– Хм! Поневоле задумаешься, кто из них раб, а кто хозяин.
Орнольф смотрел вслед удаляющемуся по берегу Бьорну. Гуннару показалось, что во взгляде Орнольфа читалось одобрение и сочувствие.
– Кажется, твой брат потерял свое сердце.
– Или голову. Торвальду лучше не предлагать мне свою землю за Астрид, если не хочет всерьез заиметь эту сварливую ведьму. Такой торговый обмен я совершу в мгновение ока, в отличие от моего братца, что тратит время и душевные силы на такую ничтожную вещь, как женщина… к тому же рабыня.
Отказ Рики до сих пор злил его, а он не принадлежал к тем, кто прощает обиды. В какой-то мере он был доволен тем, что его брату эта вредная женщина тоже отказала, но Гуннар был человеком сильной воли и неуемных страстей. Противодействие его требованиям вызывало ярость, и волосы у него вставали дыбом на загривке, как у свирепой собаки. Он должен был властвовать и подчинять. Причем все равно кого – мужчину или женщину.
– Кстати, о женщинах, – промолвил Орнольф, потирая затылок, – у араба к тебе просьба.
– Он не пытается разорвать наши торговые связи?
– Нет. Абдул-Азиз более чем доволен нашими товарами. Меха и янтарь считаются у них на юге товарами экзотическими, а моржовые клыки и подавно.
Гуннар ухмыльнулся. Его забавляло, как расстояние и новизна превращают такие обычные вещи в большую ценность.
– Это было доброе время для Согне, когда вы с отцом совершили свое первое путешествие в Миклагард. Хотя этот город находится на полпути к Нифльхейму.
– Некоторые заходили еще дальше, – пожал плечами Орнольф. – Свен Длинный Лук из Бирки утверждает, что видел город чудес посреди огромной пустыни, где можно найти все богатства Миклагарда. Он называл это место Багдадом. Но чтобы добраться туда, ему пришлось совершить долгое путешествие на спине проклятого животного, называемого верблюдом.
Губы Орнольфа презрительно скривились. Гуннар знал, с каким презрением относился дядя к сухопутным путешествиям.
– Константинополь, или Миклагард, гордится отличным портом. Достаточно богатым. В один знаменательный для Согне день, почти дюжину лет назад, я встретил там Абдул-Азиза и заключил с ним договор. Каждый раз, когда я возвращаюсь оттуда, ты становишься гораздо богаче, племянник. Последнее путешествие вдвое увеличило твои запасы серебра и принесло Согне много золота.
– Так чего же хочет Абдул-Азиз?
– Он хочет постоянного и надежного союза с Согне, – объяснил Орнольф. – Союза, скрепленного брачными узами. По восточному обычаю. Он хочет, чтобы ты прислал ему в жены норманку.
– Я думал, у него уже есть жена, – удивился Гуннар.
– По правде говоря, я полагаю, что у него их дюжина, но у арабов такие нравы, – хитро ухмыльнулся Орнольф. – Наши женщины могут согласиться с присутствием в их доме наложницы, но не другой жены. Гарем Абдула переполнен черноволосыми и черноглазыми красотками, которые слова не скажут, если к ним добавится еще одна.
Гуннар выпятил нижнюю губу.
– Проблема в том, кого мне послать? У меня нет сестры на выданье или дочерей. Хотя я, пока Астрид не родит мне сына, и не хочу их. – Он махнул рукой, как бы отгоняя саму возможность рождения дочери. – Наверное, я мог бы послать ему Ингу или другую служанку… Они все достаточно привлекательны.
– Она должна быть знатного происхождения и иметь безупречную репутацию, иначе араб будет оскорблен, – уверенно произнес Орнольф.
Во фьордах для восстановления чести после нанесенных обид и оскорблений часто происходило кровопролитие. И Орнольф всегда повторял, что в такого рода делах его арабский торговый партнер был щепетильнее любого норманна.
– Может быть, у кого-то из твоих холдеров есть подходящая дочь.
– Я подумаю об этом, – кивнул Гуннар, провожая взглядом ковыляющую фигуру брата.
Они с Бьорном не перекинулись и двумя словами после того, как брат оттащил его от рыжеволосой рабыни. Бьорн и раньше мог с ним не соглашаться, но впервые братец так открыто и решительно пренебрег волей Гуннара… да еще из-за такой безделицы, как какая-то девка.
А что будет, если Бьорн решит противоречить ему в более важных делах? Сколько людей последуют за ним? Кстати, это была еще одна проблема, требовавшая особого внимания Гуннара.
– Какие новости из южных фьордов?
Уголки рта Орнольфа мрачно опустились под густыми усами, словно он знал, что Гуннару не понравится то, что он собирается сказать.
– Халфдан собирает людей, – наконец произнес он. – Он притягивает их, как муравьев на мед, и с каждым днем их все больше собирается за его столом. Он уже властвует над Раумариком и поглядывает на других соседей, как бы поглотить и их. Некоторые говорят, что возражать они особо не будут, потому что Халфдана люди любят.
При этих словах из горла Гуннара вырвался тихий рык.
– Мне нужно больше людей, больше серебра, больше времени, – пожаловался он.
– Но сейчас тебе всего этого не хватает. И мы поступим мудро, если избежим противостояния с Халфданом. А ты не думал вступить с ним в союз? – осторожно спросил Орнольф, стараясь сохранять примирительный тон. – Можно предложить ему взять на воспитание его сына или оформить помолвку между вашими детьми, когда твой ребенок родится.
– Почему я должен пресмыкаться перед ним? – Льдисто-голубые глаза Гуннара стали еще светлее от злости. – У северян будет король, ты сам это сказал. И этим королем стану я, а после меня – мой сын. Я позабочусь о том, чтобы это было так, дядя.
Орнольф искоса посмотрел на племянника. У Гуннара всегда были железная воля и злобный нрав. Затем Орнольф бросил взгляд на берег, где опирался на свой посох темноволосый Бьорн. Он не раз желал, чтобы норны поменяли порядок рождения сыновей его брата и отдали Согне Бьорну. К нему люди тянулись. Орнольф знал, что если понадобится, вся команда Бьорна, легко и с песнями, слепо последует за ним в ад.
– Поэтому ты в ближайший месяц снова отправишься в Миклагард, – объявил Гуннар.
Орнольф закрыл глаза. Дорога в Миклагард, или Константинополь, как называли его местные жители, была долгой и утомительной. Опасным было не только само путешествие, но и клубок интриг, который ожидает его по прибытии в этот город. Требовалось немалое искусство, чтобы распутать его. Орнольф планировал перезимовать в Согне и лишь весной опять отправиться в дальние края. Он надеялся несколько успокоить честолюбие своего племянника, убедить его идти мирным путем. Странно, но чем старше он становился, тем милее ему казалась мирная жизнь. Возможно, он слишком много времени провел в роскошной атмосфере Востока. Хорошая погода и комфортное житье расслабляют человека.
– У нас достаточно товаров для торговли, – продолжил Гуннар. – Моему братцу повезло в северных землях, так что у нас много моржового клыка и мехов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76