– Пожалуйста, Джейн, это очень важно для меня.
Джейн отвернулась.
– Прости, Филипп, но я не могу, мне не до того.
– Ну, тебе было до ухаживаний этого проклятого индийца. Ты общалась с ним всю неделю, а теперь говоришь, что не можешь пообедать с моими друзьями! Что в нем такого, чего нет у меня?
– Это неслыханно! – Джейн отставила поднос и встала. – Я думаю, тебе лучше уйти!
Филипп сердито отвернулся. Он прижал руки к вискам и перевел дыхание.
– Извини меня, ты права, я был несправедлив. – Это была последняя возможность убедить ее пообедать с Джонни и Ханной Уэйкманнами. Ему было тошно думать об извинениях, но еще неприятнее отказываться от клубной жизни. – Однако это странно, – заметил он, – тебя хватает на общение с Раем, но не на вечер со мной.
Джейн вздохнула.
– Филипп, мы уже обсуждали все это! Я говорила тебе, что выхожу на пару часов порисовать, чтобы помочь ему с книгой, вот и все. Мне не нужно вести с ним вежливые разговоры, казаться умной и общительной, не нужно ни на кого глядеть. И совершенно иное – показаться в клубе!
– Да?
Внезапно Джейн рухнула на кровать, она устала. Этот разговор повторялся уже в третий раз, и у нее больше не было сил сражаться. Ей еще нельзя было так волноваться.
– Послушай, если это для тебя действительно так важно, я пойду.
Он видел, что ее лицо несчастно, измождено, бледная кожа покрыта разноцветными пятнами от ушибов, но все это его не трогало.
– Обещаешь?
Джейн взглянула на него, и внезапно ее как ударило. Это было больше, чем раздражение и досада. Когда это случилось? Когда они потеряли контакт, перестали нравиться друг другу?
Она думала, что это случайность, несчастная случайность, иного объяснения у нее не было.
– Да, конечно, если ты настаиваешь. – Как будто она могла взять слово обратно.
Филипп повернулся к двери. Это всего лишь обед, вечер в клубе, ради Бога, отчего Джейн придает этому такое значение? Как будто она была красоткой и утратила свое великолепие.
– Хорошо, – сказал он холодно, собираясь открыть дверь. – Увидимся вечером. Нас ждут к восьми.
Джейн села и невидяще посмотрела в его сторону. Она слышала в его голосе холод и легкий оттенок презрения. Могут ли люди меняться так быстро, или мы всегда были такими?
– Вечернее платье, – заметил он. – В полвосьмого я буду дома, чтобы переодеться. – И, выйдя из комнаты, он прикрыл за собой дверь. Полностью опустошенная, Джейн сидела неподвижно и смотрела ему вслед.
– Боже мой! Потрясающая история! – Ханна Уэйкманн в платье с глубоким вырезом наклонилась вперед. Ее грудь колыхалась от смеха. Она еще отпила джина и пьяно привалилась к Филиппу. – Это так страшно!
Джейн отодвинулась подальше от них. Никто этого не заметил.
– И что было дальше? – спросил Джонни.
– Да, – влез кто-то еще, – ведь это, конечно, не конец истории?
– Ну, птичка, которую обнаружил полковник Милз, была, очевидно, одной из двух и… – Филипп прервался, затушил сигарету о стойку бара, допил писки и обернулся, чтобы закончить рассказ. – А у этого индийского парня была другая. Когда он сбежал…
Эту историю Джейн знала уже наизусть. Она молча выскочила на веранду, глубоко вздохнула и впервые за вечер расслабилась. Подняв глаза, посмотрела на полную луну, мрачно светящийся шар на фоне чернильно-черного неба. Джейн было задумалась, где сейчас Рами, что он делает, но остановила себя. Она часто думала об этом, и это стало для нее привычным, но она сознавала, что это неправильно и ей не следует идти по этому пути. Вдыхая теплый аромат жасмина, она опять подумала о нем – он любил жасмин. Джейн пошла по траве, так не похожей на английскую – жесткой, пружинистой, острой как бритва.
Она гуляла, любуясь луной, которая ее очаровала, слушая звуки ночи, мягкий шорох деревьев и разговор птиц. Отойдя на некоторое расстояние от клуба, Джейн обернулась и увидела какие-то фигуры в баре, освещенные на фоне неба, как актеры на сцене. Они были неестественными и чуждыми ей. Она пошла дальше.
На краю участка были руины фонтанов, об этом говорил Рами. Джейн поняла, что направляется прямо туда без всякой цели. Теплый ветер ласкал лицо и голые руки, луна освещала дорогу. Она прошла под аркой, затянутой плющом, потом вдоль стены и очутилась у пруда, в черной воде которого отражалась луна. И тут она увидела Рами.
– Привет, Джейн.
Она застыла. Он произнес ее имя так, как будто ожидал увидеть.
Дрожь пробежала по ее спине. Он протянул руку, и она пожала ее. Они сели на краю пруда, из воды на них глядели их лица. Они все еще держали друг друга за руки.
