Выпил залпом, но ни вкуса, ни крепости напитка не почувствовал. Будто это была обыкновенная вода. Он был расстроен.
Вечером, когда Терентьев приехал домой, Лена отказалась разговаривать с ним, и Терентьев впервые в жизни почувствовал, как у него нехорошо сжалось сердце.
Лену словно бы подменили, в ней исчезла прежняя мягкость, она стала резкой, беспокойной, Терентьеву не хотелось верить, что во всем виноват только он, а точнее - его резкая фраза, произнесенная невпопад... Он не узнавал Лену. Кто-то из знатоков человеческих душ, кажется Паустовский, заметил, что когда однажды утром муж встает с постели и замечает, что у жены дряблые груди и сильно отвис живот, а она недовольно морщится по поводу гусиных пупырышков, выступивших у него на ногах, разрыв между этими людьми неминуем. Видимо, нечто подобное произошло и у Терентьева с женой, а уж неосторожная фраза была только толчком, который ускорил разрыв.
Терентьеву сделалось больно: неужели все так просто, так легко кончается? Будто не было прошлого, тепла их дома, цветов, снимков, на которых Лена смотрит на мужа с нескрываемой нежностью, поездок на Кипр и в Эмираты, теплого моря и увлекательной охоты на крабов? Неужели ничего этого не было?
Терентьев несколько раз пробовал объясниться с женой, но все попытки оказались тщетными: Лена поджимала губы, делалась высокомерной, глаза источали злой свет, и Терентьеву становилось не по себе.
Неожиданно ему в голову пришла мысль: а что, если у Лены появился... как это раньше называли? Посторонний мужчина. Терентьев немедленно выбросил эту мысль из головы: такого не может быть! Почему? Да по определению. Не может быть, и все.
Он гнал эту мысль прочь от себя, а она все лезла и лезла в голову. В конце концов он решил: а ведь проверить это очень просто - стоит только заплатить энную сумму в частное сыскное агентство. Терентьев так и поступил.
Результаты наблюдения ошеломили его: у Лены действительно завелся молодой человек - высокий, коротко остриженный блондин с толстой золотой цепью на шее. Встречаются они у него на квартире недалеко от метро "Смоленская". У молодого человека было две машины - джип и БМВ. Видно, парень средней крутизны. Частный сыщик, выложив материалы перед Терентьевым, так и сказал:
- Парень средней крутизны.
Терентьев не знал, как быть, - внутри что-то мокро хлюпало, словно бы там скопились слезы. Он проводил сыщика и попросил секретаршу в кабинет к нему никого не пускать. Открыл секретер, достал оттуда початую бутылку коньяка и, как и три недели назад, налил себе полный стакан.
И опять, как тогда, не почувствовал ни вкуса, ни крепости.
Вечером он, придя домой, долго глядел на жену, возившуюся с детьми та под его взглядом невольно ежилась, передергивала плечами, а он в упор, неотрывно, не мигая, глядел на нее, ждал, когда она отпустит сыновей.
Лена словно бы что-то почувствовала, долго не отпускала их от себя те рвались к компьютеру, к новой игровой приставке, а Лена держала их. Наконец Андрюшке с Антоном удалось освободиться, и они унеслись в свою комнату. Терентьев, продолжая глядеть на жену в упор, произнес очень тихо и зло:
- Сука!
Он понимал, что этим оскорбительным словом окончательно обрубает все пути к отступлению, но ничего поделать с собою не мог: ему надо было обязательно сказать то, что он сказал...
Ленино лицо напряглось, по нему скользнула тень, губы плаксиво поползли вниз, застыли, Лена рывком поднялась со стула, пыталась разлепить сведенный в судороге рот, но безуспешно.
- Сука, - повторил Терентьев, - сучка!
Лена всхлипнула, в глазах её вспыхнула такая ненависть, что у Терентьева даже перехватило дыхание: если бы у Лены сейчас в руках был нож, она, не задумываясь, всадила бы этот нож в него. Терентьев перевел дыхание, потом четким, слегка подрагивающим голосом продиктовал адрес, который Лена хорошо знала. Лицо Лены вновь дрогнуло.
- Ездит твой хахаль на джипе японской фирмы "Ниссан" номер двести шестьдесят шесть УУ и БМВ номер четыреста тридцать один УЮ. Знакомы тебе эти номера?
Лена так глянула на мужа, что лучше бы ему этого взгляда не видеть. Но ему уже было все равно.
- Может быть, тебе ещё что-нибудь рассказать? - хриплым чужим голосом предложил он. - А?
- Ты за мной следил, - произнесла она опустошенно, окончательно поняв, что скрывать больше нечего: тайное стало явным. Теперь остается только одно - воевать с Терентьевым. - Сволочь!
- У интеллигентных людей это называется по-другому, - сказал он, - но не в определениях суть. Как будем жить дальше?
