– Я буду учить ее танцевать, а Ронан будет подсовывать ей сказки, которые читал в детстве.
Лана улыбнулась в ответ, а потом отвернулась, чтобы спрятать набежавшие слезы. Хоть она и промолчала, я знала, о чем она подумала – я очень похожа на свою мать, и не только внешне.
Очень хотелось поругаться с отцом, но… не время и не место, да и права осуждать его у меня нет. Я злилась, что он ничего не рассказал мне, ведь я имею право знать, что у меня будет сестра.
– Когда ты собирался сообщить? – спросила я, он сразу понял, о чем речь.
– Когда она родится, – спокойно ответил отец. Ронан, который стоял рядом, переводил взгляд с меня на него, похоже, он не знает…
– А ты, братец, знаешь, что у тебя будет сестра, одна кровь?
– Да, я думал, ты знаешь…
– И Лана думала…
– Вы остались подругами? – осторожно поинтересовался отец.
Я попыталась испепелить его взглядом.
– Да! Более чем когда-либо, нам теперь есть, против кого дружить.
Он тихо рассмеялся, я не выдержала и усмехнулась тоже.
– Отец, все же сообщай нам, когда заводишь детей, и лучше до их рождения – попросила я.
– Ну… О леди Тобин вы знаете… Пока все.
– Это будет ее ребенок? – уточнил Ронан.
– Да.
Мы с братом переглянулись и поняли друг друга без слов – нас у отца двое, дочь и сын, и никого больше нам не надо.
Отец тоже все прекрасно понял.
– Ревнивцы, – пробурчал он.
– Кстати, зачем ты вырядилась в платье гейш, тебе что, мало сплетен и нападок? И вообще, тебе правильней было бы надеть брюки, – продолжал он бурчать.
– Ага, чтобы меня, как на Тропезе, принимали за непойми-кого…
– Ты слишком похожа на свою мать, – уже серьезно сказал он.
– Я ее дочь – что я могу еще сказать.
– Это уж точно, – как-то сокрушенно заметил отец. – Сначала за ней выгребал, теперь вот за тобой.
– Ты считаешь, что я не права? – озабоченно спросила я.
– Если бы я так считал, я бы тебе рта не дал раскрыть на Совете.
Мы наконец подошли к залу, осмотрели друг друга, все в черном, я встала между отцом и Ронаном, и мы вошли.
Людей было немного, практически междусобойчик, безопасники и коммерсанты, инициировавшие акцию. Хелен-Инга сразу заметила нас и не смогла скрыть оживления. Синоби, беседовавший с Шур, замолчал на полуслове и уставился на меня, Шур тоже, она мне не простит того, что Синоби на секунду смог забыть о ее существовании.
– А вот и королева бала, – воскликнул некст Грюндер. – С кем будет первый танец? – доверительно спросил он.
– С самым дорогим и любимым мужчиной, – ответила я. Игры начинаются, ведь такие мероприятия – топливо для сплетен.
– Я ему завидую, – промурлыкал Грюнд. – Музыка!
Зазвучал вальс, я развернулась к отцу.
– Я?
– Ну а кто же еще?
– Ронан!
– Ты отказываешься?
– Ну уж нет.
И мы закружились. Танцевал отец прекрасно; когда музыка закончилась, я испытала разочарование, хотелось кружиться и кружиться.
Грюнд с пакостной физиономией пробурчал: «Запрет на замужество…», я в ответ послала ему ехидную улыбочку – игры…
Если первый танец был только для виновников торжества, то второй уже считается, что для всех, но пока никто особо не спешил. Я кружилась с Ронаном, отца перехватила леди Шур, а Хелен-Инга медленно вальсировала со старым Баюлом.
– Я думал, что я для тебя – самый любимый мужчина, – подкалывал брат.
– Ну не будем же мы это афишировать, – в тон ему ответила я.
На третий танец отец и Хелен-Инга наконец добрались друг до друга. Если бы они повесили себе на спины плакаты с надписями «Мы влюбленные!», это имело бы куда меньший эффект. Весь зал не сводил с них глаз, но им было все равно. Хелен-Инга расплылась в улыбке, глаза горели, а отец не отводил от нее взгляда. Я поймала недобрый взгляд леди Шур, сто процентов – задумала какую-то пакость. Вот ведь интересно, она отравляла жизнь всем, до кого могла дотянуться, но в деловых вопросах была надежным и умным партнером.
– А правда, что леди Тобин носит вашего братика? – раздался над ухом голос некст Грюндера, который уставился на Ронана.
– Хотите отобрать прозвище у леди Шур, Грюнд? – нашлась я.
Он рассмеялся.
– Ну что вы, пупок развяжется. Так значит, вас не расстраивают ваши сестричка и братик? – Я поблагодарила Судьбу за то, что так вовремя все узнала, и еще раз мысленно обругала отца.
– Грюнд, вы такой злой, потому что танцевать никто не зовет?
– Я не танцую.
Я ехидно подняла бровь.
– Может, вы и драться не умеете?
– Умею, но не танцую, – и ретировался.
– Серпентарий какой-то, – заметил Ронан.
– Боятся потерять форму от безделья, – ответила я. Судьба, какое счастье понимать, что главной проблемой на данный момент является мелкая пакость со стороны Шур или Грюндера, и даже если им удастся напакостить, то никто не умрет, да и вообще особо не пострадает. От этой мысли я расплылась в улыбке.
– Разрешите пригласить вас, – раздался бархатный голос. Мое блаженство провалилось во «врата», это Соболев. Я с вежливой улыбкой вложила свою руку в его, и мы закружились, я старалась не смотреть на него.
– А вы были правы, леди некст Викен…
– Вы тоже, лорд Соболев…
– Мир?
Я озорно улыбнулась:
– Нет, война на полное уничтожение.
– Кровожадная, – он включился в игру. – А почему же, позвольте узнать?
– Увы, вы заставили меня дать клятву самой себе, и пока я не выполню ее, мира между нами не будет.
– И в чем же вы поклялись?
– Тайна!
– Какой кошмар… Меня сживут со свету?
– Нет, всего лишь лишат аппетита.
– Ну вот вы и выболтали…
Я рассмеялась.
– Я готов съесть много конфет и тем самым надолго лишиться аппетита…
– Мне не нужна капитуляция без боя!
– Значит, все-таки война?
– Война!
И в следующую секунду я оторвалась от пола, он закружил меня в горизонтальной поддержке, я заставила себя расслабиться и принять нужную позу, откинувшись и вытянув руку.
– Сдаетесь?
– Ха!
Ему пришлось закончить вращение и вернуть меня на землю, музыка стихла, я наткнулась на совершенно бешеный взгляд Синоби. Соболев его тоже заметил.
– Вы с ним? Это правда?
– Я сама по себе, – сказала я твердо, посмотрев в глаза Соболеву.
Однако я решила, что лучше где-нибудь спрятаться, пока страсти улягутся, и отправилась на балкон, но там был Грюнд.
– Помирились? – мрачно спросил он. Ах, ну да, это он о Соболеве.
– Вовсе нет, обменялись объявлениями войны.
– Да? А с виду не скажешь.
Я решила не продолжать разговор и молча оперлась о перила в шаге от него.
– Все-таки, что между вами было?
– А? – он отвлек меня от раздумий. Что ж тебе неймется! Похоже, Соболев слишком много для него значит.
– Да ничего не было, танцевала как-то для него, пока ученицей была, ему понравилось, в младшие жены звал, отказалась…
– Ничего себе…
– Твоя очередь. Что значит «ничего себе»?
Грюнд инстинктивно огляделся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172