Она надеялась, что будет именно так. Больше ей надеяться не на что.
Абдул-Азиз откинулся на подушку и бросил в рот сладкий финик. Его молодой гость наслаждался обстановкой и беседой, что было к лучшему. Яхья Аль-Газзал, придворный поэт из Кордовского халифата, был послан сюда в качестве представителя при византийском дворе и потому заслуживал внимания Абдула.
Всегда хорошо иметь доброе знакомство в коридорах власти. Если Абдул-Азиз сможет завязать дружбу с Аль-Газзалем, у него будет свой бесплатный, источник полезных сведений об императорском дворе. Заходы дрейфа в волнах византийских интриг Абдул усвоил, что такого рода внутренняя информация гораздо важнее и интереснее, чем всяческая чепуха, которую собирают платные доносчики.
А если поставщик сведений даже не подозревает о том, что его используют, так это еще лучше и выгоднее.
– Как вы находите жизнь при дворе? – осведомился Абдул-Азиз равнодушным тоном.
– Здесь или дома? – уточнил молодой человек, промокнув уголок рта надушенным льняным платком.
– И тут и там, – пояснил Абдул.
Более двадцати лет назад Абдул приехал в Константинополь с дипломатической миссией из Мавританского халифата. Ему понравился этот христианский город, он здесь остался и создал свою торговую империю. Длинные щупальца его связей протянулись на восток, в Индию, – за шелком и пряностями, на север, к ледяным фьордам, – за янтарем и мехами, на юг, в Африку, – за драгоценными камнями и слоновой костью. Абдул мог легко позволить себе, не пошевелив пальцем, просто наслаждаться роскошью – его достояния хватило бы на безбедную жизнь нескольких поколений. Но он был игроком, ему нравилось торговать, и он умел это делать.
– Как наши сарацинские братья, мы воюем с ближними христианами и торгуем с дальними, – усмехнулся Яхья и взял с тонкого фарфорового блюда сочный кусочек жареной дичи во фруктовой глазури. – Весь мир сошел с ума.
– А если б все происходило иначе, то не нужны поэты были бы, чтобы вернуть нам разум. – Небольшая порция лести всегда развязывала язык собеседника быстрее, чем вино, которым он поил немусульман.
– Верно. – Молодой человек принял слова Абдула как должное. – И все же не кажется ли вам странным, что византийцы, пославшие своих людей в Иерусалим воевать против сарацинов, торгуют и заключают договора с людьми из Кордовского халифата, последователями того же Пророка?
– Странно? Да, – кивнул Абдул-Азиз, – но нам очень выгодно. Это возможность свободно торговать в Константинополе, не соперничая с нашими сарацинскими братьями. – Он сделал глоток охлажденного гранатового сока. Лед был роскошью, в которой он никак не мог себе отказать, хотя знал, что его доставляют с гор по большой цене. – Что вы думаете об императорской чете?
– О-о, императрица Феодора… – Яхья закатил глаза и схватился за сердце. – Меня изумляет, что император позволяет ей появляться без вуали. Ее красота прекрасней луны. Любой, кто увидит ее вблизи, не может не плениться ее бездонными черными очами. Признаюсь, что я сражен.
Абдул-Азиз слегка встревожился, услышав столь бурное проявление чувств собеседника.
– Сдерживайте свои страсти, мой юный друг, или они погубят вас. Христиане ведут себя неумно, если выставляют своих женщин напоказ, но не думайте, что они потерпят какую-либо нескромность по отношению к ним. Приберегите свой любовный пыл для стихов, воспевающих прелести Феодоры, и все будет в порядке. И параллельно подыскивайте себе жену, – подмигнул он Яхье, – даже двух.
Поэт захихикал.
– Вы правы. Я с радостью последую вашему совету.
В этот момент со стороны ажурной каменной решетки в комнату осторожно вошел слуга и низко поклонился Абдул-Азизу.
– Тысяча извинений, хозяин, – произнес Аль-Амин высоким голосом, совершенно не соответствующим его крупной фигуре. – С севера к вам прибыла невеста с сопровождением.
– Так скоро? – нахмурился Абдул. – Я не ждал их раньше будущей весны. Ну хорошо. Веди их сюда.
Аль-Амин поклонился и выскользнул из комнаты, двигаясь легко и изящно.
– У вас какое-то личное дело, – промолвил Яхья, вытирая рот, и встал. – Благодарю вас за трапезу. Теперь я вас покину.
– Нет, пожалуйста, останьтесь. – Абдул-Азиз положил руку на плечо молодого человека. – Это всего-навсего прибыла моя новая жена. Мой северный торговый партнер, небольшой хозяин в этом мире льдов и снега, прислал мне невесту, чтобы укрепить наш союз. У меня сейчас три жены. Она станет четвертой.
