Адам расправил плечи и молча препоручил себя и всех соратников неизбывной защите Света, потом облекся покровом власти, свидетельствующим, что он не только Повелитель Охоты, но и Хранитель Мира. Учитывая деяния обитателей башни, Адам не сомневался, что они смогут увидеть астральную ауру этой власти, а не только его физическую форму. Он теперь знал также и источник и пределы их силы и знал, что в силах противостоять этому.
Он спокойно поднялся по последним трем ступеням и остановился перед дверью.
Его добыча скорчилась посреди кучи алых подушек — лысая, похожая на гнома фигура в струящемся белом одеянии, спереди залитом кровью. Вокруг лежало около дюжины тел. Нескольких мертвецов выделяли психические следы выхода в Нематериальный Мир; вероятно, это были те, кто участвовал в атаке рысей.
Но у троих ближайших к нему, в том числе двух женщин, на шеях были затянуты алые узлы — явно совсем недавно. Адам ощущал силу, которую впитал убийца от их добровольной жертвы. Их головы лежали на подушках вокруг него, руки были раскинуты в знак подчинения, но по-настоящему важно было то, что старик держал в руках.
Тощие, искривленные руки прижимали к окровавленной груди пожелтевший лист пергамента. На тонкой шее висел тяжелый торк из метеоритного железа, чернота которого оттенялась темными топазами и выведенными серебром пиктскими символами. Адам раньше мельком видел торк в видениях и теперь отшатнулся от исходящей от него темной стихийной силы. Ощущая злую мощь, связанную с тем, что написано в манускрипте, Адам наклонился и положил бесполезный здесь пистолет на пол лестничной площадки, потом выпрямился, не отрывая взгляда от своей добычи.
— Ты здесь Верховный Мастер? — сурово спросил он. Яростные черные глаза злобно уставились на него с морщинистого, пепельного лица.
— Я, — прошептал человечек в белом балахоне.
— Тогда властью, данной мне Советом Семи как Повелителю Охоты, приказываю тебе оставить этот пост и сдать артефакты и орудия, ныне находящиеся в твоем распоряжении.
— Как ты смеешь? — Верховный Мастер нетвердо поднялся на ноги, в его шуршащем, как могильный саван, голосе звучала истерика. — Как смеешь ты требовать от меня такого в моем собственном доме? Уступить тебе мою силу? Ну, нет! Нет, пока я еще обладаю средствами самому решать свою судьбу! Вот средоточие моей силы! — Он расхохотался, как безумный, и резко ткнул большим пальцем в торк на груди. — И вот!
Он указал пальцем на медальон с головой рыси, лежащий на полу между ними, раздвинул губы в ухмылке черепа, потом отступил на шаг и воздел обе руки театральным жестом призыва.
Адам быстро переступил порог. Когда воздух в комнате вскипел гулом собирающейся энергии, он медленно наступил на цепь от медальона на полу. Поймав взгляд Верховного Мастера, направил на медальон кинжал и произнес Слово. Клинок, камень в головке эфеса и камень кольца на среднем пальце полыхнули голубым светом — и с внезапным воем темная аура силы в воздухе заколебалась и ослабела, как отключенная динамо-машина.
Ошеломленный Верховный Мастер уставился на Адама, наконец заметив астральную власть за простым физическим присутствием.
— Игра окончена, Верховный Мастер, — спокойно сказал Адам. — Тот, Кому я служу, не позволит мне пострадать от твоих рук. Я знаю источник и меру твоей силы. И снова я требую, чтобы ты положил то, что украл и неправильно использовал, и сдался законной власти Света.
— Ты не смеешь судить меня, — проскрипел Верховный Мастер, крепче прижимая манускрипт к груди. — Я всю жизнь собирал то, что лежит здесь. Цель близка. Таранис зовет меня быть его бичом против ничтожных смертных, как дети играющих с тем, что никогда не могут понять. Зачем искать Свет, когда Тьма манит столь сладкой силой? Ты не смеешь судить меня.
— Мое дело не судить, а только привести тебя на суд, — сказал Адам. — Положи манускрипт и торк.
Дрожа, Верховный Мастер покачал головой, его взгляд бешено рыскал по комнате в поисках спасения.
— Они мои! — прошептал он. — Я никогда не отдам их… никогда!
— Ни ты, ни они не покинете эту комнату, — сурово возразил Адам. — Положи манускрипт и торк.
Плечи Верховного Мастера опустились. Мгновение казалось, что он готов сдаться. Старик неловко наклонился, чтобы благоговейно коснуться манускрипта у ног… Затем внезапно распрямился, обхватив торк обеими руками и устремив безумный, пронизывающий взгляд на потолок.
