Джулиан записывала каждую комбинацию узорчатых и гладких сторон на листке рисовой бумаги. Когда молодой человек закончил, она протянула бумагу и показала рисунок — гексаграмму из сплошных и прерывистых линий.
Потом она откинулась в кресле с невидящим взором, обдумывая результат, и наконец неторопливо заговорила, указывая на индивидуальные аспекты гексаграммы.
— Ваш ответ находится вверху, в небе — Цянь, и внизу, в болоте — Дуй. Вместе эти триграммы составляют Лу, что означает «ступай осторожно». Этот великий знак указывает на опасность на пути к достижению желанной цели. «Книга перемен» гласит: «Вы дергаете тигра за хвост. Незаурядный человек отличает высокое от низкого и согласовывает стремления людей».
Леди Джулиан помолчала.
— Вам предстоит выполнить некую задачу, рискуя собой. Способность различать и согласование — вот ключи к успешному исходу. Различать — значит распознавать различия среди неразберихи. Согласовывать — значит действовать как судья, присуждая возмещение там, где имело место правонарушение.
Она снова помолчала, словно обдумывая дальнейшее вдохновение. Под ожидающим взглядом Перегрина ее лицо превратилось в маску из слоновой кости.
— Больше я ничего не вижу, — пробормотала она. — Остальное прояснится, когда придет пора судить. Но берегитесь. Тигр здесь далеко не самое страшное.
— Ложа Рыси? — выпалил Перегрин, не успев остановиться. Леди Джулиан вздрогнула.
— Это служители Тени, они не уважают законы ни людей, ни Природы. Нет ничего, на что бы они не осмелились ради власти…
Она содрогнулась и умолкла, крепко зажмурив глаза. Приглядевшись, Перегрин был потрясен, заметив предательские серебряные слезы на щеках.
Не говоря ни слова, Адам наклонился и ласково сжал руку леди Джулиан. Она накрыла его руку своей и глубоко вздохнула. Через мгновение дама открыла глаза и, увидев выражение лица Перегрина, вымученно улыбнулась.
— Простите, дорогой, — тихо сказала она. — Некоторые раны никогда не заживают полностью.
— Джулиан потеряла мужа в нашей последней кампании против Ложи Рыси, — пояснил Адам.
— И часть меня тоже умерла, — добавила она, глядя мимо Перегрина на что-то, видимое только ей. — Почти пятнадцать лет назад. Я всегда говорила себе, что Майкл заплатил эту цену, чтобы скрепить нашу победу. Но теперь они убили Рэндалла, и борьба начинается снова…
Она снова посмотрела на Перегрина.
— Когда Адам попросил меня сделать для вас кольцо, мы оба думали, что вы, пусть еще необученный, будете для Ложи ценным пополнением. Но, похоже, вы застали нас уже построенными в боевом порядке. Вероятно, ради вашей же собственной безопасности, вам лучше бы отступить, пока есть возможность.
Перегрин сжал зубы и подчеркнуто неторопливо снова взял кольцо и зажал в кулаке.
— Я не отступлю, леди Джулиан. Шесть недель назад я был готов покончить с собой, потому что не мог контролировать свой дар. Если бы не помощь и советы Адама, я бы сейчас был либо мертв, либо заперт в психиатрической лечебнице. Если бы я сказал, что мне не страшно, я бы солгал. Но страх значит меньше, чем шанс сделать со своей жизнью что-то действительно стоящее.
Губы леди Джулиан дрогнули, словно ей хотелось уговаривать дальше, но вмешался Адам:
— Перегрин знает, чего хочет, Джулиан. Он уже испытал серьезные неприятности и внес кое-какой вклад в наше дело. Время и Высшие Силы решат остальное.
Наступила тишина, нарушенная тихим боем часов. Адам рефлекторно посмотрел на свое запястье и вздохнул, а Перегрин воспользовался тем, что перестал быть центром внимания, и спрятал кольцо с драконами в карман.
— Боюсь, нам надо уходить, дорогая, — промолвил Адам. — Сегодня днем в Стратмурн должен приехать человек, чтобы обсудить затраты на настилку новой крыши в Темпльморе. Да, и еще, пока мы не ушли… вы предприняли что-нибудь, чтобы присутствовать на похоронах Рэндалла?
Леди Джулиан покачала головой.
— Нет. Я знаю, что это во вторник, но, боюсь, я слишком горевала, чтобы уделять внимание практическим вопросам.
— Тогда не беспокойтесь об этом, — сказал Адам. — Я пошлю Хэмфри забрать вас около половины одиннадцатого. Может быть, позднее мы поговорим снова.
Перегрин молчал, прижимая руку к карману, пока они не вышли за ворота.
— Адам, я не буду надевать кольцо, пока вы не решите, что я готов, — сказал он, когда они шли через улицу к «рейнджроверу», — но мне хотелось бы больше знать о нем. Леди Джулиан подчеркнула, что новый только камень. Кому до меня принадлежало само кольцо?
