— Что ж, это утешает, — сказал Перегрин. — Когда будете говорить с ним, передайте от меня привет.
Во время следующей перемены Филиппа искусно перевела беседу на живопись, признавшись, что практически не интересуется американским реализмом. Перегрин с удивлением и радостью обнаружил, что она прекрасно знает предмет, и дал втянуть себя в оживленный разговор о сравнительных достоинствах различных американских реалистов от Уинслоу Гомера до Джона Слоуна.
— Термин «реализм» удачнее, чем понимает большинство критиков, — сказала Филиппа с некоторой иронией за десертом. — Поскольку критики считают художника реалистом, если он рисует сцены из повседневной жизни, а не изображает сцены из царства аллегорического воображения. На самом деле все гораздо глубже. Художники вроде Уистлера и Джона Сингера Сарджента не просто отображают лица своих моделей, а уводят к чему-то глубинному, духовному… чему-то более реальному, если хотите, чем видно на фотографии. Существует что-то, что не может уловить глаз камеры — только глаз истинно одаренного художника.
— Кстати о художниках, — Адам подчеркнуто посмотрел на Перегрина, — закончили вы портрет мэра?
— Почти, — улыбнулся Перегрин, прикасаясь салфеткой к губам. — Закончил бы вчера, да пришлось ехать спасать Ноэля. Я уже перенес последний сеанс на понедельник. Конечно, его надо как следует высушить и покрыть лаком, но, думаю, даже мэр будет доволен результатом; я знаю, что его жене нравится. Так что, надеюсь, мы можем считать этот заказ выполненным.
Он снова склонился над десертом и потому не заметил взглядов, которыми обменялись сидящие друг против друга хозяева.
— В таком случае, — сказал Адам, — предлагаю вам подумать над еще одним заказом.
Перегрин поднял голову, не донеся ложку до рта. Лицо его застыло. Встретив взгляд Адама, он сказал:
— Почему у меня вдруг возникло ощущение, что речь идет не об обычном заказе?
Филиппа улыбнулась.
— Можешь говорить всю правду, дорогой, — посоветовала она. — Ты уже потерял элемент внезапности.
— Я заметил, — сухо промолвил Адам. — Полагаю, вам не надо напоминать имя Джиллиан Толбэт?
Перегрин опустил ложку, украдкой бросив осторожный взгляд на Филиппу.
— Конечно, — сказал он тихо.
— Не стесняйтесь говорить свободно, — сказал Адам. — Филиппа знает все о нашем деле в Мелроузе. Так или иначе, — продолжил он, откладывая салфетку, — на прошлой неделе, когда я был в Лондоне, Толбэты наконец связались со мной и попросили моей профессиональной помощи. На следующий день мы с Филиппой встретились с ними в больнице. Результат встречи таков: Джиллиан перевезут в Джорданберн. Она и ее мать прибывают в понедельник.
Перегрин кивнул, по-прежнему осторожно и уклончиво.
— Я помню, вы надеялись, что нечто подобное можно устроить. При чем тут я?
— Я задумал нечто вроде эксперимента, — сказал Адам. — Когда Джиллиан устроят, мне бы хотелось, чтобы вы посетили ее в больнице и сделали несколько набросков. Подозреваю, что они могут оказаться очень полезными, когда перед нами станет проблема восстановления ее личности. Самое малое, они помогут понять роль, которую вам самому предназначено сыграть.
— Мне? — Перегрин слегка побледнел. — Я ничего не знаю о…
— Вы только думаете, что не знаете, — прервала Филиппа, — но, по-моему, в Мелроузе Майкл Скотт дал понять, что он считает ваши таланты полезными. Адам считает — и я с ним согласна, — что этот выбор не случаен. Совсем наоборот. Скотт выбрал вас как человека, который, вероятно способен помочь ему в будущем — его будущем.
Перегрин перевел взгляд с Филиппы на Адама и обратно.
— Не знаю, — сказал он с сомнением. — Что скажет об этом ее мать? Я даже не врач.
Адам улыбнулся.
— Уверен, мы придумаем правдоподобное объяснение.
* * *
Пока Перегрин обедал с хозяевами Стратмурна, намного менее дружеская встреча состоялась в библиотеке большого сельского дома в двадцати милях к западу от Стерлинга. Приглашены — весьма настоятельно — были Чарльз Нейпир, старший инспектор полиции из Эдинбурга, доктор Престон Вемисс, известный врач, и Анджела Фицджеральд, знаменитая светская обозревательница из Глазго. Никому из них не предложили подкрепиться. Всем им было решительно не по себе под холодным, пренебрежительным взглядом хозяина. Фрэнсис Ребурн, сам взбодренный предшествующей встречей со своим начальником, не был расположен щадить подчиненных.
— Вряд ли стоит останавливаться на факте, что Ноэль Маклеод все еще жив, хотя должен был бы быть мертв, — сообщил он им с едким сарказмом. — Наша неспособность обезвредить инспектора создала осложнения, без которых я, например, вполне обошелся бы. Мы не можем позволить себе дальнейших ошибок. Я требую от всех вас гарантии, что больше не будет ни одной.
Он устремил взгляд на каждого из подчиненных по очереди. Нейпир — угрюмое грубое лицо под нахмуренными бровями — пожал сгорбленными плечами борца и ответил за всех:
— Откуда ж нам было знать, что он окажется настолько стойким к заклинанию? Кроме того, это вы выбрали способ нападения.
— А я полагался на вашу оценку жертвы, — отрезал Ребурн. — Вы должны были бы знать. Вы все не новички в этой игре. Вы знали, какие использовать тесты…
— Вообще говоря, Фрэнсис, мы все знали, что рискуем, — запротестовала единственная женщина среди присутствующих. — Если вам нужны гарантии, следовало бы дать нам больше времени для всесторонней оценки жертвы.
— И сколько времени вы бы сочли достаточным? — парировал Ребурн. — Неделю? Две? Месяц? Пока Охотничья Ложа не объявилась бы в полном составе у нас на пороге? Мы не можем позволить себе предаваться досугу. Или вы забыли, что наш Верховный Мастер еще менее терпелив, чем я?
— Если Верховный Мастер так стремится к результатам, то пусть бы принял более прямое участие в этом деле! — Анджела Фицджеральд жестко поджала накрашенные губы, смахивая воображаемую пушинку с рукава шелковой серой блузки. — Вам известно, что Маклеод не просто выжил. Он получил помощь от своих товарищей.
— Ага, этот чертов художник Ловэт, — проворчал Нейпир. — Кто бы подумал, что у изнеженного молокососа хватит знаний, чтобы вмешаться? И я еще дал ему войти прямо в кабинет Маклеода с Кохрейном… за которым теперь тоже надо наблюдать. Вряд ли он совершенно не подозревал о том, что происходило.
— А не мог ли он сам, а не Ловэт, спасти Маклеода? — впервые заговорил Вемисс. Нейпир покачал головой.
— Будь он на это способен, ему бы не понадобилось приводить Ловэта и Синклера. А факт, что он привел обоих, подтверждает, что ими руководит именно Синклер. Если он или Ловэт снова будут путаться под ногами…
— Не разбрасывайтесь угрозами, которые не способны осуществить, — сказала Анджела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130