Вскоре подошел Адам с Кристофером и Викторией Хьюстон, и все собрались вокруг рисунка, прислоненного к одному из кресел. Настроение неожиданно стало серьезным, словно все присутствующие собирались совершить жертвоприношение… и, возможно, с удивлением подумал Перегрин, так оно и было.
— Думаю, нарисованное Перегрином всем нам говорит о том, чем должна стать эта ночь, — сказал наконец Адам. — Поэтому и Кристоферу, и мне кажется, что перед началом Работы было бы уместно сначала отслужить вечерню. Для этого надо перейти в церковь. Пошли?
Перегрин впервые слышал от Адама упоминание о наличии в доме частной церкви. Он еще больше удивился, обнаружив, что они спускаются в винный погреб. Наверное, его замешательство было заметно, потому что Адам задержал его у подножия лестницы.
— Церковь сохранилась со времен дома, который стоял на этом месте до постройки Стратмурна, — объяснил он. — Поскольку само ее существование было тайной, в ней, видимо, прятали священников, скрывающихся от светских властей. Синклеры всегда находили целесообразным хранить этот секрет, а потом матушка решила расширить ее функции. Это по-прежнему освященная христианская церковь, и в этом качестве мы и используем ее сегодня вечером, но это также и место, где Охотничья Ложа иногда собирается на физическом уровне для Работы, требующей более официальной обстановки.
— Сейчас уже все готово… и можете расслабиться. Это просто вечерня. Настоящая работа сегодня ночью будет в комнате Джиллиан — и здесь. — Он с улыбкой постучал Перегрину по лбу, потом провел мимо винных запасов.
В узком коридоре за приоткрытой дверью ждал Маклеод. Из комнаты лился свет свечей, а маленькая комнатка справа, где Виктория и Филиппа занимались парой масляных ламп, оказалась своего рода ризницей, где Кристофер натягивал длинный белый стихарь поверх сапфирово-синей сутаны. Он улыбнулся Перегрину, приглаживая ниспадающий рукав.
— Я и причастие принес, — сказал он. — Когда мы можем позволить себе роскошь заранее планировать свои действия, а не просто реагировать на кризис, у нас в обычае перед общей работой собираться вместе и для того, чтобы укрепить силы каждого, и чтобы подтвердить крепость связывающих нас уз. Я знаю, что вы не принадлежите церкви, в сан которой посвящен я, но, надеюсь, не откажетесь принять участие.
— Ну, если вы уверены, что все правильно, — пробормотал Перегрин с некоторым сомнением, когда Кристофер добавил к облачению голубую епитрахиль.
Ответил ему Маклеод — не обычным грубоватым тоном, а почти ласково, успокаивающе обняв молодого человека за плечи.
— Паренек, не беспокойся ни о чем, кроме того, что правильно для тебя, — сказал он тихо. — Мы служим одному и тому же, идем ли мы в воскресенье утром в пресвитерианскую, англиканскую, сектантскую или католическую церковь. Когда это сообщество собирается у Алтаря, этих названий не существует.
Филиппа улыбнулась ему через плечо, прикрыв рукой свет лампы.
— Ноэль прав, дорогой, — сказала она. — Истина едина, даже если наше восприятие этой Истины слегка различно в перспективе и в том, каким образом мы выражаем его.
— Но разве каждая религия не говорит, что она обладает истиной? — спросил Перегрин. Адам улыбнулся.
— Едва ли сейчас уместна всесторонняя дискуссия по этой теме, но пока достаточно сказать, что все обряды и ритуалы организованной религии предназначены для почитания наивысшей Истины и могут быть дополнительным источником силы для людей нашей профессии, занимающихся деятельным служением Истине. Когда вы уточните собственное духовное направление, то, вполне вероятно, найдете, что практическое участие в какой-то одной религии точнее указывает дорогу.
— Пока это просто предположение, без рекомендации какой-либо определенной стези для вас. А пока, надеюсь, вы будете хорошо себя чувствовать, причастившись вместе с нами по епископальному обряду.
Две женщины первыми вошли в церковь, неся лампы. За ними шел Маклеод; Перегрин неловко пристроился между ним и Адамом; Кристофер замыкал шествие. У Перегрина перехватило дыхание, когда он ступил под сводчатый потолок со сверкающими над алтарем звездами. Странный, не очень понятный трепет, заставил его на миг замереть. Ощущение было и таинственным, и знакомым: словно он случайно зашел в древний, почитаемый храм — и почувствовал себя дома.
Женщины поставили лампы на алтарь, потом встали по бокам, а Кристофер занял место между ними. Перегрин оказался в маленьком полукруге между Маклеодом и Адамом.