– Я слышал о том, что вы знаток женских прелестей и ваш гарем полон красавиц. – В голосе поэта прозвучало восхищение в сочетании с завистью. – Браво, у вас уже больше женщин, чем позволяет всемилостивый Аллах.
– Это так. Женщин у меня в избытке, но жен… – Он покачал головой. – Разве не прекрасно, что нам положено иметь только четырех жен, но нет ограничения на число наложниц, которыми мужчина может наслаждаться? – Чувственная улыбка изогнула его губы. – А из всех удовольствий, которые женщина может предложить мужчине, мой юный друг, самое великое – разнообразие.
– А эта женщина с севера красива?
– Кто знает? – поднял брови Абдул-Азиз. – Их мужчины сильны и красивы и очень ловко управляются с клинками. Они абсолютно бесстрашны, но хорошими манерами не отличаются. Я допускаю, что их представитель может быть просто безграмотен.
– Необразованные дикари, – скривил губы Яхья. – Неравные партнеры для такого опытного купца, как вы.
– Они не получили такого образования, как мы, и в этом нам проигрывают, однако не стоит их недооценивать. Они ловкие и опытные торговцы. Признаюсь, что этот Орнольф раз или два обставил меня в наших сделках, – неохотно признался Абдул, хотя в его голосе прозвучало уважение. Именно это делает торговлю увлекательной игрой. – Вы должны остаться и встретиться с ними. Я думаю, вам будет интересно посмотреть, какие цветы растут на морозном севере.
Рика не заметила появления в беседке евнуха, пока не услышала его голос:
– Хозяин счастлив, что вы приехали. Пожалуйста, пройдемте со мной.
Они последовали за Аль-Амином в прохладу дома, поднялись по круговой мраморной лестнице, а затем вышли на длинную веранду, одна сторона которой открывалась во внутренний двор, а с другой стороны были проходы в разные комнаты. Рика успела заметить полированные ониксовые полы, украшенные вычурными коврами и дорогой мозаикой. От такой пестроты у нее закружилась голова. Когда евнух наконец свернул в один из проемов, Рика с облегчением остановилась у каменной решетки, чтобы глаза привыкли к царившему здесь полумраку. Она увидела в комнате двух мужчин, откинувшихся на подушки около низенького столика, уставленного разнообразной изысканной едой. Один из них, склонный к полноте, был моложе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Абдул-Азиз откинулся на подушку и бросил в рот сладкий финик. Его молодой гость наслаждался обстановкой и беседой, что было к лучшему. Яхья Аль-Газзал, придворный поэт из Кордовского халифата, был послан сюда в качестве представителя при византийском дворе и потому заслуживал внимания Абдула.
Всегда хорошо иметь доброе знакомство в коридорах власти. Если Абдул-Азиз сможет завязать дружбу с Аль-Газзалем, у него будет свой бесплатный, источник полезных сведений об императорском дворе. Заходы дрейфа в волнах византийских интриг Абдул усвоил, что такого рода внутренняя информация гораздо важнее и интереснее, чем всяческая чепуха, которую собирают платные доносчики.
А если поставщик сведений даже не подозревает о том, что его используют, так это еще лучше и выгоднее.
– Как вы находите жизнь при дворе? – осведомился Абдул-Азиз равнодушным тоном.
– Здесь или дома? – уточнил молодой человек, промокнув уголок рта надушенным льняным платком.
– И тут и там, – пояснил Абдул.
Более двадцати лет назад Абдул приехал в Константинополь с дипломатической миссией из Мавританского халифата. Ему понравился этот христианский город, он здесь остался и создал свою торговую империю. Длинные щупальца его связей протянулись на восток, в Индию, – за шелком и пряностями, на север, к ледяным фьордам, – за янтарем и мехами, на юг, в Африку, – за драгоценными камнями и слоновой костью. Абдул мог легко позволить себе, не пошевелив пальцем, просто наслаждаться роскошью – его достояния хватило бы на безбедную жизнь нескольких поколений. Но он был игроком, ему нравилось торговать, и он умел это делать.
– Как наши сарацинские братья, мы воюем с ближними христианами и торгуем с дальними, – усмехнулся Яхья и взял с тонкого фарфорового блюда сочный кусочек жареной дичи во фруктовой глазури. – Весь мир сошел с ума.
– А если б все происходило иначе, то не нужны поэты были бы, чтобы вернуть нам разум. – Небольшая порция лести всегда развязывала язык собеседника быстрее, чем вино, которым он поил немусульман.
– Верно. – Молодой человек принял слова Абдула как должное. – И все же не кажется ли вам странным, что византийцы, пославшие своих людей в Иерусалим воевать против сарацинов, торгуют и заключают договора с людьми из Кордовского халифата, последователями того же Пророка?
