Отсюда начиналось их путешествие вниз по Днепру, опасный характер которого требовал от них предельной осторожности.
На «Валькирии» больше не было места для товаров, так что Орнольфу не надо было задерживаться на рынках. А Бьорн каждый день подгонял их, доводил до изнеможения, стремясь преодолеть как можно большее расстояние. С того момента, как она выбросила его послание, он не разговаривал с ней и даже не смотрел в ее сторону. Ей следовало быть ему благодарной за это.
Рика забралась в «Валькирию» вслед за Хельгой. – Никогда не думала, что скажу такое, но я счастлива снова оказаться в этой лодке, – заявила старая повитуха. – Моя костлявая задница достаточно намучилась, трясясь в телеге на ухабах. По сравнению с ней «Валькирия» скользит по воде как по маслу.
Когда они вскоре пристали к берегу над первым порогом, Рика подумала, что, пожалуй, Хельге придется взять свои слова обратно. Порог назывался «Эссупи», что означало «Не спи». Рев воды делал нормальные разговоры не возможными. Рика не могла себе представить, что где-то рядом можно задремать. Днепр в этом месте сужался, и ею русло было завалено большими мшистыми валунами, похожими на островки. Вода вокруг бурлила и захлестывали камни. Попытка проскочить порог посередине реки может закончиться тем, что даже такая легкая посудина, как «Валькирия», останется без дна и превратится в кучу обломков.
Но если сначала выгрузить товар, то мужчины смогли бы протащить лодку водой по узкому месту вдоль высокого берега, не вытаскивая ее на сушу. А проведя лодку вперед по реке, они потом уже по берегу могли бы вернуться назад и перенести оставленные товары опять на «Валькирию».
Когда Рику и Хельгу высадили из лодки вместе с бочками и обложили связками мехов, мужчины разделись почти догола и полезли в воду.
– Привяжите себя к лодке, – крикнул Орнольф. – Тогда вас не смоет в реку, если поскользнетесь. Остальные в этот момент будут удерживать ее, пока вы не обретете равновесие. Пробирайтесь ощупью по камням – тогда мы спокойно проведем ее, и все закончится благополучно.
Бьорн встал у борта со стороны реки, а Йоранд – у противоположного борта, ближе к берегу. Орнольф и Торвальд заняли положение по обеим сторонам кормы. Рика наблюдала, как напрягся Бьорн, как задрожали от напряжения мышцы его рук и спины, когда он удерживал «Валькирию» от рывка в стремнину. Стоя по пояс в воде, он осторожно передвигался по скользкому дну, мягко ведя лодку по бурной воде.
Если бы ситуация не была такой опасной, Рика с наслаждением любовалась бы игрой его мышц под гладкой загорелой кожей. Но теперь, когда малейшая ошибка могла привести их всех к верной гибели, Рика затаила дыхание.
Вдруг звонкий детский плач прорезал воздух. Он доносился из грубо сплетенной корзинки, которую быстрое течение неумолимо несло к порогу. Из прутьев высунулась тонкая ручонка, судорожно хватающая воздух.
– О боги! – ахнула Рика, сердце ее упало. – Там ребенок!
Не колеблясь она бросилась в воду и поплыла за исчезающей корзинкой. Быстрое течение сразу сбило ее с ног и, царапая о дно, поволокло в сторону лодки и мужчин.
Она услышала отчаянный вопль Хельги и поняла, что сейчас окажется возле них. Когда река проносила ее мимо, Торвальд бросил «Валькирию» и поймал ее за талию. Рика почувствовала, как пытается он удержаться на ногах, не выпуская ее из рук. Она поняла, что державшие лодку мужчины без Торвальда тут же ощутили перегрузку.
– Что ты делаешь? – проревел Торвальд, с трудом перекрикивая шум реки.
– Там ребенок, – задыхаясь, пролепетала она, понимая, что это кто-то из печенегов выше по течению отправил младенца на верную смерть.
– Оставь его! – прокричал он, выкидывая Рику на берег.
– Торвальд! – донесся сквозь рев реки голос Бьорна. – Мы не можем ее удержать.
Старик, шатаясь, вернулся на место. Наморщенный лоб и капли пота явно свидетельствовали о том, какую муку доставляла ему воспалившаяся нога. Он со стоном изо всех сил налег на борт «Валькирии», бросив суровый взгляд на Рику. Она вздрогнула, увидев гнев в его серых жестких глазах.
Что она наделала! Она подвергла смертельной опасности их всех… но ведь это из-за ребенка. Кто-то обрек беспомощное дитя на страшную смерть. Этого она никогда не поймет. Старая боль всколыхнулась в груди. Слезы ручьем потекли по ее щекам – она жалела ребенка и себя.
– Ну-ну, Маленький эльф. – Хельга присела возле нее на корточки и обняла за дрожащие плечи. – Мой хозяин вовсе не злится на тебя.