Позади Кристофера он мельком заметил серебряный потир и небольшую серебряную чашу.
Но вот Кристофер поднял руки в молитве, охватывающей их всех, произнося слова, которые казались более всего подходящими для их намерений и едва ли похожими на обряд.
— Ночь на исходе, и близок день, — сказал он, и в голосе его звенела радость. — А потому отвергнем деяния тьмы и облачимся в доспехи света.
Последовавшая за этим литания приняла форму длинной молитвы, полной восхвалений и просьб, которой было легко следовать. Вторя вместе со всеми, Перегрин чувствовал, как тают все сомнения и колебания. Он еще не знает чего-то, что нужно знать, — ну так узнает, когда придет время. Сейчас он был спокоен.
Ощущение покоя усилилось, когда Кристофер подошел к каждому из них с Телом Христовым; за ним шла Виктория с Чашей. Со смешанным вкусом хлеба и вина на языке пришло прочное ощущение братства и удовлетворения. Он сложил руки и склонил голову, когда они прошли дальше, погрузившись в созерцание этого чувства, пока тихий голос Адама не вернул его к настоящему.
— Перегрин, — тихо сказал наставник, которому явно не хотелось вмешиваться, — теперь нам нужно ваше кольцо.
Молча кивнув, Перегрин вытащил кольцо из кармана и подал Адаму, который передал его Кристоферу. Священник весьма серьезно принял кольцо, на миг сжал в руках и перекрестил. Потом, держа в сложенных чашей руках, протянул к алтарю.
— Всемогущий Боже, Творец и Спаситель рода человеческого, обнови Твое благословение на этом кольце, орудии и знаке обязательств служению Тебе, чтобы тот, кто вскоре примет его, получил бы также и всю милость и наставление, дабы исполнять долг свой в согласии с волей Твоей.
Молитву завершило благоговейное «Аминь» всех собравшихся. Кристофер торжественно передал кольцо Адаму.
— Кольцо пока побудет у Адама, — сказал он художнику. — Когда вы получите его обратно, ваше право носить его будет подтверждено тем, кто много выше меня.
Потом повернулся к алтарю и снова воздел руки.
— О Рассветная прозрачность Вечного Света и Солнца Справедливости, приди и пролей свет на тех, кто пребывает во тьме и в тени смерти.
Служба завершилась молитвой, которая казалась эхом стремлений души Перегрина, и он склонил голову перед заключительным благословением Кристофера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
— Думаю, нарисованное Перегрином всем нам говорит о том, чем должна стать эта ночь, — сказал наконец Адам. — Поэтому и Кристоферу, и мне кажется, что перед началом Работы было бы уместно сначала отслужить вечерню. Для этого надо перейти в церковь. Пошли?
Перегрин впервые слышал от Адама упоминание о наличии в доме частной церкви. Он еще больше удивился, обнаружив, что они спускаются в винный погреб. Наверное, его замешательство было заметно, потому что Адам задержал его у подножия лестницы.
— Церковь сохранилась со времен дома, который стоял на этом месте до постройки Стратмурна, — объяснил он. — Поскольку само ее существование было тайной, в ней, видимо, прятали священников, скрывающихся от светских властей. Синклеры всегда находили целесообразным хранить этот секрет, а потом матушка решила расширить ее функции. Это по-прежнему освященная христианская церковь, и в этом качестве мы и используем ее сегодня вечером, но это также и место, где Охотничья Ложа иногда собирается на физическом уровне для Работы, требующей более официальной обстановки.
— Сейчас уже все готово… и можете расслабиться. Это просто вечерня. Настоящая работа сегодня ночью будет в комнате Джиллиан — и здесь. — Он с улыбкой постучал Перегрину по лбу, потом провел мимо винных запасов.
В узком коридоре за приоткрытой дверью ждал Маклеод. Из комнаты лился свет свечей, а маленькая комнатка справа, где Виктория и Филиппа занимались парой масляных ламп, оказалась своего рода ризницей, где Кристофер натягивал длинный белый стихарь поверх сапфирово-синей сутаны. Он улыбнулся Перегрину, приглаживая ниспадающий рукав.
— Я и причастие принес, — сказал он. — Когда мы можем позволить себе роскошь заранее планировать свои действия, а не просто реагировать на кризис, у нас в обычае перед общей работой собираться вместе и для того, чтобы укрепить силы каждого, и чтобы подтвердить крепость связывающих нас уз. Я знаю, что вы не принадлежите церкви, в сан которой посвящен я, но, надеюсь, не откажетесь принять участие.
