в один прекрасный день ее увидел хозяин манора, объезжавший свой владения вместе с бейлифом. Спустя час она уже потеряла девственность, зато разбогатела на целых три пенса серебром. На следующий день лорд Ингрэм вернулся за ней, и она стала его постоянной любовницей. Эта роль не утомляла ее. Напротив, она любой ценой стремилась укрепить свое положение, поскольку у нее не было другого выхода. Она привыкла носить красивые наряды и драгоценности, есть белый хлеб с серебряного блюда и считала, что лучше уж умереть, чем возвращаться к прежней жизни. Когда спустя четыре года лорд Ингрэм неудачно упал с лошади и скончался от полученных травм, она незамедлительно нашла ему замену в лице Эдвина. Он был не барон, но человек состоятельный и ей нравился. К тому же он многого от нее и не требовал. Ее обязанности заключались в том, чтобы обеспечивать ему репутацию мужчины недюжинной силы – как в глазах окружающих, так и в его собственных.
– Мне просто любопытно, только и всего, – проронила она, пожимая плечами.
– Не сомневаюсь. Ниже, детка, а-а, вот так. – Он выделывал ягодицами медленные вращательные движения.
Магдалена выгнула брови. Эдвин явно был настроен доказать сегодня свою мужскую состоятельность.
– Он из Нормандии, – сказал Эдвин, опуская голову на сложенные руки. – Его зовут Николас де Кан. Он только что приобрел в собственность корабль – предмет зависти всех владельцев судов. Вот и все, что о нем известно.
Магдалена массировала Эдвину поясницу, а сама думала о молодом мужчине из таверны, представляя, какая у него упругая кожа, мускулистый торс, вспоминая его энергичное, выразительное лицо.
– Кстати, женщины его не интересуют, – сухо добавил Эдвин и усмехнулся – Что, рухнули твои надежды?
Магдалена испытала одновременно досаду и облегчение. Чтобы не рисковать своим благополучием, она доселе не позволяла себе увлекаться более молодыми мужчинами, но Николас де Кан произвел на нее впечатление. К тому же он, очевидно, был богат, раз смог купить такой парусник.
– Ты хочешь сказать, ему нравятся мужчины? Значит, в таверне с ним был его любовник?
Эдвин повернулся на спину, выставив вверх свое толстое брюхо, выпирающее, будто спина кита с пупком вместо дыхательного отверстия.
– Я хочу сказать, что у него нет времени ни на тех, ни на других и, чтобы заинтересовать его, нужно обладать несколько большими достоинствами, чем те, которыми располагаешь ты, дорогая. – Он схватил ее руку и положил на свой живот. – Но я всегда в твоем распоряжении. Пусть я не такой сильный, как некоторые из них, но и старому псу иногда требуется ласка.
Мысленно вздохнув, Магдалена, с улыбкой на губах, приступила к исполнению своих обязанностей.
Глава 12
Светло-карие глаза Роберта Уиллоби лучились удивлением и юмором.
– Что-о? Ты купила ткацкие станки Элис Лин? – Он положил руку на спинку пристенной скамьи в комнате Мириэл и скрестил ноги. В Ноттингем он приехал по торговым делам к Герберту и заодно навестил Мириэл, чтобы узнать, как она поживает, и обсудить с ней цены на шерсть. – Хм… ты весьма предприимчива.
Мириэл сердито смотрела на него, пока улыбка не исчезла с его лица.
– Будь я мужчиной, ты бы так не ухмылялся, – резко произнесла она. – Элис ни за что не продала бы мне свои мастерские, если б опасалась, что я загублю ее дело.
– Разумеется, – быстро сказал Роберт и пригладил усы. – Просто ты сообщила мне эту новость с таким ожесточенным видом, уже заранее готовясь выпустить когти, будто ожидала услышать от меня возражения.
Мириэл покраснела. Замечание Роберта было абсолютно верным. Поскольку ей всегда приходилось добиваться своего в борьбе, воинственность стала частью ее натуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120