- Увидишь.
И здесь Терентьев совершил ошибку. Ему надо было рвать с Леной незамедлительно - пусть будет больно, муторно, зато потом все наладится, встанет на свои места, но Терентьеву сделалось жаль детей: они-то тут при чем? Им мать нужна. Пусть некудышная, неверная, но все-таки мать. И Терентьев не сделал того, что должен был сделать. А Лена оправилась и разработала план действий. Грамотный план.
Вообще-то он не рассчитывал на счастливый исход, что все, мол, наладится. Этого просто не могло быть. Он жалел детей и полагал, что Лена займет такую же позицию, как и он, и не будет демонстрировать их разрыв перед Андрюшкой и Антоном, но ошибся: именно перед детьми Лена старалась теперь лишний раз подчеркнуть, что отец у них - никчемный, ничтожный человек.
Терентьев молчал. Но однажды не выдержал и сказал:
- Все, я больше не могу! Давай разводиться!
- Я готова! - незамедлительно последовал ответ. - Только, - Лена сделала кудрявый жест, словно бы расписалась в воздухе, - с условием: ты переоформляешь на меня свою фирму. Тогда я к тебе не буду иметь никаких претензий.
- Какие претензии? - голос у Терентьева задрожал. Он даже представить себе не мог, что у неверной его жены могут быть к нему какие-то претензии.
- Фирму на стол и - до свидания!
Терентьев понял, что Лена не шутит.
- Да ты что-о? - сипло, едва контролируя себя, вскричал он. - Я по двадцать часов вкалываю, я дело поставил на ноги, фирма дает доход... Слова, слипшись в комок, застряли у Терентьева в горле, он закашлялся.
- Ну, как знаешь! - Лена пренебрежительно дернула плечиком. - Тебе же хуже будет! - И ломающейся соблазнительной походкой вышла из комнаты.
Терентьев с нехорошим изумлением посмотрел ей вслед. "Выглядит кроткой овечкой, а аппетит, как у серого волка".
На следующий день он позвонил своему приятелю-юристу и без утайки рассказал ему обо всем. Тот посмурнел - по голосу можно было понять, как сильно испортилось у него настроение.
- Хочешь совет? - предложил он.
Терентьев невольно вспомнил свои слова насчет советов, с которых и начался разлад с Леной.
- За советом и звоню, - сказал он.
- Немедленно перепиши свою фирму на подставное лицо!
Терентьев усмехнулся - а вот Лена требует переоформить фирму на неё и он вскричал протестующе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Вечером, когда Терентьев приехал домой, Лена отказалась разговаривать с ним, и Терентьев впервые в жизни почувствовал, как у него нехорошо сжалось сердце.
Лену словно бы подменили, в ней исчезла прежняя мягкость, она стала резкой, беспокойной, Терентьеву не хотелось верить, что во всем виноват только он, а точнее - его резкая фраза, произнесенная невпопад... Он не узнавал Лену. Кто-то из знатоков человеческих душ, кажется Паустовский, заметил, что когда однажды утром муж встает с постели и замечает, что у жены дряблые груди и сильно отвис живот, а она недовольно морщится по поводу гусиных пупырышков, выступивших у него на ногах, разрыв между этими людьми неминуем. Видимо, нечто подобное произошло и у Терентьева с женой, а уж неосторожная фраза была только толчком, который ускорил разрыв.
Терентьеву сделалось больно: неужели все так просто, так легко кончается? Будто не было прошлого, тепла их дома, цветов, снимков, на которых Лена смотрит на мужа с нескрываемой нежностью, поездок на Кипр и в Эмираты, теплого моря и увлекательной охоты на крабов? Неужели ничего этого не было?
Терентьев несколько раз пробовал объясниться с женой, но все попытки оказались тщетными: Лена поджимала губы, делалась высокомерной, глаза источали злой свет, и Терентьеву становилось не по себе.
Неожиданно ему в голову пришла мысль: а что, если у Лены появился... как это раньше называли? Посторонний мужчина. Терентьев немедленно выбросил эту мысль из головы: такого не может быть! Почему? Да по определению. Не может быть, и все.
Он гнал эту мысль прочь от себя, а она все лезла и лезла в голову. В конце концов он решил: а ведь проверить это очень просто - стоит только заплатить энную сумму в частное сыскное агентство. Терентьев так и поступил.
Результаты наблюдения ошеломили его: у Лены действительно завелся молодой человек - высокий, коротко остриженный блондин с толстой золотой цепью на шее. Встречаются они у него на квартире недалеко от метро "Смоленская". У молодого человека было две машины - джип и БМВ. Видно, парень средней крутизны. Частный сыщик, выложив материалы перед Терентьевым, так и сказал:
- Парень средней крутизны.
