- И это тоже очень интересно для следствия. - Капитан вновь побарабанил пальцами по столу. Скосил глаза на Буренкова. - А почему вы, простите великодушно, считаете, что фрукт этот не мог вас ограбить?
- Он же афганец!
Участковый вскинулся, хотел что-то сказать в ответ, но вместо этого лишь тяжело махнул рукой и опять замер в прежней своей позе.
- А что, вы считаете - афганцы не воруют? - спросил капитан.
- Ну... - Буренков нерешительно склонил голову на плечо, - это же... это же неприлично.
Фраза прозвучала так, что собравшиеся не сдержали усмешки. Один из них потянул носом, а потом выразительно помахал перед лицом ладонью.
- Да-да, - подтвердил Буренков, - эти дятлы тут ещё и нагадили. Дух остался... Извините.
- Из этого мальчика афганец, как из меня Папа Римский, - подал голос участковый. - Он в зоне, лес валил, а не в Афганистане воевал. Афганистан... Пхих! И награжден орденом соответственным - лагерной меткой с номером на груди.
- Как же так, - растерянно пробормотал Буренков, - а он говорил, что был в Афганистане. У него наградная колодка есть. В форме ходит...
Участковый покосился на Буренкова, будто видел пришельца с иной планеты, усмехнулся едва приметно - в конце концов ему не хотелось обижать Буренкова, который, как он слышал, и доктор наук, и лауреат Государственной премии, и вообще полезный для России человек.
Буренков растерянно потер пальцами виски, правая щека у него дернулась. Ощущение было неприятным, Буренков знал, что оно означает пошли сбои в сердце. Вот ведь как: держался, держался, пережил разгром на даче, прибрался, как мог, и сердце вело себя нормально, работало ровно, а сейчас пошли сбои. Теперь жди, что в ушах раздастся сплошной писк...
Так оно и вышло: писк раздался.
Картина, которая нарисовалась в результате этого кухонного совещания, была проста: Мальгин собрал под свое крыло стаю малолетних огольцов, которые, словно черви, способны пролезть в любую щель, и пошел чистить дачи. Дача Буренкова - не единственная.
Брать Афганца надо, конечно, с поличным - так, чтобы он мордой воткнулся в кулак, а кривым ртом заглотал крючок. Для этого надо устраивать засаду. Но на засаду у апрелевской милиции, обслуживающей громадный район, не только этот поселок, не было ни сил, ни техники, ни времени.
- Может, с ним поговорить по душам, провести, так сказать, воспитательную работу? - Капитан исподлобья глянул на участкового, сидевшего в прежней, скрюченной позе, словно бы хотел заглянуть ему в лицо, в глаза, понять, что там внутри у него варится в эту минуту. - А?
- Бесполезно, - сказал участковый, - с ним душеспасительные беседы уже тысячу раз проводили. И я проводил, и до меня проводили. В местах, не столь отдаленных... - Участковый поднял голову и печально усмехнулся. - Но поймать я его все-таки попробую. Не знаю ещё как, но обязательно поймаю.
- Отпечатков мы много наскребли? - спросил капитан одного из своих спутников - угреватого парня с совиными глазами, в модном "прикиде" джинсах и утепленной джинсовой куртке.
- Более, чем...
- А если его отпечатки поискать... А?
- Вряд ли... Бесполезное это дело. - Участковый обреченно и устало махнул рукой. - Сам Мальгин по дачам не лазит, так что здесь его не было... Ни одного оттиска мы не найдем. Только отпечатки малолеток - его банды. Еще кого-нибудь, но не его...
Под глазами участкового образовались лиловые тени, какие обычно появляются у человека, который долго не высыпается, веки были красные, белки глаз тоже красные.
- М-да! - Капитан озадаченно закашлялся, глянул на Буренкова удивленно, будто видел его впервые. Буренков, почувствовав внутри смятение - ему было уже неловко от того, что он оторвал от дела столько занятых людей, - переступил с ноги на ногу, словно провинившийся школьник, отвел взгляд. - Жаль, засаду нам не сделать.
М-да. Это в старые, советские времена милиция обладала неограниченными возможностями, - могла и засады делать, и гонку в преследовании преступника выиграть, и оружием пригрозить, сейчас все это осталось в прошлом - криминальные элементы окончательно взяли верх над милицией: и оружие у них помощнее будет, и автомобили, а уж насчет разной техники по части кого-нибудь подслушать, подцепить на крючок либо вообще изловить - тут бандиты оснащены не то чтобы богаче милиции, они вообще имеют такое, что бедным милиционерам и не снилась, вот ведь как.
- Трясти малолеток, - продолжил свою мысль капитан, - тоже бесполезно. Даже если изловим с поличным - все равно не признаются, а если и признаются, то потом от своих слов откажутся. Ежели проявят упрямство, не откажутся - их убьют. Свои же и убьют.
- Как убьют? - недоверчивым тоном спросил Буренков.
- Ножом в горло, в сонную артерию, как это у них принято, - ровным, лишенным какой-либо эмоциональной окраски, голосом пояснил капитан, - либо накинут на шею сталечку - тонкую гитарную струну - и затянут.
Буренков заперебирал пальцами по горлу, нащупывая верхнюю пуговицу на воротнике рубашки - ему вдруг сделалось нечем дышать: капитан с его скучным бесцветным голосом открыл Буренкову некие прописные истины, о которых тот только читал в газетах, но не думал, что когда-нибудь сам будет стоять так близко к трупу, к крови, разлитой, будто простые чернила...
И уж меньше всего теперь хотел Буренков, чтобы эти усталые люди кого-то искали, а уж тем более нашли, повязали какого-нибудь двенадцатилетнего пацана и выдавили из него признание, а юные подельщики потом с ним расправились. Буренков даже представил себе, как это произойдет... Ужасная картина сдавила ему горло. Дышать стало совсем нечем.
- В общем, тут надо что-то придумать, - продолжал тем временем капитан - был он, видать, человеком, привыкшим к смерти, к трупам и покойникам, - а вот что - обсуждать сейчас не будем. И этого афганца в кавычках... как ты говоришь его фамилия? - Он снова наклонился к участковому. - А?
- Мальгин. Котька Мальгин.
- Этого афганца в кавычках, Мальгина, этого мы обязательно изловим, ты прав. - Окончив речь, капитан оперся ладонями о колени, словно собирался в такой странной позе приподняться над табуретом, над самим собой и вообще оторваться от земли; лицо у него сделалось тяжелым - сразу стало видно, какой груз несет в этом мутном мире этот человек с ликом пахаря и натруженными грубыми руками - впрочем, не один несет, со товарищи.
- Может, не надо? - сиплым, чужим голосом спросил Буренков, он уже успешно справился с верхней пуговицей рубашки, теперь также успешно выколупывал из петли вторую пуговицу.
- Чего не надо? - тускло и ровно спросил капитан.
- Ну, этого самого... Искать кого-то, ловить... Найдете, а потом этого пацана свои же и убьют.
- Но вы же подавали заявление?
- Подавал.
- Тогда чего же говорите, что не надо никого искать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94