— Ударь, Владыка Таранис! — пронзительно закричал он. — Ударь, Громовержец! Прими слугу твоего и его жертву — смерть врагов твоих!
Раскат грома прокатился над головой, раздался громкий треск. Молнию метнул сам торк. Вскинув руки защитным жестом, Адам схватил астральную силу, находящуюся в его распоряжении, и обернулся ею, как вакуумным колпаком, отражая атаку. С разрушительным грохотом и вспышкой ослепительного света крыша разлетелась, и стрела голубой молнии рассекла прямо и точно, как копье, торк на шее Верховного Мастера.
Все произошло слишком быстро. Адам увидел, как напряженное тело Верховного Мастера поглотила стена бушующего огня; морщинистое лицо старика выражало смесь исступленного восторга и муки. Таранис взял свое.
Адам, защищая глаза от вспышки, попятился на площадку. С ревом взорвался газовый свет, и весь пол комнаты исчез.
Сила удара отбросила Адама на лестницу. Еще одна, даже более яркая вспышка разорвала воздух, открыв зияющую трещину в пространственной материи неба над башней. Небесный огонь пролился из трещины, очищая комнату пламенем, сметая все на своем пути. В огне, как показалось Адаму, промелькнули их прежние астральные союзники, теперь пешие, наносящие удары направо и налево огненными мечами, разрушая все, чего касались клинки, поднимая их в огне небесного величия — настолько же непохожие на молнию Тараниса, насколько свет солнца не похож на лунный. Волна, поднятая их уходом, подхватила страницы манускрипта, закрутила безумной спиралью пылающие листы.
Потом в последний раз сверкнула молния, и трещина в небе с гулким раскатом сомкнулась.
* * *
Маклеод и его спецназовцы в унылом молчании беспомощно смотрели, как исчезают в ночи огни вертолета. Кинсей, стоящий рядом с Маклеодом, выбросил пустой рожок от автомата и загнал в магазин другой.
— Черт! — пробормотал он под нос.
— Именно, — ответил Маклеод, глядя вслед удаляющимся огням.
Один из сержантов уже говорил по рации, но даже если бы с базы сразу поднялся в воздух боевой вертолет, остановить беглецов это бы уже не успело.
Люди поворачивались, чтобы зайти в дом, когда кипящие тучи в небе вдруг расступились, и колоссальная молния ударила прямо в башню. Толчок швырнул их на землю; они отчаянно пытались прикрыть головы от посыпавшихся дождем обломков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Он спокойно поднялся по последним трем ступеням и остановился перед дверью.
Его добыча скорчилась посреди кучи алых подушек — лысая, похожая на гнома фигура в струящемся белом одеянии, спереди залитом кровью. Вокруг лежало около дюжины тел. Нескольких мертвецов выделяли психические следы выхода в Нематериальный Мир; вероятно, это были те, кто участвовал в атаке рысей.
Но у троих ближайших к нему, в том числе двух женщин, на шеях были затянуты алые узлы — явно совсем недавно. Адам ощущал силу, которую впитал убийца от их добровольной жертвы. Их головы лежали на подушках вокруг него, руки были раскинуты в знак подчинения, но по-настоящему важно было то, что старик держал в руках.
Тощие, искривленные руки прижимали к окровавленной груди пожелтевший лист пергамента. На тонкой шее висел тяжелый торк из метеоритного железа, чернота которого оттенялась темными топазами и выведенными серебром пиктскими символами. Адам раньше мельком видел торк в видениях и теперь отшатнулся от исходящей от него темной стихийной силы. Ощущая злую мощь, связанную с тем, что написано в манускрипте, Адам наклонился и положил бесполезный здесь пистолет на пол лестничной площадки, потом выпрямился, не отрывая взгляда от своей добычи.
— Ты здесь Верховный Мастер? — сурово спросил он. Яростные черные глаза злобно уставились на него с морщинистого, пепельного лица.
— Я, — прошептал человечек в белом балахоне.
— Тогда властью, данной мне Советом Семи как Повелителю Охоты, приказываю тебе оставить этот пост и сдать артефакты и орудия, ныне находящиеся в твоем распоряжении.
— Как ты смеешь? — Верховный Мастер нетвердо поднялся на ноги, в его шуршащем, как могильный саван, голосе звучала истерика. — Как смеешь ты требовать от меня такого в моем собственном доме? Уступить тебе мою силу? Ну, нет! Нет, пока я еще обладаю средствами самому решать свою судьбу! Вот средоточие моей силы! — Он расхохотался, как безумный, и резко ткнул большим пальцем в торк на груди. — И вот!
