– Отличные ругательства, но ты запоешь иначе, когда я суну свой «меч» в тебя. – Он стал дергать тесемки на поясе своих лосин. – Видишь, никакой вялости. И он вовсе не короток.
– Нет! – Она уже не боялась, что их кто-то услышит, хотя из-за толщины стен на это было мало надежды.
– Отпусти ее, Гуннар. – Голос был хриплым и слабым, но явно принадлежал Бьорну.
Ярл круто повернулся к брату. Бьорн приподнялся на локтях, лицо было бледной маской ярости. Красноватые белки его темных глаз кричали о желании убийства.
Гуннар засмеялся, почти смущенно.
– Да ну тебя, брат, – произнес он. – Не расстраивайся. Девкой больше, девкой меньше. Что тут такого… между братьями?
– Если не уберешь от нее руки немедленно, узнаешь.
Гуннар, прищурясь, смотрел на Бьорна.
– Перестань нести чушь, безумец. Ты слаб, как старуха. У тебя нет сил меня остановить.
– Если ты попытаешься взять ее, клянусь могилой нашего отца, я изобью тебя до крови. – Бьорн с трудом выпрямился, сидя на постели. Лицо его окаменело, как гранит. Он перекинул ноги через край постели и встал на ноги, наклонившись набок, чтобы вес тела пришелся на здоровую ногу. Его левая щека судорожно подергивалась. Обнаженный, но решительный, он повернулся лицом к старшему брату и крепко сжал кулаки. – Как видишь, я сумею тебя остановить, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
Гуннар ответил ему свирепым взглядом, а затем посмотрел на Рику. Из его горла вырвался рычащий звук. Рика подумала, что ему будет сложно объяснить драку с раненым братом. У Бьорна был вид воинственно настроенного берсеркера. Он не чувствовал боли и был опасен, как раненый медведь.
– Она не стоит таких хлопот. – С этими словами Гуннар повернулся и, громко топая, вышел из комнаты.
Когда дверь за ним закрылась, Бьорн слегка покачнулся, а потом с дрожью свалился на постель. Рика поспешила к нему, чтобы помочь лечь как следует.
– У тебя снова пошла кровь, – попеняла она ему, поднимая его ноги на постель. Она оторвала еще один длинный лоскут от подола своей туники и перевязала ему бедро.
Он без возражений улегся и позволил ей поправить одеяло и поухаживать за ним. Натянув одеяло ему на грудь, она заметила, что живот его мелко колышется. Он смеялся. Рика обратила внимание, что при улыбке на одной из его щек появляется ямочка.
– Тролль с вялым мечом и яйцами с горошину, – повторил он, засыпая.
На этот раз он был не в обмороке, а погрузился в легкий сон.
Рика надеялась, что он будет спать без кошмаров.
Глава 9
– Выздоравливать – это не бегать наперегонки, – напомнила ему Рика. – Ты не можешь заставить свои мышцы окрепнуть менее чем за неделю.
– Я никогда не выздоровею, если позволю тебе превратить меня в лежебоку, – отозвался Бьорн. Легкая усмешка изогнула уголки его губ. Эта женщина была ходячим отвлечением от боли. Может, он ещё был больным, но ее близкое присутствие возбуждало его кровь. Приглашающим жестом он отбросил одеяло. – Разве только ты дашь мне повод оставаться в постели.
Рика нахмурилась. Бьорну захотелось стереть поцелуем глубокую морщинку, пересекавшую ее лоб.
– Ты все отлично понимаешь, – сказала она. – Я все еще не твоя постельная рабыня. Я просто хочу, чтобы ты скорее поправился, а ты ничего для этого не делаешь. Пора тебе признать, что есть вещи, над которыми даже ты не властен.
Бьорн покачал головой и постарался сильнее оттолкнуться. Да, только время заполнит плотью и мышцами глубокую рану в его бедре. Громадная вспухшая шишка на виске уже прошла, хотя Рика твердила, что кожа на этом месте еще оставалась желто-лиловой. Бьорн не выходил из своей комнаты, чтобы окружающие не поняли, до какой степени он еще слаб. С каждым днем он все дольше стоял на ногах, но когда начинал мерить комнату шагами, пот струился по его лицу. Как-то раз больная нога подкосилась, и он рухнул на доски.
– У тебя снова из раны пойдет кровь, – ворчала Рика. – Тебе нужна палка, чтобы опираться.
– Нет, девушка, ты не сделаешь из меня калеку, – нахмурился он, но когда лишь с ее помощью смог вернуться в постель, успокоился и смирился. – Может, и правда посох мне пригодится… на какое-то время.
Йоранд с радостью откликнулся на просьбу Рики. Он оторвался от работы над длинным кораблем, чтобы вырезать и отполировать песком хороший крепкий посох для капитана.
Каждый день Рика выходила из комнаты Бьорна лишь на короткое время, чтобы наполнить его тарелку или опустошить ночной горшок. А вечерами ее упрашивали на время оставить его и рассказать очередную историю всем обитателям большого дома. Затем Йоранд провожал ее обратно к постели Бьорна.
Она старательно избегала Гуннара и его жену.
Прошла неделя, но истина о том, как произошел этот несчастный случай с Бьорном, так и не дошла до ушей ярла. История была окутана заговором молчания, потому что поступок Бьорна был слишком необычным. Даже те, кто видел, как он оттолкнул Кетила, не знали, как это объяснить. Между собой люди удивлялись, что брат ярла рисковал жизнью ради раба, к тому же убогого.
Однако в целом поступок Бьорна оказал благотворное влияние на жителей Согне. Они справедливо рассудили, что случись такое с каждым из них, брат ярла сделал бы то же самое для них. И сознание этого заставляло их рьяно служить Бьорну, в отличие от Гуннара, который умел управлять только угрозами и принуждением.
Рика известила Сурта, что после недели пребывания в лесу Кетил уже может вернуться в дом ярла. С ним ничего не случилось, даже пережитый страх почти забылся. Брат вернулся к ней, и за это она должна быть благодарна Бьорну – человеку, которого считала ответственным за смерть Магнуса.
Каждый раз, когда она пыталась распутать эти сложные чувства, примирить их, внутри у нее все сжималось. Она поклялась ненавидеть Бьорна, но каждый день улыбалась ему и охотно ухаживала за ним, помогая ему выздоравливать. Только по ночам, когда в ее мыслях оживал образ отца, ее охватывало чувство вины. Сам он никогда не сочинил бы столь изощренной загадки.
– Как вы себя чувствуете, госпожа? – Искривленные возрастом пальцы Хельги легко пробежали по раздутому животу Астрид.
Ребенок натянул его кожу, расправляя тесные узы чрева хозяйки Согне.
– Как я могу чувствовать себя, старая дура? – сердито откликнулась Астрид. – Так, словно лопну сейчас! Я уже не могу становиться больше и больше. Когда наконец это дитя появится на свет?
– Когда появится, тогда появится, – ответила старая повитуха, жизнерадостная, как воробышек. Ей приходилось в жизни иметь дело с разными раздраженными роженицами, и она уже давно не реагировала на их сердитые слова. – Я помогла родиться многим. И не сосчитать. И никто никогда не мог сказать наверняка, когда именно дитя надумает родиться. Одно скажу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76