Судьба, я уже начинаю считать Дезерт не таким уж и плохим местом, по крайней мере, там все было четко и ясно, и никто не позволял себе шутить надо мной.
Наконец я попала к себе в поместье. Меня ждали два письма от Даниэля и одно от отца. Отец коротко сообщал, что добрались они без эксцессов, а в конце он «вспомнил»:
– Ах, да… Дарел Вольф двадцатого числа этого месяца будет транзитом на Синто и хочет с тобой встретиться. Не отказывай ему в этой просьбе. Поговорите. Его геноматериал в хорошем состоянии, если что, имей в виду.
Двадцатое? Завтра… Судьба, ну почему отец так любит все сообщать в последнюю минуту. А если бы я задержалась на Эбанденс или еще что-нибудь? Казалось, напрочь забытые чувства вспыхнули с новой силой. Вспомнились нежность Дарела, его понимание и поддержка, потом наши ссоры и сомнения в искренности. Я безусловно хочу его увидеть, но как я к нему сейчас отношусь, я просто не могла определить. Я хотела и боялась этой встречи.
С утра пораньше я отправилась к Шур, Дарел пребывает после полудня, так что надо разобраться с делами.
Леди Шур собралась со мной беседовать не одна, меня познакомили с двумя Шур-Фроксами, Шур-Кимом и с молодым Шур-Бельфлером.
– Так вот, мы тут немного «закольцевались» и нам интересно, что ты можешь сказать об этой ситуации, – начала леди Шур.
А ситуация сложилась такая: нужно было физически устранить одного крупного политика и бизнесмена, имена и планета не назывались, зато подробно описали его каскадную защиту, которую невозможно было обойти, ну никак. Не было к нему доступа, и все тут.
– Разве что плазмогаубицой в двигатель его флаеру шарахнуть, – невесело пошутил Шур-Ким.
– А почему этот вариант не подходит? – спросила я первое, что пришло в голову.
Шуры переглянулись.
– Это цивилизованная планета, плазмогаубицами флаеры никто не сбивает, – ответил тот же Шур-Ким.
– Ну мало ли придурков… Или у вашего «подопечного» вообще нет врагов? Ни умных, ни дурных, которых можно было бы использовать втемную? – я молола языком, просто чтобы не молчать. Звали советовать – получите, на большее, я не способна. Тут один из Фроксов как-то подобрался.
– А что? Леди Шур?…
– Как ты им плазмогаубицу втюхаешь так, чтобы наши уши не торчали?
– А пусть-ка пиратский корабль вынесет к ним в сектор, к астероиду… У нас же есть почти целые корабли, подлатаем…
– Да о чем ты? А команда? Кого пошлем? – возразил второй Шур-Фрокс.
– Не надо команды. Подлатаем, сделано «на канцелярском клее», отказали лайфстаф-коммуникации или еще что, команда умерла, корабль шел по запрограммированному курсу, но вратами промахнулись…
– Даже если они получат плазмогаубицу, они не пойдут на такой шаг.
– Они – не пойдут. Но в чьи руки вложить оружие и что потом сделать с исполнителем – найдут. Мы поможем.
Я с интересом прислушивалась к спору, про меня забыли.
– Так, кровожадное создание, спасибо, иди гуляй, – вспомнила обо мне Шур.
Я ее сейчас удушу. Нет, не успею, оттащат. А жаль.
Уходила я из поместья со смешанным чувством гордости и злости. Гордости – потому что все-таки смогла, пусть и случайно, оправдать их ожидания. А злости… Как собачку позвали, прикормили, а после – за шиворот и за дверь, чтоб не гавкала. Все. Объявляю мораторий на общение с леди Шур.
Дарел проходил таможню, выглядел он просто замечательно, как-то забывалось, что через три месяца ему надо будет вернуться в клинику для второго курса лечения. Женщины бросали заинтересованные взгляды на еще не старого, но уже седого мужчину в военной форме, стройного и мускулистого. Похоже, форма для Вольфа как вторая кожа, никогда его не видела в штатском.
Я спряталась, стараясь не попасться ему на глаза раньше времени. Он вышел в зал и неуверенно направился к выходу в город, я шла за ним и перехватила, когда он собирался снять таксофлаер.
Взяла его за руку, он повернулся и крепко обнял меня.
– Девочка моя…
Дарел, такой родной и такой чужой…
– Ты так повзрослела, – с болью сказал он.
Я кивнула, на глаза навернулись слезы. В прошлом, все в прошлом – и Дарел, и наша любовь… Ему уже нет места в моей жизни. Жаль. Больно.
– Девочка моя, я хотел встретиться и объяснить тебе все, чтобы ты не обижалась и не считала, что я тебя не любил, но вижу, что не нужно. Ты такая умная, маленькая моя.
Я улыбалась сквозь слезы.
– Все прошло, да? – немного горько спросил он.
Я лишь молча кивнула.
– Ну что ж… хорошо, что было. Ты ведь не жалеешь, что связалась со мной, правда?
Тут я очнулась.
– Ничего не прошло! Даже не думай! Тебе еще сына растить, так что долечивайся и думай, как будешь договариваться с Соденбергом об отпусках.
Дарел замер.
– Ты уверена?
– Да, я уверена.
Он схватил меня и закружил. Прохожие неодобрительно посматривали на иностранца и маленькую аристократку в его руках, а мне было все равно. Мои грусть и боль ушли. Да, у нас с Дарелом будет сын, такой же умный и добрый, как и его отец. Мы прилетели в поместье, я рассказывала о своих приключениях, а потом мы начали целоваться и уже не могли остановиться. Я отвыкла от его нежности и ласки, забыла, как это может быть восхитительно. Естественно, мы чуть не опоздали на его рейс. Летя к порту, я выжимала из флаера все.
– Дарел, пообещай мне, что будешь осторожен у себя на родине. И не будешь забывать, что теперь у тебя есть обязательства передо мной и нашим сыном.
– Перед тобой? Ты знаешь, что ты жадная собственница? – полушутя-полусерьезно ответил Вольф.
Да, я тысячу раз не права предъявляя какие-то права на его жизнь, и пытаясь им управлять. Но, может, это и есть любовь, когда знаешь, что не прав и все равно не можешь не пытаться оградить любимого от самого себя.
– Да Дарел, я жадная собственница, и несмотря на эти восхитительные часы вместе, я тебе больше не принадлежу. Но, врата тебя побери, я хочу, чтоб ты ЖИЛ и растил нашего сына, я хочу тебя видеть время от времени и знать, что у тебя все хорошо.
– Почему ты просто не скажешь, что все еще любишь меня? – мягко спросил он.
– Прости Дарел, я уже не свободна и не могу такого сказать.
Дарел молча потянулся ко мне и стал вытягивать меня из кресла пилота…
– Что ты делаешь? Ты с ума сошел! Мы опаздываем, – успела сказать я до того, как мне заткнули рот поцелуем. Флаер, потеряв контроль, остановился и завис в воздухе. Наконец я вырвалась от Дарела, или вернее он меня отпустил, и я опять села за штурвал.
– Можешь не говорить… – сказал Вольф.
– Что? – я еще плохо соображала.
– Что любишь меня, можешь этого не говорить…
– Ты! Ты…Самец! – ничего лучше я не придумала.
Он расхохотался, я тоже. Отсмеявшись, я сказала вполне серьезно:
– Я люблю тебя, Дарел, ты знаешь это.
– Да, так же, как и то, что вместе нам уже не быть, да малыш?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172