– Я плачу не об этом, – говорила Рика, вытирая глаза и нос рукавом. – Хельга, это был ребенок.
Она слышала голос Бьорна. Он продолжал командовать спуском «Валькирии» по течению. Теперь, когда их снова было четверо, они медленно и верно вели ее через порог. Она шмыгнула носом, вспомнив холодный тон Торвальда, упрекнувшего ее в безрассудстве.
– А Торвальд так злился на меня.
– Мужчины иногда бывают такими, – объяснила Хельга. Они обе встали и следили за передвижением мужчин по узкой полоске над порогом. – Они не хотят, чтобы мы, женщины, знали, как они напуганы, и скрываются за гневом. Торвальд очень за тебя испугался.
– Ему следовало бояться за того несчастного ребенка, – возразила Рика. Она очень надеялась, что не увидит маленький трупик ниже по Днепру, где воды его становятся спокойнее.
– Я понимаю твои чувства, – кивнула Хельга. – Я, как никто другой, знаю, как приятно ощущать новорожденного в своих руках, но подумай секунду; у нас нет кормилицы и никаких средств на то, чтобы его накормить. Даже если бы нам удалось его спасти, ты не могла бы приветствовать твоего будущего мужа с чужим ребенком на руках. Мне все равно, какие там особые обычаи в Миклагарде, но какие-то моменты во всех краях воспринимаются одинаково.
– Да, – грустно согласилась Рика. – Некоторые явления существуют повсеместно. Не сомневаюсь, что нежеланных детей выкидывают на произвол судьбы все народы и племена.
Когда мужчины прошли Эссупи, Рика и Хельга уже ждали их на берегу, чтобы помочь привязать лодку. Бьорн вытащил на сушу корму «Валькирии» и хорошенько закрепил. Затем впервые за последние дни он посмотрел на Рику.
– Как получилось, что ты упала в воду? – Он говорил громко, чтобы она слышала его, несмотря на шум порога. – Ты не ушиблась?
– Нет. И не упала, – ответила она. – Я прыгнула.
– Почему?
– Там плыла корзинка с… – У нее перехватило дыхание, и она не смогла закончить фразу. Ребенок наверняка погиб, разбившись о холодные камни Эссупи.
– Кто-то отправил нежеланного ребенка в корзинке на пороги. Она попыталась спасти его, пока он не утонул, – мрачно объяснил за нее Торвальд. – Но при этом подвергла опасности себя саму.
«И нас». Этот не прозвучавший упрек словно повис в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
На «Валькирии» больше не было места для товаров, так что Орнольфу не надо было задерживаться на рынках. А Бьорн каждый день подгонял их, доводил до изнеможения, стремясь преодолеть как можно большее расстояние. С того момента, как она выбросила его послание, он не разговаривал с ней и даже не смотрел в ее сторону. Ей следовало быть ему благодарной за это.
Рика забралась в «Валькирию» вслед за Хельгой. – Никогда не думала, что скажу такое, но я счастлива снова оказаться в этой лодке, – заявила старая повитуха. – Моя костлявая задница достаточно намучилась, трясясь в телеге на ухабах. По сравнению с ней «Валькирия» скользит по воде как по маслу.
Когда они вскоре пристали к берегу над первым порогом, Рика подумала, что, пожалуй, Хельге придется взять свои слова обратно. Порог назывался «Эссупи», что означало «Не спи». Рев воды делал нормальные разговоры не возможными. Рика не могла себе представить, что где-то рядом можно задремать. Днепр в этом месте сужался, и ею русло было завалено большими мшистыми валунами, похожими на островки. Вода вокруг бурлила и захлестывали камни. Попытка проскочить порог посередине реки может закончиться тем, что даже такая легкая посудина, как «Валькирия», останется без дна и превратится в кучу обломков.
Но если сначала выгрузить товар, то мужчины смогли бы протащить лодку водой по узкому месту вдоль высокого берега, не вытаскивая ее на сушу. А проведя лодку вперед по реке, они потом уже по берегу могли бы вернуться назад и перенести оставленные товары опять на «Валькирию».
Когда Рику и Хельгу высадили из лодки вместе с бочками и обложили связками мехов, мужчины разделись почти догола и полезли в воду.
– Привяжите себя к лодке, – крикнул Орнольф. – Тогда вас не смоет в реку, если поскользнетесь. Остальные в этот момент будут удерживать ее, пока вы не обретете равновесие. Пробирайтесь ощупью по камням – тогда мы спокойно проведем ее, и все закончится благополучно.
Бьорн встал у борта со стороны реки, а Йоранд – у противоположного борта, ближе к берегу. Орнольф и Торвальд заняли положение по обеим сторонам кормы. Рика наблюдала, как напрягся Бьорн, как задрожали от напряжения мышцы его рук и спины, когда он удерживал «Валькирию» от рывка в стремнину. Стоя по пояс в воде, он осторожно передвигался по скользкому дну, мягко ведя лодку по бурной воде.