Терентьев не знал, как быть, - внутри что-то мокро хлюпало, словно бы там скопились слезы. Он проводил сыщика и попросил секретаршу в кабинет к нему никого не пускать. Открыл секретер, достал оттуда початую бутылку коньяка и, как и три недели назад, налил себе полный стакан.
И опять, как тогда, не почувствовал ни вкуса, ни крепости.
Вечером он, придя домой, долго глядел на жену, возившуюся с детьми та под его взглядом невольно ежилась, передергивала плечами, а он в упор, неотрывно, не мигая, глядел на нее, ждал, когда она отпустит сыновей.
Лена словно бы что-то почувствовала, долго не отпускала их от себя те рвались к компьютеру, к новой игровой приставке, а Лена держала их. Наконец Андрюшке с Антоном удалось освободиться, и они унеслись в свою комнату. Терентьев, продолжая глядеть на жену в упор, произнес очень тихо и зло:
- Сука!
Он понимал, что этим оскорбительным словом окончательно обрубает все пути к отступлению, но ничего поделать с собою не мог: ему надо было обязательно сказать то, что он сказал...
Ленино лицо напряглось, по нему скользнула тень, губы плаксиво поползли вниз, застыли, Лена рывком поднялась со стула, пыталась разлепить сведенный в судороге рот, но безуспешно.
- Сука, - повторил Терентьев, - сучка!
Лена всхлипнула, в глазах её вспыхнула такая ненависть, что у Терентьева даже перехватило дыхание: если бы у Лены сейчас в руках был нож, она, не задумываясь, всадила бы этот нож в него. Терентьев перевел дыхание, потом четким, слегка подрагивающим голосом продиктовал адрес, который Лена хорошо знала. Лицо Лены вновь дрогнуло.
- Ездит твой хахаль на джипе японской фирмы "Ниссан" номер двести шестьдесят шесть УУ и БМВ номер четыреста тридцать один УЮ. Знакомы тебе эти номера?
Лена так глянула на мужа, что лучше бы ему этого взгляда не видеть. Но ему уже было все равно.
- Может быть, тебе ещё что-нибудь рассказать? - хриплым чужим голосом предложил он. - А?
- Ты за мной следил, - произнесла она опустошенно, окончательно поняв, что скрывать больше нечего: тайное стало явным. Теперь остается только одно - воевать с Терентьевым. - Сволочь!
- У интеллигентных людей это называется по-другому, - сказал он, - но не в определениях суть. Как будем жить дальше?
- Увидишь.
И здесь Терентьев совершил ошибку. Ему надо было рвать с Леной незамедлительно - пусть будет больно, муторно, зато потом все наладится, встанет на свои места, но Терентьеву сделалось жаль детей: они-то тут при чем? Им мать нужна. Пусть некудышная, неверная, но все-таки мать. И Терентьев не сделал того, что должен был сделать. А Лена оправилась и разработала план действий. Грамотный план.
Вообще-то он не рассчитывал на счастливый исход, что все, мол, наладится. Этого просто не могло быть. Он жалел детей и полагал, что Лена займет такую же позицию, как и он, и не будет демонстрировать их разрыв перед Андрюшкой и Антоном, но ошибся: именно перед детьми Лена старалась теперь лишний раз подчеркнуть, что отец у них - никчемный, ничтожный человек.
Терентьев молчал. Но однажды не выдержал и сказал:
- Все, я больше не могу! Давай разводиться!
- Я готова! - незамедлительно последовал ответ. - Только, - Лена сделала кудрявый жест, словно бы расписалась в воздухе, - с условием: ты переоформляешь на меня свою фирму. Тогда я к тебе не буду иметь никаких претензий.
- Какие претензии? - голос у Терентьева задрожал. Он даже представить себе не мог, что у неверной его жены могут быть к нему какие-то претензии.
- Фирму на стол и - до свидания!
Терентьев понял, что Лена не шутит.
- Да ты что-о? - сипло, едва контролируя себя, вскричал он. - Я по двадцать часов вкалываю, я дело поставил на ноги, фирма дает доход... Слова, слипшись в комок, застряли у Терентьева в горле, он закашлялся.
- Ну, как знаешь! - Лена пренебрежительно дернула плечиком. - Тебе же хуже будет! - И ломающейся соблазнительной походкой вышла из комнаты.
Терентьев с нехорошим изумлением посмотрел ей вслед. "Выглядит кроткой овечкой, а аппетит, как у серого волка".
На следующий день он позвонил своему приятелю-юристу и без утайки рассказал ему обо всем. Тот посмурнел - по голосу можно было понять, как сильно испортилось у него настроение.
- Хочешь совет? - предложил он.
Терентьев невольно вспомнил свои слова насчет советов, с которых и начался разлад с Леной.
- За советом и звоню, - сказал он.
- Немедленно перепиши свою фирму на подставное лицо!
Терентьев усмехнулся - а вот Лена требует переоформить фирму на неё и он вскричал протестующе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94