Ну ничего, они лорды расчетливые и хладнокровные, разберутся как-нибудь.
К двенадцати лорд Синоби выветрился из моей головы, и я с легкой дрожью в руках ждала Даниэля. Он припозднился на полчаса. Когда я открыла ему дверь, то первое, что увидела, это букет нежных розовых роз.
– Даниэль, они прекрасны, спасибо, – и я поцеловала в щеку каменного от волнения парня. Его нервозность странным образом успокоила меня.
– Проходи, ты, наверное, голоден? – и тут я заглянула ему в глаза. Букет оказался на столике, а мы сплелись в объятиях. Через несколько секунд я услышала рвущиеся наружу рыдания. «Не сдерживайся», – шепнула я, и Даниэль разрыдался, у меня тоже слезы навернулись. Возникло чувство дежа-вю, такое уже было, только я была намного меньше и руки были зажаты перед грудью, а над ухом точно так же рыдал отец.
– Извини, не ожидал от себя такого, – сказал Даниэль позже, я без лишних слов отвела его умыться.
А потом мы сели за стол, и он ел, как на приеме, мне надоело смотреть на такое.
– Даниэль, ну ты же не дипломатическом ужине…
Он улыбнулся и набросился на еду, как, наверное, я у Синоби.
– Очень вкусно.
– На здоровье.
После мы сидели плечом к плечу на солнышке, млея после вкусного обеда, и неспешно переговаривались. Нам хотелось все время касаться, держаться друг за друга, и в этом не было ничего сексуального – так, наверное, я бы липла к Ронану после долгой разлуки и опасных приключений. Даниэль рассказал, что по прибытии на Синто его взяли в оборот Шур и Грюндеры. Что, в принципе, все было не так плохо, как могло бы. От него отстали через десять дней и подтвердили гражданство, а после поселили в поместье Хоресов. Вот тут-то и началось самое неприятное – его терпели, с трудом, так, как будто он был преступником и позором семьи. И он фактически находился под домашним арестом, хоть это и было незаконно, ведь претензий к нему не выдвинули и гражданство подтвердили. Помучившись пятнадцать дней, он понял, что в такой обстановке рискует сорваться и дать возможность лишить его свободы на законных основаниях. Он угнал флаер и отправился в админкорпус, где подал заявление об отказе от семьи. Как это заявление принимали – отдельная история. Ему повезло встретить в админкорпусе некст Грюндера, и Даниэль попросил у него защиты, как оказалось, очень вовремя, потому что Хоресы уже искали беглеца. Грюндер не отказал, а, посмотрев записи с «души» Даниэля, пообещал помочь встать на ноги. Он выдавил из Хоресов жалование и страховку на лечение; может, Даниэль и получил бы все и без протекции Грюндера, но нескоро и через суд, через большой скандал. Сейчас он присматривает за садом, это должность для глубокого старика, но у Даниэля есть время, чтобы приводить себя в порядок, вспоминать забытое и учиться новому, да и процедуры очистки и восстановления организма отбирают много сил и времени.
– Я рада, что ты смог построить свою жизнь, что все обошлось. Ты прекрасно выглядишь, наверное, девушки заглядываются на тебя, – ой, напрасно я про девушек, он скривился, как от горького.
– Заглядываются… делать им нечего.
Увидев, что я обескуражена, он сказал:
– А ты ничего не знаешь? Шур не сказала?
– Ну, «не репродуктивен», но…
Он горько усмехнулся и отвернулся.
– Хозяин отрезал мне яйца, – сказал он очень просто, как о чем-то обыденном, – а сумма страховки слишком мала, чтобы можно было вырастить такие железы, так что… употребляю гормоны…
Что можно почувствовать, услышав такое признание? Жалость, сочувствие или, может, презрение? Я почувствовала благодарность за отсутствие трагизма в голосе, за то, что говорит об этом, не глядя на меня, не стараясь подловить реакцию. Я потянулась к нему и поцеловала в щеку.
– Держись, братец, самое плохое в твоей жизни уже позади, теперь будет хорошее.
Он перетянул меня к себе на колени.
– Спасибо.
Мы сидели молча, слова были не нужны.
Потом я повела его по нашему лесу, вышло так, что я стала рассказывать о брате, об отце. Даниэль слушал внимательно, как слушают рассказы о других планетах, представляя то, что раньше не видел.
– Если отец тебя любит, то как допустил твое участие в той операции? – спросил он. Пришлось рассказать, как было дело.
Мы проговорили до самого вечера, вместе приготовили ужин, поели и опять устроились на веранде.
– Знаешь, сегодняшний день похож на сон, который мне снился. Я ведь почти смог заставить себя забыть тебя и не ждать, убедил, что все показалось, и не было ничего…
Я лишь молча улыбнулась.
