А когда ты выжил в катастрофе, то прекрасно со всем справился, особенно учитывая, что был в состоянии шока. Ты явно очень быстро почувствовал, что что-то не так, иначе не отказался бы от анализа крови.
— Это, кажется, не имело особого значения, — уныло сказал Адам, отталкивая чашку чая. — Они явно ухитрились достать что-то другое для установления физической связи… возможно, окровавленные тампоны, оставшиеся после наложения швов на голову. Нет, не думаю, что доктор Локхарт участвовали в этом.
Филиппа пожала плечами, словно говоря: «Я даже не собиралась предполагать это», и Адам взволнованно продолжал:
— Они также сумели подделать лекарство… что по-настоящему тревожно, ведь мы не знаем, что я принял!
Филиппа улыбнулась.
— Вероятно, это можно узнать, если это так тревожит тебя. Ты явно миновал пиковый эффект, каким бы он ни был, но в твоем организме еще должно остаться достаточно, чтобы показать параметры препарата. Хочешь, я возьму анализ и попрошу Хэмфри отвезти его в Джорданберн?
Он горько хмыкнул и подпер голову левой рукой, осторожно дотронувшись до повязки.
— Идея недурна… хотя, судя по моей реакции, это было всего лишь какое-то успокоительное. Ничего такого, что было бы заметно сразу, а тем более через день после приема, но достаточно, чтобы ослабить сопротивление, особенно если препарат был замедленного действия: что-то, достигающее пика часа через три-четыре после приема. Именно так сделал бы я.
Он зевнул и вздохнул.
— А если бы нападающий достиг успеха, то мою смерть списали бы на кровоизлияние в мозг или что-то в этом роде: расширение ран после автокатастрофы. При таких обстоятельствах немножко валиума или либриума в организме никого бы не удивило.
— Думаю, мне бы хотелось сделать тебе анализ, Адам, — сказала Филиппа, откладывая салфетку. — И думаю, мне бы хотелось, чтобы ты отправился в постель и как следует выспался. Мне также не нравится мысль, что у Ложи Рыси есть проба твоей крови. Это заставляет гадать, что они могут держать в запасе — для второй атаки, раз первая не удалась.
— Здесь им меня не достать, — спокойно сказал он.
— Знаю. Но со временем тебе придется выйти.
— Верно. Но у меня есть обязанности.
— Это я тоже понимаю, — согласилась Филиппа, — но не хочу, чтобы ты рисковал без необходимости. Пообещай мне, что на несколько дней спрячешься — по крайней мере до тех пор, пока немного не поправишься. С самой сильной волей на свете, — добавила она практично, — ты не можешь хорошо охотиться на преступников с рукой на перевязи и скрипящими при каждом вздохе ребрами.
— Не очень-то героический вид, а? — улыбнулся Адам, вспомнив слова доктора Локхарт о «благородном челе» — Не могу обещать чуда, но даю слово, что не сделаю ничего, отдающего бравадой.
— Сойдет, наверное, — вздохнула Филиппа. — Если ты покончил с завтраком, можешь отправляться в постель. Через. несколько минут я зайду, чтобы взять кровь.
Глава 29
Адам проснулся около пяти часов вечера; все тело ломило, но головной боли или путаницы в мыслях почти не ощущалось. Он еще размышлял, хватит ли ему сил встать и спуститься вниз, когда вошел Хэмфри с ужином на подносе.
— А, вы проснулись, сэр! — воскликнул Хэмфри. — Ее светлость сказала, чтобы я не позволял вам спать после пяти. Пойду и скажу ей, что вы зашевелились.
Адам вряд ли назвал бы предпринятые до сих пор усилия «шевелением», но пока Хэмфри не было, он сумел на дрожащих ногах сходить в ванную комнату и к приходу Филиппы неловко уселся на стул за столом у окна.
— Ну-с, как ты себя чувствуешь? — спросила она, глядя, как он начал изучать содержимое подноса под тарелкой.
— Как будто попал под грузовик, — усмехнулся он в ответ, — Тебе не следовало позволять мне спать так долго.
— Тебе это было необходимо, — твердо сказала она. — И я хочу, чтобы ты сразу же вернулся в постель, как только сумеешь что-нибудь съесть.
Она положила рядом с подносом янтарный пузырек с желтыми капсулами.
— Это то, что тебе было назначено принимать и что я по-прежнему рекомендую, — сказала она. — То, что ты принял около полуночи, было дозой валиума примерно равной предоперационной для радикальной хирургии, но замедленного действия, которая поразила бы тебя часа через четыре. Так, во всяком случае, считают в лаборатории. Тебе очень повезло — или твой предполагаемый убийца был очень осторожен.