Если бы ситуация не была такой опасной, Рика с наслаждением любовалась бы игрой его мышц под гладкой загорелой кожей. Но теперь, когда малейшая ошибка могла привести их всех к верной гибели, Рика затаила дыхание.
Вдруг звонкий детский плач прорезал воздух. Он доносился из грубо сплетенной корзинки, которую быстрое течение неумолимо несло к порогу. Из прутьев высунулась тонкая ручонка, судорожно хватающая воздух.
– О боги! – ахнула Рика, сердце ее упало. – Там ребенок!
Не колеблясь она бросилась в воду и поплыла за исчезающей корзинкой. Быстрое течение сразу сбило ее с ног и, царапая о дно, поволокло в сторону лодки и мужчин.
Она услышала отчаянный вопль Хельги и поняла, что сейчас окажется возле них. Когда река проносила ее мимо, Торвальд бросил «Валькирию» и поймал ее за талию. Рика почувствовала, как пытается он удержаться на ногах, не выпуская ее из рук. Она поняла, что державшие лодку мужчины без Торвальда тут же ощутили перегрузку.
– Что ты делаешь? – проревел Торвальд, с трудом перекрикивая шум реки.
– Там ребенок, – задыхаясь, пролепетала она, понимая, что это кто-то из печенегов выше по течению отправил младенца на верную смерть.
– Оставь его! – прокричал он, выкидывая Рику на берег.
– Торвальд! – донесся сквозь рев реки голос Бьорна. – Мы не можем ее удержать.
Старик, шатаясь, вернулся на место. Наморщенный лоб и капли пота явно свидетельствовали о том, какую муку доставляла ему воспалившаяся нога. Он со стоном изо всех сил налег на борт «Валькирии», бросив суровый взгляд на Рику. Она вздрогнула, увидев гнев в его серых жестких глазах.
Что она наделала! Она подвергла смертельной опасности их всех… но ведь это из-за ребенка. Кто-то обрек беспомощное дитя на страшную смерть. Этого она никогда не поймет. Старая боль всколыхнулась в груди. Слезы ручьем потекли по ее щекам – она жалела ребенка и себя.
– Ну-ну, Маленький эльф. – Хельга присела возле нее на корточки и обняла за дрожащие плечи. – Мой хозяин вовсе не злится на тебя.
– Я плачу не об этом, – говорила Рика, вытирая глаза и нос рукавом. – Хельга, это был ребенок.
Она слышала голос Бьорна. Он продолжал командовать спуском «Валькирии» по течению. Теперь, когда их снова было четверо, они медленно и верно вели ее через порог. Она шмыгнула носом, вспомнив холодный тон Торвальда, упрекнувшего ее в безрассудстве.
– А Торвальд так злился на меня.
– Мужчины иногда бывают такими, – объяснила Хельга. Они обе встали и следили за передвижением мужчин по узкой полоске над порогом. – Они не хотят, чтобы мы, женщины, знали, как они напуганы, и скрываются за гневом. Торвальд очень за тебя испугался.
– Ему следовало бояться за того несчастного ребенка, – возразила Рика. Она очень надеялась, что не увидит маленький трупик ниже по Днепру, где воды его становятся спокойнее.
– Я понимаю твои чувства, – кивнула Хельга. – Я, как никто другой, знаю, как приятно ощущать новорожденного в своих руках, но подумай секунду; у нас нет кормилицы и никаких средств на то, чтобы его накормить. Даже если бы нам удалось его спасти, ты не могла бы приветствовать твоего будущего мужа с чужим ребенком на руках. Мне все равно, какие там особые обычаи в Миклагарде, но какие-то моменты во всех краях воспринимаются одинаково.
– Да, – грустно согласилась Рика. – Некоторые явления существуют повсеместно. Не сомневаюсь, что нежеланных детей выкидывают на произвол судьбы все народы и племена.
Когда мужчины прошли Эссупи, Рика и Хельга уже ждали их на берегу, чтобы помочь привязать лодку. Бьорн вытащил на сушу корму «Валькирии» и хорошенько закрепил. Затем впервые за последние дни он посмотрел на Рику.
– Как получилось, что ты упала в воду? – Он говорил громко, чтобы она слышала его, несмотря на шум порога. – Ты не ушиблась?
– Нет. И не упала, – ответила она. – Я прыгнула.
– Почему?
– Там плыла корзинка с… – У нее перехватило дыхание, и она не смогла закончить фразу. Ребенок наверняка погиб, разбившись о холодные камни Эссупи.
– Кто-то отправил нежеланного ребенка в корзинке на пороги. Она попыталась спасти его, пока он не утонул, – мрачно объяснил за нее Торвальд. – Но при этом подвергла опасности себя саму.
«И нас». Этот не прозвучавший упрек словно повис в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76