– Странно? Да, – кивнул Абдул-Азиз, – но нам очень выгодно. Это возможность свободно торговать в Константинополе, не соперничая с нашими сарацинскими братьями. – Он сделал глоток охлажденного гранатового сока. Лед был роскошью, в которой он никак не мог себе отказать, хотя знал, что его доставляют с гор по большой цене. – Что вы думаете об императорской чете?
– О-о, императрица Феодора… – Яхья закатил глаза и схватился за сердце. – Меня изумляет, что император позволяет ей появляться без вуали. Ее красота прекрасней луны. Любой, кто увидит ее вблизи, не может не плениться ее бездонными черными очами. Признаюсь, что я сражен.
Абдул-Азиз слегка встревожился, услышав столь бурное проявление чувств собеседника.
– Сдерживайте свои страсти, мой юный друг, или они погубят вас. Христиане ведут себя неумно, если выставляют своих женщин напоказ, но не думайте, что они потерпят какую-либо нескромность по отношению к ним. Приберегите свой любовный пыл для стихов, воспевающих прелести Феодоры, и все будет в порядке. И параллельно подыскивайте себе жену, – подмигнул он Яхье, – даже двух.
Поэт захихикал.
– Вы правы. Я с радостью последую вашему совету.
В этот момент со стороны ажурной каменной решетки в комнату осторожно вошел слуга и низко поклонился Абдул-Азизу.
– Тысяча извинений, хозяин, – произнес Аль-Амин высоким голосом, совершенно не соответствующим его крупной фигуре. – С севера к вам прибыла невеста с сопровождением.
– Так скоро? – нахмурился Абдул. – Я не ждал их раньше будущей весны. Ну хорошо. Веди их сюда.
Аль-Амин поклонился и выскользнул из комнаты, двигаясь легко и изящно.
– У вас какое-то личное дело, – промолвил Яхья, вытирая рот, и встал. – Благодарю вас за трапезу. Теперь я вас покину.
– Нет, пожалуйста, останьтесь. – Абдул-Азиз положил руку на плечо молодого человека. – Это всего-навсего прибыла моя новая жена. Мой северный торговый партнер, небольшой хозяин в этом мире льдов и снега, прислал мне невесту, чтобы укрепить наш союз. У меня сейчас три жены. Она станет четвертой.
– Я слышал о том, что вы знаток женских прелестей и ваш гарем полон красавиц. – В голосе поэта прозвучало восхищение в сочетании с завистью. – Браво, у вас уже больше женщин, чем позволяет всемилостивый Аллах.
– Это так. Женщин у меня в избытке, но жен… – Он покачал головой. – Разве не прекрасно, что нам положено иметь только четырех жен, но нет ограничения на число наложниц, которыми мужчина может наслаждаться? – Чувственная улыбка изогнула его губы. – А из всех удовольствий, которые женщина может предложить мужчине, мой юный друг, самое великое – разнообразие.
– А эта женщина с севера красива?
– Кто знает? – поднял брови Абдул-Азиз. – Их мужчины сильны и красивы и очень ловко управляются с клинками. Они абсолютно бесстрашны, но хорошими манерами не отличаются. Я допускаю, что их представитель может быть просто безграмотен.
– Необразованные дикари, – скривил губы Яхья. – Неравные партнеры для такого опытного купца, как вы.
– Они не получили такого образования, как мы, и в этом нам проигрывают, однако не стоит их недооценивать. Они ловкие и опытные торговцы. Признаюсь, что этот Орнольф раз или два обставил меня в наших сделках, – неохотно признался Абдул, хотя в его голосе прозвучало уважение. Именно это делает торговлю увлекательной игрой. – Вы должны остаться и встретиться с ними. Я думаю, вам будет интересно посмотреть, какие цветы растут на морозном севере.
Рика не заметила появления в беседке евнуха, пока не услышала его голос:
– Хозяин счастлив, что вы приехали. Пожалуйста, пройдемте со мной.
Они последовали за Аль-Амином в прохладу дома, поднялись по круговой мраморной лестнице, а затем вышли на длинную веранду, одна сторона которой открывалась во внутренний двор, а с другой стороны были проходы в разные комнаты. Рика успела заметить полированные ониксовые полы, украшенные вычурными коврами и дорогой мозаикой. От такой пестроты у нее закружилась голова. Когда евнух наконец свернул в один из проемов, Рика с облегчением остановилась у каменной решетки, чтобы глаза привыкли к царившему здесь полумраку. Она увидела в комнате двух мужчин, откинувшихся на подушки около низенького столика, уставленного разнообразной изысканной едой. Один из них, склонный к полноте, был моложе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76