Поглядев на знакомую наклейку на пузырьке «Королевская эдинбургская больница», Адам одной рукой вытащил пробку, вытряхнул две капсулы и запил их апельсиновым соком. «Ужин» на самом деле представлял собой омлет с жареными помидорами и грибы в сопровождении тоста и ячменных лепешек. Поглядывая на Филиппу, Адам неловко взял вилку в левую руку.
— Ну-с, что еще произошло, пока я спал? — спросил он берясь за еду.
— Ноэль и Перегрин оба и звонили, и заезжали. Вернутся завтра, после позднего завтрака. Вчера вечером в развалинах в Дунфермлине они нашли вот это.
Из кармана розовато-лилового кардигана она достала маленький сверток, образованный ее шелковым шарфом и двумя носовыми платками. Адам заметил, что Филиппа носит кольцо со скарабеем. Он отложил вилку. В складках ткани прятался почерневший металлический диск примерно двух дюймов в поперечнике.
— Не пытайся дотронуться до него, — сказала она, когда сын наклонился поближе, чтобы лучше рассмотреть. — Сейчас он, конечно, подавлен, но в нем все еще много остаточной энергетики. Можешь поиграть с ним завтра. Сначала я думала, что он серебряный, но на самом деле, кажется, это железо или сталь, вставленные между двумя слоями серебра. Мы с Ноэлем проверили его магнитом, и он определенно железный… что согласуется с тем, что Дональд Кохрейн обнаружил в Балморале.
— Он нашел там что-то подобное? — спросил Адам.
— Ну, то, что осталось от диска, — ответила Филиппа. — У нас теперь есть медальон Рыси — и установлена связь между ударом молнии в Балморале и ударами на Кэлтонском холме и в Дунфермлине. По-моему, Балморал был лишь пробой сил: проверкой, действительно ли они могут управлять молнией. Ешь, дорогой, пока ужин не остыл.
Пока она заворачивала остатки медальона, Адам автоматически продолжал есть, напряженно обдумывая результаты. Через несколько минут Филиппа включила переносной телевизор, чтобы послушать вечерние новости. Международное обозрение было в основном посвящено ухудшающейся обстановке в Персидском заливе, однако шотландские новости посвятили несколько минут эфирного времени последним известиям о «катастрофе в Дунфермлине».
Последовало несколько коротких интервью — от сдержанного до экстремистского. Представитель полиции Дунфермлина заявил, что, поскольку среди руин не найдено никаких химических следов взрыва, инцидент будет рассматриваться как стихийное бедствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
— Это, кажется, не имело особого значения, — уныло сказал Адам, отталкивая чашку чая. — Они явно ухитрились достать что-то другое для установления физической связи… возможно, окровавленные тампоны, оставшиеся после наложения швов на голову. Нет, не думаю, что доктор Локхарт участвовали в этом.
Филиппа пожала плечами, словно говоря: «Я даже не собиралась предполагать это», и Адам взволнованно продолжал:
— Они также сумели подделать лекарство… что по-настоящему тревожно, ведь мы не знаем, что я принял!
Филиппа улыбнулась.
— Вероятно, это можно узнать, если это так тревожит тебя. Ты явно миновал пиковый эффект, каким бы он ни был, но в твоем организме еще должно остаться достаточно, чтобы показать параметры препарата. Хочешь, я возьму анализ и попрошу Хэмфри отвезти его в Джорданберн?
Он горько хмыкнул и подпер голову левой рукой, осторожно дотронувшись до повязки.
— Идея недурна… хотя, судя по моей реакции, это было всего лишь какое-то успокоительное. Ничего такого, что было бы заметно сразу, а тем более через день после приема, но достаточно, чтобы ослабить сопротивление, особенно если препарат был замедленного действия: что-то, достигающее пика часа через три-четыре после приема. Именно так сделал бы я.
Он зевнул и вздохнул.
— А если бы нападающий достиг успеха, то мою смерть списали бы на кровоизлияние в мозг или что-то в этом роде: расширение ран после автокатастрофы. При таких обстоятельствах немножко валиума или либриума в организме никого бы не удивило.
— Думаю, мне бы хотелось сделать тебе анализ, Адам, — сказала Филиппа, откладывая салфетку. — И думаю, мне бы хотелось, чтобы ты отправился в постель и как следует выспался. Мне также не нравится мысль, что у Ложи Рыси есть проба твоей крови. Это заставляет гадать, что они могут держать в запасе — для второй атаки, раз первая не удалась.
— Здесь им меня не достать, — спокойно сказал он.
— Знаю. Но со временем тебе придется выйти.
— Верно. Но у меня есть обязанности.