Он указал пальцем на медальон с головой рыси, лежащий на полу между ними, раздвинул губы в ухмылке черепа, потом отступил на шаг и воздел обе руки театральным жестом призыва.
Адам быстро переступил порог. Когда воздух в комнате вскипел гулом собирающейся энергии, он медленно наступил на цепь от медальона на полу. Поймав взгляд Верховного Мастера, направил на медальон кинжал и произнес Слово. Клинок, камень в головке эфеса и камень кольца на среднем пальце полыхнули голубым светом — и с внезапным воем темная аура силы в воздухе заколебалась и ослабела, как отключенная динамо-машина.
Ошеломленный Верховный Мастер уставился на Адама, наконец заметив астральную власть за простым физическим присутствием.
— Игра окончена, Верховный Мастер, — спокойно сказал Адам. — Тот, Кому я служу, не позволит мне пострадать от твоих рук. Я знаю источник и меру твоей силы. И снова я требую, чтобы ты положил то, что украл и неправильно использовал, и сдался законной власти Света.
— Ты не смеешь судить меня, — проскрипел Верховный Мастер, крепче прижимая манускрипт к груди. — Я всю жизнь собирал то, что лежит здесь. Цель близка. Таранис зовет меня быть его бичом против ничтожных смертных, как дети играющих с тем, что никогда не могут понять. Зачем искать Свет, когда Тьма манит столь сладкой силой? Ты не смеешь судить меня.
— Мое дело не судить, а только привести тебя на суд, — сказал Адам. — Положи манускрипт и торк.
Дрожа, Верховный Мастер покачал головой, его взгляд бешено рыскал по комнате в поисках спасения.
— Они мои! — прошептал он. — Я никогда не отдам их… никогда!
— Ни ты, ни они не покинете эту комнату, — сурово возразил Адам. — Положи манускрипт и торк.
Плечи Верховного Мастера опустились. Мгновение казалось, что он готов сдаться. Старик неловко наклонился, чтобы благоговейно коснуться манускрипта у ног… Затем внезапно распрямился, обхватив торк обеими руками и устремив безумный, пронизывающий взгляд на потолок.
— Ударь, Владыка Таранис! — пронзительно закричал он. — Ударь, Громовержец! Прими слугу твоего и его жертву — смерть врагов твоих!
Раскат грома прокатился над головой, раздался громкий треск. Молнию метнул сам торк. Вскинув руки защитным жестом, Адам схватил астральную силу, находящуюся в его распоряжении, и обернулся ею, как вакуумным колпаком, отражая атаку. С разрушительным грохотом и вспышкой ослепительного света крыша разлетелась, и стрела голубой молнии рассекла прямо и точно, как копье, торк на шее Верховного Мастера.
Все произошло слишком быстро. Адам увидел, как напряженное тело Верховного Мастера поглотила стена бушующего огня; морщинистое лицо старика выражало смесь исступленного восторга и муки. Таранис взял свое.
Адам, защищая глаза от вспышки, попятился на площадку. С ревом взорвался газовый свет, и весь пол комнаты исчез.
Сила удара отбросила Адама на лестницу. Еще одна, даже более яркая вспышка разорвала воздух, открыв зияющую трещину в пространственной материи неба над башней. Небесный огонь пролился из трещины, очищая комнату пламенем, сметая все на своем пути. В огне, как показалось Адаму, промелькнули их прежние астральные союзники, теперь пешие, наносящие удары направо и налево огненными мечами, разрушая все, чего касались клинки, поднимая их в огне небесного величия — настолько же непохожие на молнию Тараниса, насколько свет солнца не похож на лунный. Волна, поднятая их уходом, подхватила страницы манускрипта, закрутила безумной спиралью пылающие листы.
Потом в последний раз сверкнула молния, и трещина в небе с гулким раскатом сомкнулась.
* * *
Маклеод и его спецназовцы в унылом молчании беспомощно смотрели, как исчезают в ночи огни вертолета. Кинсей, стоящий рядом с Маклеодом, выбросил пустой рожок от автомата и загнал в магазин другой.
— Черт! — пробормотал он под нос.
— Именно, — ответил Маклеод, глядя вслед удаляющимся огням.
Один из сержантов уже говорил по рации, но даже если бы с базы сразу поднялся в воздух боевой вертолет, остановить беглецов это бы уже не успело.
Люди поворачивались, чтобы зайти в дом, когда кипящие тучи в небе вдруг расступились, и колоссальная молния ударила прямо в башню. Толчок швырнул их на землю; они отчаянно пытались прикрыть головы от посыпавшихся дождем обломков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130