— Ну, если вы уверены, что все правильно, — пробормотал Перегрин с некоторым сомнением, когда Кристофер добавил к облачению голубую епитрахиль.
Ответил ему Маклеод — не обычным грубоватым тоном, а почти ласково, успокаивающе обняв молодого человека за плечи.
— Паренек, не беспокойся ни о чем, кроме того, что правильно для тебя, — сказал он тихо. — Мы служим одному и тому же, идем ли мы в воскресенье утром в пресвитерианскую, англиканскую, сектантскую или католическую церковь. Когда это сообщество собирается у Алтаря, этих названий не существует.
Филиппа улыбнулась ему через плечо, прикрыв рукой свет лампы.
— Ноэль прав, дорогой, — сказала она. — Истина едина, даже если наше восприятие этой Истины слегка различно в перспективе и в том, каким образом мы выражаем его.
— Но разве каждая религия не говорит, что она обладает истиной? — спросил Перегрин. Адам улыбнулся.
— Едва ли сейчас уместна всесторонняя дискуссия по этой теме, но пока достаточно сказать, что все обряды и ритуалы организованной религии предназначены для почитания наивысшей Истины и могут быть дополнительным источником силы для людей нашей профессии, занимающихся деятельным служением Истине. Когда вы уточните собственное духовное направление, то, вполне вероятно, найдете, что практическое участие в какой-то одной религии точнее указывает дорогу.
— Пока это просто предположение, без рекомендации какой-либо определенной стези для вас. А пока, надеюсь, вы будете хорошо себя чувствовать, причастившись вместе с нами по епископальному обряду.
Две женщины первыми вошли в церковь, неся лампы. За ними шел Маклеод; Перегрин неловко пристроился между ним и Адамом; Кристофер замыкал шествие. У Перегрина перехватило дыхание, когда он ступил под сводчатый потолок со сверкающими над алтарем звездами. Странный, не очень понятный трепет, заставил его на миг замереть. Ощущение было и таинственным, и знакомым: словно он случайно зашел в древний, почитаемый храм — и почувствовал себя дома.
Женщины поставили лампы на алтарь, потом встали по бокам, а Кристофер занял место между ними. Перегрин оказался в маленьком полукруге между Маклеодом и Адамом.
Позади Кристофера он мельком заметил серебряный потир и небольшую серебряную чашу.
Но вот Кристофер поднял руки в молитве, охватывающей их всех, произнося слова, которые казались более всего подходящими для их намерений и едва ли похожими на обряд.
— Ночь на исходе, и близок день, — сказал он, и в голосе его звенела радость. — А потому отвергнем деяния тьмы и облачимся в доспехи света.
Последовавшая за этим литания приняла форму длинной молитвы, полной восхвалений и просьб, которой было легко следовать. Вторя вместе со всеми, Перегрин чувствовал, как тают все сомнения и колебания. Он еще не знает чего-то, что нужно знать, — ну так узнает, когда придет время. Сейчас он был спокоен.
Ощущение покоя усилилось, когда Кристофер подошел к каждому из них с Телом Христовым; за ним шла Виктория с Чашей. Со смешанным вкусом хлеба и вина на языке пришло прочное ощущение братства и удовлетворения. Он сложил руки и склонил голову, когда они прошли дальше, погрузившись в созерцание этого чувства, пока тихий голос Адама не вернул его к настоящему.
— Перегрин, — тихо сказал наставник, которому явно не хотелось вмешиваться, — теперь нам нужно ваше кольцо.
Молча кивнув, Перегрин вытащил кольцо из кармана и подал Адаму, который передал его Кристоферу. Священник весьма серьезно принял кольцо, на миг сжал в руках и перекрестил. Потом, держа в сложенных чашей руках, протянул к алтарю.
— Всемогущий Боже, Творец и Спаситель рода человеческого, обнови Твое благословение на этом кольце, орудии и знаке обязательств служению Тебе, чтобы тот, кто вскоре примет его, получил бы также и всю милость и наставление, дабы исполнять долг свой в согласии с волей Твоей.
Молитву завершило благоговейное «Аминь» всех собравшихся. Кристофер торжественно передал кольцо Адаму.
— Кольцо пока побудет у Адама, — сказал он художнику. — Когда вы получите его обратно, ваше право носить его будет подтверждено тем, кто много выше меня.
Потом повернулся к алтарю и снова воздел руки.
— О Рассветная прозрачность Вечного Света и Солнца Справедливости, приди и пролей свет на тех, кто пребывает во тьме и в тени смерти.
Служба завершилась молитвой, которая казалась эхом стремлений души Перегрина, и он склонил голову перед заключительным благословением Кристофера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130