Отпирая дверцу, Адам криво улыбнулся над крышей «рейнджровера».
— Вы ничего не упускаете, да?.. Я-то думал, что вы догадались. Кольцо принадлежало сэру Майклу Броуди, ее мужу.
Глава 15
Дом, называющийся «Нижний Леки», стоял на пологом хребте, частично спрятанном за деревьями. Это был солидный дом из тесаного камня, построенный в викторианскую эпоху преуспевающим промышленником из Стерлинга. Киппен, ближайшая деревня, находилась милях в двадцати к западу от Стерлинга, что делало «Нижний Леки» достаточно уединенным, но и достаточно близким к городу для доступа к коммунальным удобствам. Этот дом его нынешний хозяин, Фрэнсис Ребурн, уже несколько лет находил замечательно подходящим для своих нужд.
В понедельник, на следующий день после представления Перегрина леди Джулиан Броуди, Ребурн уединился в библиотеке «Нижнего Леки», чтобы изучить последнее приобретение, прибывшее по почте: анонимный манускрипт тринадцатого века, озаглавленный «De lapidibus». До немецкой оккупации Парижа в 1940 году манускрипт хранился в парижской Национальной библиотеке и все еще носил карандашные каталожные пометки. Поставщик Ребурна не признался, как манускрипт попал к нему в руки, а Ребурн не спрашивал. Он имел веские причины считать автором ученого книжника, служившего Рыцарям Храма.
Уединившись в библиотеке, Ребурн размышлял о том, что он, вероятно, один из очень немногих, кто в состоянии по-настоящему понять не столько ценность манускрипта как средневекового артефакта, сколько его содержание. Это была исключительно ценная находка, плод долгих поисков, и сейчас он наслаждался обладанием, как знаток, смакующий превосходное вино.
Он нежно погладил страницы, ощущая кончиками пальцев накопленную патину веков. У него за спиной в окно били косые лучи солнца, отражались от стекол больших книжных шкафов и превращали их в зеркала, отражающие ошеломительный вид на Гаргуннокские холмы. Не обращая внимания на зимний свет, Ребурн любовался украшенными миниатюрами полями манускрипта, отмечая утонченность руки переписчика, четкость латинских аббревиатур и маргиналии, некоторые из вторых сами по себе заслуживали примечаний.
Он все еще предавался наслаждению обладанием редкостью, время от времени осматривая мелкие подробности через лупу, когда ему помешал стук в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Потом она откинулась в кресле с невидящим взором, обдумывая результат, и наконец неторопливо заговорила, указывая на индивидуальные аспекты гексаграммы.
— Ваш ответ находится вверху, в небе — Цянь, и внизу, в болоте — Дуй. Вместе эти триграммы составляют Лу, что означает «ступай осторожно». Этот великий знак указывает на опасность на пути к достижению желанной цели. «Книга перемен» гласит: «Вы дергаете тигра за хвост. Незаурядный человек отличает высокое от низкого и согласовывает стремления людей».
Леди Джулиан помолчала.
— Вам предстоит выполнить некую задачу, рискуя собой. Способность различать и согласование — вот ключи к успешному исходу. Различать — значит распознавать различия среди неразберихи. Согласовывать — значит действовать как судья, присуждая возмещение там, где имело место правонарушение.
Она снова помолчала, словно обдумывая дальнейшее вдохновение. Под ожидающим взглядом Перегрина ее лицо превратилось в маску из слоновой кости.
— Больше я ничего не вижу, — пробормотала она. — Остальное прояснится, когда придет пора судить. Но берегитесь. Тигр здесь далеко не самое страшное.
— Ложа Рыси? — выпалил Перегрин, не успев остановиться. Леди Джулиан вздрогнула.
— Это служители Тени, они не уважают законы ни людей, ни Природы. Нет ничего, на что бы они не осмелились ради власти…
Она содрогнулась и умолкла, крепко зажмурив глаза. Приглядевшись, Перегрин был потрясен, заметив предательские серебряные слезы на щеках.
Не говоря ни слова, Адам наклонился и ласково сжал руку леди Джулиан. Она накрыла его руку своей и глубоко вздохнула. Через мгновение дама открыла глаза и, увидев выражение лица Перегрина, вымученно улыбнулась.
— Простите, дорогой, — тихо сказала она. — Некоторые раны никогда не заживают полностью.
— Джулиан потеряла мужа в нашей последней кампании против Ложи Рыси, — пояснил Адам.
— И часть меня тоже умерла, — добавила она, глядя мимо Перегрина на что-то, видимое только ей. — Почти пятнадцать лет назад. Я всегда говорила себе, что Майкл заплатил эту цену, чтобы скрепить нашу победу. Но теперь они убили Рэндалла, и борьба начинается снова…
Она снова посмотрела на Перегрина.
