Благодаря присущему ей здравому смыслу и необыкновенному трудолюбию Танзи вскоре стала незаменимой помощницей для перегруженной работой хозяйки одного из самых известных в Лондоне постоялых дворов. И хоть, конечно, она не чувствовала себя здесь так же свободно, как дома, посетители – мореплаватели и иностранные гости – были очень интересными людьми, а угодить веселой и общительной госпоже Гудер было несравненно легче, чем Розе Марш.
Это были счастливые дни для Танзи и Дикона. Они оба любили свою работу и отдавали ей немало сил и времени, поэтому очень ценили немногие свободные часы, которые могли проводить вместе. Дикон показал ей прекрасный дом, который они строили на набережной для сэра Вальтера Мойла, и хотя все его слова о нишах, квадрантах и чертежах приводили Танзи в смущение, она не могла не разделять его восторга при виде почти завершенного прекрасного здания. Дикон представил Танзи своему учителю, и она поспешила искренно поблагодарить его за то, что он отпустил Дикона в Лестер, чем доказал свою заинтересованность в нем не только как в талантливом ученике и хорошем работнике, но и проявил заботу о его будущей семейной жизни.
По воскресеньям они пересекали Лондонбридж, и в Саусворке или в Смитфилде Дикон участвовал в каких-нибудь спортивных играх, иногда они отправлялись вдоль реки, в Чаринг виллидж, чтобы полюбоваться королевским дворцом или Вестминстерским аббатством.
Дикон мог часами рассматривать темные силуэты арок и прекрасно выполненные, изящные фонари; он с гордостью рассказывал Танзи о том, что необычная крыша в Вестминстерском зале была сделана для Ричарда Второго предком его учителя, Хью Орландом. Король называл его «наш уважаемый мастер».
– Я отдал бы все, чтобы создать для короля такую красоту! – воскликнул он, и Танзи не сомневалась, что это замечание относится только к Плантагенету.
Они нередко располагались на берегу Темзы, в тени, обедая тем, что приносила Танзи, и разговаривая. Они должны были наверстать то время, которое провели в разлуке, вдали друг от друга, и у каждого было что рассказать другому. Им никогда не было скучно друг с другом, и свидания всегда казались слишком короткими. Однако разговаривая с Диконом даже о самых обыденных вещах, Танзи с грустью отмечала, что не знает его так хорошо, как Тома. Многое в душе юноши было еще скрыто от нее, а реакция на некоторые слова и события поражала неожиданным гневом.
– Вы когда-нибудь видели короля Генриха возле дворца? – спросила она, наблюдая за груженой баржой, которая плыла вдоль королевской верфи.
Дикон неожиданно резко зашвырнул в камыши огрызок яблока.
– Однажды. Случайно.
– Я видела его в Лестере, когда он жил в «Золотой Короне». На вид он очень хилый. Но говорят, что работает он много, больше, чем его приближенные.
– Может быть так оно и есть. Когда я видел его, он шел в док осматривать какие-то новые торговые суда.
Натолкнувшись на его неожиданную злость, Танзи решила сменить тему и, протянув ему кусок пирога, сказала:
– Прошлой осенью я очень волновалась за вас, дорогой мой, когда здесь была эта ужасная эпидемия оспы. Нам рассказывали об этом.
– Да, это было действительно ужасно, – согласился Дикон более спокойным тоном. – Тогда умер один из лучших наших плотников. Еще в полдень он смешил нас своими рассказами, а в полночь его не стало.
– Нам говорили, что и мэр Лондона тоже умер от оспы.
– Два мэра. Один за другим в течение пяти дней. И многие члены городской управы. Эпидемия закончилась так же неожиданно, как и началась. Как раз к коронации Тюдора, к тому дню, на который она была назначена. Ему всегда везет!
Вопреки намерениям Танзи они вернулись к той же теме, которая, как ни старались они обходить ее, редко оставляла их в покое.
– Как могли люди так быстро признать и поддержать его? – прошептала Танзи, подбирая под себя ноги, чтобы волна не смогла добраться до них.
– Многие смогли и признали. Торговцы и судовладельцы имели для этого веские основания. Однако это только кажется, что его все признали. Внутри страны все не так, как на поверхности, и это ясно из разговоров в тавернах и на стрельбищах, где тренируются стрелки из лука. Отчасти потому, что он объявил всех, кто поддерживал, как и я, короля Ричарда и Йоркскую династию, изменниками и предателями. А потом простил большинство из них, и теперь людям кажется, что они должны быть благодарны ему за его милосердие.
– Я знаю. Люди в Лестере тоже говорили об этом. Как можно считать предателями тех, кто поддерживает здравствующего короля?
– Тюдору даже некоторые его приближенные говорили, что это абсурд. Даже люди вроде Стэнли, которым, кажется, все известно про предательство! В результате Тюдор начал считать днем начала своего правления день накануне Босворта, то самое воскресенье, когда, как вы помните, я догнал королевскую армию, которая уже разбила лагерь.
– С этим отвратительным человеком, Джервезом, который присвоил ваши деньги, – сказала Танзи, думая о том, как бы они сейчас пригодились Дикону. – Лорд Стэнли был вознагражден за свои труды титулом графа Дерби, да?
– Да. И, кроме того, он что-то вроде королевского отчима, хотя всем известно, что он давно не живет вместе с леди Маргаритой Бофор. И вот наш дорогой дядюшка Яспер Пемброк теперь стал графом Дерби. В то время, как такие верные люди, как Лоуэлл, прозябает где-то в изгнании… если он вообще жив.
– А что случилось с молодым Уориком, сыном покойного герцога Кларенса? Я слышала, как милорд Лоуэлл говорил кому-то, что король Ричард отправил его в безопасное место, куда-то на север, вместе с леди Елизаветой Йоркской.
– К шерифу Хаттону, в Йоркшир. Но Тюдор привез его в Лондон и посадил в Тауэр. И это еще одна тема, которую тоже все обсуждают. Многие считают, что его уже нет в живых.
– В здешнем «Голубом Кабане» посетители всегда хвалят нового короля за то, что он сдержал слово и женился на леди Елизавете. И недовольны тем, что даже сейчас, когда она родила ему сына и считается королевой, все еще не коронована.
– Похоже, это волнует всех женщин, – Дикон стряхнул крошки со своей выходной одежды и повернулся к Танзи, улыбаясь своей неповторимой очаровательной улыбкой.
– Но почему этот узурпатор со всеми его делами должен портить наши короткие свидания? – спросил он, притягивая ее к себе.
– Похоже, что мы живем в очень трудное время, – прошептала Танзи, с грустью понимая, что ему гораздо сложнее отречься от всех этих мыслей даже тогда, когда он держит в объятиях любимую девушку.
– Известно, что всегда трудно живется при смене династий, – сказал он, глядя на Танзи с нежностью. – Но я обещаю, что бы ни произошло, всегда прежде всего думать о своей любимой жене и о своем ремесле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70