– Я боюсь провести в том саду остаток жизни, – тихо сказал он. – Ни у кого не вызывает доверия человек с одной фамилией, да и вообще с такой биографией…
– На счет этого не беспокойся, без работы не останешься. Кстати, если хочешь, могу дать учебные материалы для вирты, по пилотированию, да и вообще все, что у меня осталось от Синоби.
– А можно?
– Отчего ж нельзя? Ты восстанавливайся, входи в силу, как говорится, потом еще будешь вспоминать эти спокойные деньки как сказку.
– Ара-Лин, почему ты помогаешь мне, из-за клятвы? – спросил он, не глядя на меня.
– Стукнуть бы тебя хорошенько, да жалко. Сам ведь понимаешь, что нельзя так притвориться и подделать то, что есть между нами.
Он улыбнулся:
– Прости.
– Я хочу, чтобы ты стал мне братом.
– Это ведь не тебе решать, а твоему отцу.
– Да, но в первую очередь тебе.
– Ара-Лин, ну о чем ты, зачем я вам нужен, только тень на вашу семью брошу.
– Поживем – увидим. Я так понимаю, ты не против.
– Честно, я не могу поверить, что у вас все так хорошо, как ты говоришь.
– Какое там «хорошо», о чем ты? Только успеваем разгребать…
– Ты поняла, о чем я.
И тут нас прервал сигнал тревоги, мы без проволочек бросились в дом, закрыли двери.
– Эзра, что? – крикнула я, включив внутреннюю связь.
– Чужой на территории. Я не понимаю, как он смог попасть к нам.
Фух, я уж думала, крысодлаки. Оказалось, я не сильно ошиблась, входная дверь с предупредительным зуммером открылась, я успела выхватить из тумбы лучевик и направить на входящего, и в дом вошел лорд Синоби. Крысодлак собственной персоной.
– Какого? – вырвалось у меня. – Эзра, отключи сирену, свои.
– Леди… – ну да, он боится, что я под давлением.
– Отключи, я сейчас выйду из дома к тебе навстречу.
Стараясь не смотреть на того, кто нам устроил это развлечение, я вышла и побежала к домику Эзры. Он выглянул, я помахала ему и крикнула, что все в порядке, вернулась обратно в дом. Синоби своим коронным пригвождающим взглядом смотрел на Даниэля, тот прикидывался каменной статуей.
– Господин Ташин. Лорд Синоби, – представила их друг другу на всякий случай.
– Мы знакомы, – сказал Синоби.
– Прошу вас, лорд, в кабинет моего отца, наверняка очень серьезная причина заставила вас явиться столь… необычным способом, – «взламывая двери», добавила я про себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172
К двенадцати лорд Синоби выветрился из моей головы, и я с легкой дрожью в руках ждала Даниэля. Он припозднился на полчаса. Когда я открыла ему дверь, то первое, что увидела, это букет нежных розовых роз.
– Даниэль, они прекрасны, спасибо, – и я поцеловала в щеку каменного от волнения парня. Его нервозность странным образом успокоила меня.
– Проходи, ты, наверное, голоден? – и тут я заглянула ему в глаза. Букет оказался на столике, а мы сплелись в объятиях. Через несколько секунд я услышала рвущиеся наружу рыдания. «Не сдерживайся», – шепнула я, и Даниэль разрыдался, у меня тоже слезы навернулись. Возникло чувство дежа-вю, такое уже было, только я была намного меньше и руки были зажаты перед грудью, а над ухом точно так же рыдал отец.
– Извини, не ожидал от себя такого, – сказал Даниэль позже, я без лишних слов отвела его умыться.
А потом мы сели за стол, и он ел, как на приеме, мне надоело смотреть на такое.
– Даниэль, ну ты же не дипломатическом ужине…
Он улыбнулся и набросился на еду, как, наверное, я у Синоби.
– Очень вкусно.
– На здоровье.
После мы сидели плечом к плечу на солнышке, млея после вкусного обеда, и неспешно переговаривались. Нам хотелось все время касаться, держаться друг за друга, и в этом не было ничего сексуального – так, наверное, я бы липла к Ронану после долгой разлуки и опасных приключений. Даниэль рассказал, что по прибытии на Синто его взяли в оборот Шур и Грюндеры. Что, в принципе, все было не так плохо, как могло бы. От него отстали через десять дней и подтвердили гражданство, а после поселили в поместье Хоресов. Вот тут-то и началось самое неприятное – его терпели, с трудом, так, как будто он был преступником и позором семьи. И он фактически находился под домашним арестом, хоть это и было незаконно, ведь претензий к нему не выдвинули и гражданство подтвердили. Помучившись пятнадцать дней, он понял, что в такой обстановке рискует сорваться и дать возможность лишить его свободы на законных основаниях. Он угнал флаер и отправился в админкорпус, где подал заявление об отказе от семьи. Как это заявление принимали – отдельная история. Ему повезло встретить в админкорпусе некст Грюндера, и Даниэль попросил у него защиты, как оказалось, очень вовремя, потому что Хоресы уже искали беглеца. Грюндер не отказал, а, посмотрев записи с «души» Даниэля, пообещал помочь встать на ноги. Он выдавил из Хоресов жалование и страховку на лечение; может, Даниэль и получил бы все и без протекции Грюндера, но нескоро и через суд, через большой скандал. Сейчас он присматривает за садом, это должность для глубокого старика, но у Даниэля есть время, чтобы приводить себя в порядок, вспоминать забытое и учиться новому, да и процедуры очистки и восстановления организма отбирают много сил и времени.