— Когда Адам попросил меня сделать для вас кольцо, мы оба думали, что вы, пусть еще необученный, будете для Ложи ценным пополнением. Но, похоже, вы застали нас уже построенными в боевом порядке. Вероятно, ради вашей же собственной безопасности, вам лучше бы отступить, пока есть возможность.
Перегрин сжал зубы и подчеркнуто неторопливо снова взял кольцо и зажал в кулаке.
— Я не отступлю, леди Джулиан. Шесть недель назад я был готов покончить с собой, потому что не мог контролировать свой дар. Если бы не помощь и советы Адама, я бы сейчас был либо мертв, либо заперт в психиатрической лечебнице. Если бы я сказал, что мне не страшно, я бы солгал. Но страх значит меньше, чем шанс сделать со своей жизнью что-то действительно стоящее.
Губы леди Джулиан дрогнули, словно ей хотелось уговаривать дальше, но вмешался Адам:
— Перегрин знает, чего хочет, Джулиан. Он уже испытал серьезные неприятности и внес кое-какой вклад в наше дело. Время и Высшие Силы решат остальное.
Наступила тишина, нарушенная тихим боем часов. Адам рефлекторно посмотрел на свое запястье и вздохнул, а Перегрин воспользовался тем, что перестал быть центром внимания, и спрятал кольцо с драконами в карман.
— Боюсь, нам надо уходить, дорогая, — промолвил Адам. — Сегодня днем в Стратмурн должен приехать человек, чтобы обсудить затраты на настилку новой крыши в Темпльморе. Да, и еще, пока мы не ушли… вы предприняли что-нибудь, чтобы присутствовать на похоронах Рэндалла?
Леди Джулиан покачала головой.
— Нет. Я знаю, что это во вторник, но, боюсь, я слишком горевала, чтобы уделять внимание практическим вопросам.
— Тогда не беспокойтесь об этом, — сказал Адам. — Я пошлю Хэмфри забрать вас около половины одиннадцатого. Может быть, позднее мы поговорим снова.
Перегрин молчал, прижимая руку к карману, пока они не вышли за ворота.
— Адам, я не буду надевать кольцо, пока вы не решите, что я готов, — сказал он, когда они шли через улицу к «рейнджроверу», — но мне хотелось бы больше знать о нем. Леди Джулиан подчеркнула, что новый только камень. Кому до меня принадлежало само кольцо?
Отпирая дверцу, Адам криво улыбнулся над крышей «рейнджровера».
— Вы ничего не упускаете, да?.. Я-то думал, что вы догадались. Кольцо принадлежало сэру Майклу Броуди, ее мужу.
Глава 15
Дом, называющийся «Нижний Леки», стоял на пологом хребте, частично спрятанном за деревьями. Это был солидный дом из тесаного камня, построенный в викторианскую эпоху преуспевающим промышленником из Стерлинга. Киппен, ближайшая деревня, находилась милях в двадцати к западу от Стерлинга, что делало «Нижний Леки» достаточно уединенным, но и достаточно близким к городу для доступа к коммунальным удобствам. Этот дом его нынешний хозяин, Фрэнсис Ребурн, уже несколько лет находил замечательно подходящим для своих нужд.
В понедельник, на следующий день после представления Перегрина леди Джулиан Броуди, Ребурн уединился в библиотеке «Нижнего Леки», чтобы изучить последнее приобретение, прибывшее по почте: анонимный манускрипт тринадцатого века, озаглавленный «De lapidibus». До немецкой оккупации Парижа в 1940 году манускрипт хранился в парижской Национальной библиотеке и все еще носил карандашные каталожные пометки. Поставщик Ребурна не признался, как манускрипт попал к нему в руки, а Ребурн не спрашивал. Он имел веские причины считать автором ученого книжника, служившего Рыцарям Храма.
Уединившись в библиотеке, Ребурн размышлял о том, что он, вероятно, один из очень немногих, кто в состоянии по-настоящему понять не столько ценность манускрипта как средневекового артефакта, сколько его содержание. Это была исключительно ценная находка, плод долгих поисков, и сейчас он наслаждался обладанием, как знаток, смакующий превосходное вино.
Он нежно погладил страницы, ощущая кончиками пальцев накопленную патину веков. У него за спиной в окно били косые лучи солнца, отражались от стекол больших книжных шкафов и превращали их в зеркала, отражающие ошеломительный вид на Гаргуннокские холмы. Не обращая внимания на зимний свет, Ребурн любовался украшенными миниатюрами полями манускрипта, отмечая утонченность руки переписчика, четкость латинских аббревиатур и маргиналии, некоторые из вторых сами по себе заслуживали примечаний.
Он все еще предавался наслаждению обладанием редкостью, время от времени осматривая мелкие подробности через лупу, когда ему помешал стук в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130