– Ты знал, что я приду сюда?
– Я чувствовал, а не знал. Думаю, что мы не можем все знать, Джейн. – Он посмотрел на воду и коснулся пальцем отражения ее губ.
– Нет! – Ударом ладони Джейн разрушила свой лик на воде. – Не смотри на мое лицо! Оно ужасно! – Она закрыла глаза.
– Ты прекрасна, Джейн. – Он прижал ее руки к ее груди. – Вот где истинная красота, в сердце. Ты всегда будешь для меня прекрасна, ибо я ведаю твое сердце.
Он наклонился и поцеловал ее руки. Затем притянул к себе и с бесконечной нежностью стал целовать глаза, щеки и, наконец, рот. Их губы слились, и все ее тело ожило.
– Нет! – Она отстранилась. – Пожалуйста, не надо! Я… – Она вскочила, напуганная своим возбуждением, и вырвала руки из его ладоней. – Мы не должны! Пожалуйста, Рами!
– Но, Джейн! – Он обнял ее и прижал к себе.
– Нет! – Она вывернулась. – Пожалуйста, нет!
На мгновение они застыли в нерешительности, смущенные, напуганные. Затем Джейн, подхватив платье, ринулась к свету вдали. Несколько раз она поскользнулась, едва не потеряв туфли, она слышала его крик позади, но не обернулась, она не могла обернуться.
Электрический свет, освещавший газоны, выхватил ее фигуру из мрака деревьев. Она вбежала на веранду, под защиту шума и смеха, брызжущего из клуба в ночь. Джейн услышала, как Филипп зовет ее, и схватилась за стену, чтобы не упасть.
– Я здесь! – закричала она. – Я уже иду! – Голос ее дрожал, но она собрала все силы, оправила платье и глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя. – Обед накрыт? – спросила она от дверей, улыбаясь и часто моргая на свету.
Филипп подошел и взял ее за руку. Он был пьян и, скорее всего, не заметил ее отсутствия.
– Да, моя дорогая. Стол накрыт!
– О, хорошо! – выдавила из себя Джейн. – Я ужасно голодна!
И они присоединились к остальной публике.
В Лондоне было холодно. Лето умерло в середине июля, и страна дрожала от несвоевременной стужи. Была половина восьмого вечера, а чуть позже Мишель Харви устраивал званый обед. Сюзанна Харви лежала в постели, шторы были задернуты, а ее голова закрыта покрывалом. Вечернее платье было еще в коробке, у кровати непрерывно звонил будильник. На мгновение Сюзанна очнулась и услышала, как дождь бьет в окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Джейн отвернулась.
– Прости, Филипп, но я не могу, мне не до того.
– Ну, тебе было до ухаживаний этого проклятого индийца. Ты общалась с ним всю неделю, а теперь говоришь, что не можешь пообедать с моими друзьями! Что в нем такого, чего нет у меня?
– Это неслыханно! – Джейн отставила поднос и встала. – Я думаю, тебе лучше уйти!
Филипп сердито отвернулся. Он прижал руки к вискам и перевел дыхание.
– Извини меня, ты права, я был несправедлив. – Это была последняя возможность убедить ее пообедать с Джонни и Ханной Уэйкманнами. Ему было тошно думать об извинениях, но еще неприятнее отказываться от клубной жизни. – Однако это странно, – заметил он, – тебя хватает на общение с Раем, но не на вечер со мной.
Джейн вздохнула.
– Филипп, мы уже обсуждали все это! Я говорила тебе, что выхожу на пару часов порисовать, чтобы помочь ему с книгой, вот и все. Мне не нужно вести с ним вежливые разговоры, казаться умной и общительной, не нужно ни на кого глядеть. И совершенно иное – показаться в клубе!
– Да?
Внезапно Джейн рухнула на кровать, она устала. Этот разговор повторялся уже в третий раз, и у нее больше не было сил сражаться. Ей еще нельзя было так волноваться.
– Послушай, если это для тебя действительно так важно, я пойду.
Он видел, что ее лицо несчастно, измождено, бледная кожа покрыта разноцветными пятнами от ушибов, но все это его не трогало.
– Обещаешь?
Джейн взглянула на него, и внезапно ее как ударило. Это было больше, чем раздражение и досада. Когда это случилось? Когда они потеряли контакт, перестали нравиться друг другу?
Она думала, что это случайность, несчастная случайность, иного объяснения у нее не было.
– Да, конечно, если ты настаиваешь. – Как будто она могла взять слово обратно.
Филипп повернулся к двери. Это всего лишь обед, вечер в клубе, ради Бога, отчего Джейн придает этому такое значение? Как будто она была красоткой и утратила свое великолепие.
– Хорошо, – сказал он холодно, собираясь открыть дверь. – Увидимся вечером. Нас ждут к восьми.
Джейн села и невидяще посмотрела в его сторону. Она слышала в его голосе холод и легкий оттенок презрения. Могут ли люди меняться так быстро, или мы всегда были такими?