– Я рада, что ты смог построить свою жизнь, что все обошлось. Ты прекрасно выглядишь, наверное, девушки заглядываются на тебя, – ой, напрасно я про девушек, он скривился, как от горького.
– Заглядываются… делать им нечего.
Увидев, что я обескуражена, он сказал:
– А ты ничего не знаешь? Шур не сказала?
– Ну, «не репродуктивен», но…
Он горько усмехнулся и отвернулся.
– Хозяин отрезал мне яйца, – сказал он очень просто, как о чем-то обыденном, – а сумма страховки слишком мала, чтобы можно было вырастить такие железы, так что… употребляю гормоны…
Что можно почувствовать, услышав такое признание? Жалость, сочувствие или, может, презрение? Я почувствовала благодарность за отсутствие трагизма в голосе, за то, что говорит об этом, не глядя на меня, не стараясь подловить реакцию. Я потянулась к нему и поцеловала в щеку.
– Держись, братец, самое плохое в твоей жизни уже позади, теперь будет хорошее.
Он перетянул меня к себе на колени.
– Спасибо.
Мы сидели молча, слова были не нужны.
Потом я повела его по нашему лесу, вышло так, что я стала рассказывать о брате, об отце. Даниэль слушал внимательно, как слушают рассказы о других планетах, представляя то, что раньше не видел.
– Если отец тебя любит, то как допустил твое участие в той операции? – спросил он. Пришлось рассказать, как было дело.
Мы проговорили до самого вечера, вместе приготовили ужин, поели и опять устроились на веранде.
– Знаешь, сегодняшний день похож на сон, который мне снился. Я ведь почти смог заставить себя забыть тебя и не ждать, убедил, что все показалось, и не было ничего…
Я лишь молча улыбнулась.
– Я боюсь провести в том саду остаток жизни, – тихо сказал он. – Ни у кого не вызывает доверия человек с одной фамилией, да и вообще с такой биографией…
– На счет этого не беспокойся, без работы не останешься. Кстати, если хочешь, могу дать учебные материалы для вирты, по пилотированию, да и вообще все, что у меня осталось от Синоби.
– А можно?
– Отчего ж нельзя? Ты восстанавливайся, входи в силу, как говорится, потом еще будешь вспоминать эти спокойные деньки как сказку.
– Ара-Лин, почему ты помогаешь мне, из-за клятвы? – спросил он, не глядя на меня.
– Стукнуть бы тебя хорошенько, да жалко. Сам ведь понимаешь, что нельзя так притвориться и подделать то, что есть между нами.
Он улыбнулся:
– Прости.
– Я хочу, чтобы ты стал мне братом.
– Это ведь не тебе решать, а твоему отцу.
– Да, но в первую очередь тебе.
– Ара-Лин, ну о чем ты, зачем я вам нужен, только тень на вашу семью брошу.
– Поживем – увидим. Я так понимаю, ты не против.
– Честно, я не могу поверить, что у вас все так хорошо, как ты говоришь.
– Какое там «хорошо», о чем ты? Только успеваем разгребать…
– Ты поняла, о чем я.
И тут нас прервал сигнал тревоги, мы без проволочек бросились в дом, закрыли двери.
– Эзра, что? – крикнула я, включив внутреннюю связь.
– Чужой на территории. Я не понимаю, как он смог попасть к нам.
Фух, я уж думала, крысодлаки. Оказалось, я не сильно ошиблась, входная дверь с предупредительным зуммером открылась, я успела выхватить из тумбы лучевик и направить на входящего, и в дом вошел лорд Синоби. Крысодлак собственной персоной.
– Какого? – вырвалось у меня. – Эзра, отключи сирену, свои.
– Леди… – ну да, он боится, что я под давлением.
– Отключи, я сейчас выйду из дома к тебе навстречу.
Стараясь не смотреть на того, кто нам устроил это развлечение, я вышла и побежала к домику Эзры. Он выглянул, я помахала ему и крикнула, что все в порядке, вернулась обратно в дом. Синоби своим коронным пригвождающим взглядом смотрел на Даниэля, тот прикидывался каменной статуей.
– Господин Ташин. Лорд Синоби, – представила их друг другу на всякий случай.
– Мы знакомы, – сказал Синоби.
– Прошу вас, лорд, в кабинет моего отца, наверняка очень серьезная причина заставила вас явиться столь… необычным способом, – «взламывая двери», добавила я про себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172