— Это я тоже понимаю, — согласилась Филиппа, — но не хочу, чтобы ты рисковал без необходимости. Пообещай мне, что на несколько дней спрячешься — по крайней мере до тех пор, пока немного не поправишься. С самой сильной волей на свете, — добавила она практично, — ты не можешь хорошо охотиться на преступников с рукой на перевязи и скрипящими при каждом вздохе ребрами.
— Не очень-то героический вид, а? — улыбнулся Адам, вспомнив слова доктора Локхарт о «благородном челе» — Не могу обещать чуда, но даю слово, что не сделаю ничего, отдающего бравадой.
— Сойдет, наверное, — вздохнула Филиппа. — Если ты покончил с завтраком, можешь отправляться в постель. Через. несколько минут я зайду, чтобы взять кровь.
Глава 29
Адам проснулся около пяти часов вечера; все тело ломило, но головной боли или путаницы в мыслях почти не ощущалось. Он еще размышлял, хватит ли ему сил встать и спуститься вниз, когда вошел Хэмфри с ужином на подносе.
— А, вы проснулись, сэр! — воскликнул Хэмфри. — Ее светлость сказала, чтобы я не позволял вам спать после пяти. Пойду и скажу ей, что вы зашевелились.
Адам вряд ли назвал бы предпринятые до сих пор усилия «шевелением», но пока Хэмфри не было, он сумел на дрожащих ногах сходить в ванную комнату и к приходу Филиппы неловко уселся на стул за столом у окна.
— Ну-с, как ты себя чувствуешь? — спросила она, глядя, как он начал изучать содержимое подноса под тарелкой.
— Как будто попал под грузовик, — усмехнулся он в ответ, — Тебе не следовало позволять мне спать так долго.
— Тебе это было необходимо, — твердо сказала она. — И я хочу, чтобы ты сразу же вернулся в постель, как только сумеешь что-нибудь съесть.
Она положила рядом с подносом янтарный пузырек с желтыми капсулами.
— Это то, что тебе было назначено принимать и что я по-прежнему рекомендую, — сказала она. — То, что ты принял около полуночи, было дозой валиума примерно равной предоперационной для радикальной хирургии, но замедленного действия, которая поразила бы тебя часа через четыре. Так, во всяком случае, считают в лаборатории. Тебе очень повезло — или твой предполагаемый убийца был очень осторожен.
Поглядев на знакомую наклейку на пузырьке «Королевская эдинбургская больница», Адам одной рукой вытащил пробку, вытряхнул две капсулы и запил их апельсиновым соком. «Ужин» на самом деле представлял собой омлет с жареными помидорами и грибы в сопровождении тоста и ячменных лепешек. Поглядывая на Филиппу, Адам неловко взял вилку в левую руку.
— Ну-с, что еще произошло, пока я спал? — спросил он берясь за еду.
— Ноэль и Перегрин оба и звонили, и заезжали. Вернутся завтра, после позднего завтрака. Вчера вечером в развалинах в Дунфермлине они нашли вот это.
Из кармана розовато-лилового кардигана она достала маленький сверток, образованный ее шелковым шарфом и двумя носовыми платками. Адам заметил, что Филиппа носит кольцо со скарабеем. Он отложил вилку. В складках ткани прятался почерневший металлический диск примерно двух дюймов в поперечнике.
— Не пытайся дотронуться до него, — сказала она, когда сын наклонился поближе, чтобы лучше рассмотреть. — Сейчас он, конечно, подавлен, но в нем все еще много остаточной энергетики. Можешь поиграть с ним завтра. Сначала я думала, что он серебряный, но на самом деле, кажется, это железо или сталь, вставленные между двумя слоями серебра. Мы с Ноэлем проверили его магнитом, и он определенно железный… что согласуется с тем, что Дональд Кохрейн обнаружил в Балморале.
— Он нашел там что-то подобное? — спросил Адам.
— Ну, то, что осталось от диска, — ответила Филиппа. — У нас теперь есть медальон Рыси — и установлена связь между ударом молнии в Балморале и ударами на Кэлтонском холме и в Дунфермлине. По-моему, Балморал был лишь пробой сил: проверкой, действительно ли они могут управлять молнией. Ешь, дорогой, пока ужин не остыл.
Пока она заворачивала остатки медальона, Адам автоматически продолжал есть, напряженно обдумывая результаты. Через несколько минут Филиппа включила переносной телевизор, чтобы послушать вечерние новости. Международное обозрение было в основном посвящено ухудшающейся обстановке в Персидском заливе, однако шотландские новости посвятили несколько минут эфирного времени последним известиям о «катастрофе в Дунфермлине».
Последовало несколько коротких интервью — от сдержанного до экстремистского. Представитель полиции Дунфермлина заявил, что, поскольку среди руин не найдено никаких химических следов взрыва, инцидент будет рассматриваться как стихийное бедствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130