– Вечернее платье, – заметил он. – В полвосьмого я буду дома, чтобы переодеться. – И, выйдя из комнаты, он прикрыл за собой дверь. Полностью опустошенная, Джейн сидела неподвижно и смотрела ему вслед.
– Боже мой! Потрясающая история! – Ханна Уэйкманн в платье с глубоким вырезом наклонилась вперед. Ее грудь колыхалась от смеха. Она еще отпила джина и пьяно привалилась к Филиппу. – Это так страшно!
Джейн отодвинулась подальше от них. Никто этого не заметил.
– И что было дальше? – спросил Джонни.
– Да, – влез кто-то еще, – ведь это, конечно, не конец истории?
– Ну, птичка, которую обнаружил полковник Милз, была, очевидно, одной из двух и… – Филипп прервался, затушил сигарету о стойку бара, допил писки и обернулся, чтобы закончить рассказ. – А у этого индийского парня была другая. Когда он сбежал…
Эту историю Джейн знала уже наизусть. Она молча выскочила на веранду, глубоко вздохнула и впервые за вечер расслабилась. Подняв глаза, посмотрела на полную луну, мрачно светящийся шар на фоне чернильно-черного неба. Джейн было задумалась, где сейчас Рами, что он делает, но остановила себя. Она часто думала об этом, и это стало для нее привычным, но она сознавала, что это неправильно и ей не следует идти по этому пути. Вдыхая теплый аромат жасмина, она опять подумала о нем – он любил жасмин. Джейн пошла по траве, так не похожей на английскую – жесткой, пружинистой, острой как бритва.
Она гуляла, любуясь луной, которая ее очаровала, слушая звуки ночи, мягкий шорох деревьев и разговор птиц. Отойдя на некоторое расстояние от клуба, Джейн обернулась и увидела какие-то фигуры в баре, освещенные на фоне неба, как актеры на сцене. Они были неестественными и чуждыми ей. Она пошла дальше.
На краю участка были руины фонтанов, об этом говорил Рами. Джейн поняла, что направляется прямо туда без всякой цели. Теплый ветер ласкал лицо и голые руки, луна освещала дорогу. Она прошла под аркой, затянутой плющом, потом вдоль стены и очутилась у пруда, в черной воде которого отражалась луна. И тут она увидела Рами.
– Привет, Джейн.
Она застыла. Он произнес ее имя так, как будто ожидал увидеть.
Дрожь пробежала по ее спине. Он протянул руку, и она пожала ее. Они сели на краю пруда, из воды на них глядели их лица. Они все еще держали друг друга за руки.
– Ты знал, что я приду сюда?
– Я чувствовал, а не знал. Думаю, что мы не можем все знать, Джейн. – Он посмотрел на воду и коснулся пальцем отражения ее губ.
– Нет! – Ударом ладони Джейн разрушила свой лик на воде. – Не смотри на мое лицо! Оно ужасно! – Она закрыла глаза.
– Ты прекрасна, Джейн. – Он прижал ее руки к ее груди. – Вот где истинная красота, в сердце. Ты всегда будешь для меня прекрасна, ибо я ведаю твое сердце.
Он наклонился и поцеловал ее руки. Затем притянул к себе и с бесконечной нежностью стал целовать глаза, щеки и, наконец, рот. Их губы слились, и все ее тело ожило.
– Нет! – Она отстранилась. – Пожалуйста, не надо! Я… – Она вскочила, напуганная своим возбуждением, и вырвала руки из его ладоней. – Мы не должны! Пожалуйста, Рами!
– Но, Джейн! – Он обнял ее и прижал к себе.
– Нет! – Она вывернулась. – Пожалуйста, нет!
На мгновение они застыли в нерешительности, смущенные, напуганные. Затем Джейн, подхватив платье, ринулась к свету вдали. Несколько раз она поскользнулась, едва не потеряв туфли, она слышала его крик позади, но не обернулась, она не могла обернуться.
Электрический свет, освещавший газоны, выхватил ее фигуру из мрака деревьев. Она вбежала на веранду, под защиту шума и смеха, брызжущего из клуба в ночь. Джейн услышала, как Филипп зовет ее, и схватилась за стену, чтобы не упасть.
– Я здесь! – закричала она. – Я уже иду! – Голос ее дрожал, но она собрала все силы, оправила платье и глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя. – Обед накрыт? – спросила она от дверей, улыбаясь и часто моргая на свету.
Филипп подошел и взял ее за руку. Он был пьян и, скорее всего, не заметил ее отсутствия.
– Да, моя дорогая. Стол накрыт!
– О, хорошо! – выдавила из себя Джейн. – Я ужасно голодна!
И они присоединились к остальной публике.
В Лондоне было холодно. Лето умерло в середине июля, и страна дрожала от несвоевременной стужи. Была половина восьмого вечера, а чуть позже Мишель Харви устраивал званый обед. Сюзанна Харви лежала в постели, шторы были задернуты, а ее голова закрыта покрывалом. Вечернее платье было еще в коробке, у кровати непрерывно звонил будильник. На мгновение Сюзанна очнулась и услышала, как дождь бьет в окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79