- Знакомы ли лично командиры стрелковых и танковых подразделений? Хорошо знают друг друга?
И вновь чисто деловое, профессионально военное:
- Знают ли пехотинцы и танкисты суть своего взаимодействия при атаке? А во время боя в глубине обороны? Вы лично проверили знание сигналов? Как будут ночью обозначены маршруты выхода танков?
Чтобы отвечать в том же темпе, в котором задавались вопросы, мне приходилось держать себя в крайнем напряжении. Но под конец мы словно представляли одну систему, работавшую бесперебойно: вопрос - ответ, вопрос ответ. Не сводя с меня внимательного взгляда, комфронта спросил в заключение:
- Если противник разобьет ваш наблюдательный пункт, кто и откуда будет осуществлять управление боем?
Собственно, это был вопрос о том, что будет, если я погибну. Но я настолько втянулся в работу нашей "безотказной системы", что не ощутил ничего личного, никакого волнения, которое, естественно, возникает у человека, говорящего или думающего о своей смерти, и ответил так же четко и деловито, как и на все предыдущие вопросы.
Когда все закончилось, Конев медленно поднялся, значительно, как мне показалось, оглядел присутствующих и, обращаясь к нашему командарму, четко сказал:
- Товарищ Жадов, считаю, что войска 5-й гвардейской армии к наступательной операции готовы.
И, снова обведя всех внимательным взглядом, произнес короткое напутствие, которое я постарался запомнить, хотя, думаю, и без особых стараний с моей стороны оно наверняка запечатлелось бы в памяти, так как содержало принципиально важные указания, сформулированные маршалом Коневым четко и лаконично. Я же хотел запомнить их дословно, чтобы потом сказанное командующим фронтом довести до сведения всех солдат и офицеров своего корпуса.
- Товарищи! - заговорил Конев, легонько пристукивая ладонью по столу после каждой фразы, словно "припечатывая" ее в подтверждение значительности и обязательности сказанного. - Помните, что все вы несете высочайшую ответственность не только за подготовку и ход операции, но и за ее последствия. Оберегайте города и села от разрушения сами и не допускайте их уничтожения противником. По-братски, внимательно и заботливо относитесь к местному населению. Каждый из вас, каждый ваш солдат должен помнить, что, добивая немецко-фашистских оккупантов, Советская Армия выполняет великую интернациональную миссию: миссию освобождения порабощенного фашистами польского народа. Польский народ ждет от нас своего освобождения и готов помочь нам. На 1-м Белорусском фронте плечом к плечу с советскими войсками сражается 1-я армия Войска Польского, в немецком тылу действуют отряды польских партизан.
Завтра вы узнаете день и час начала наступления. Еще и еще раз проверьте свою готовность. Воодушевите своих солдат, сержантов и офицеров на новые боевые подвиги, на новые победы.
Успехов вам, товарищи, здоровья и благополучия!
Маршал Конев сразу же уехал, отказавшись даже пообедать с нами.
Наступление войск 1-го Украинского фронта с сандомирского плацдарма началось 12 января.
Теперь уже всем известно, чем было вызвано перенесение срока наступления, первоначально назначенного на 20 января: у союзников, ведущих сражение на западном фронте, в Арденнах сложилось критическое положение, что заставило их обратиться к Советскому правительству с просьбой ускорить начало нашего наступления. Конечно, изменение срока потребовало громадного напряжения всех сил для быстрейшего проведения большого объема организационной работы.
В ночь на 12 января все силы фронта были приведены в боевую готовность. К четырем часам утра командиры заняли свои наблюдательные пункты. Ровно в пять утра был нанесен короткий, но мощный артудар. Сплошной рев и гул артиллерии, в котором тонули все прочие звуки, словно гигантский колпак, накрыл плацдарм. Невозможно было выделить ни отдельных залпов, ни видов, ни калибров орудий, ни места или направления, откуда велся огонь.
Затем поднялись в атаку передовые батальоны и заняли первую траншею. Стало ясно, что противник принял наш мощнейший артиллерийский удар за общую артподготовку, а действия передовых батальонов за общее наступление наших войск. Этого только мы и ждали. Передовые батальоны, овладев первой траншеей, залегли перед второй. Тогда-то и началась артиллерийская подготовка.
Под прикрытием бешеного артиллерийского урагана к нашему переднему краю начали выдвигаться танки непосредственной поддержки пехоты. В чуть поредевшей ночной темноте в диком реве и грохоте они бесшумными белыми тенями скользили вперед. На заснеженных пространствах едва заметно шевелились маленькие фигурки саперов. Они поспешно заканчивали подготовку проходов в минных полях. Ожили тоненькие ниточки окопов, в которых накапливалась пехота. Словом, вся громада сконцентрированных на плацдарме войск пришла в движение, как большой слаженный механизм, пущенный в нужный момент в соответствии с заранее составленным и тщательно продуманным планом.
Находясь на своем наблюдательном пункте, я ежеминутно получал доклады и донесения о ходе последних приготовлений к броску вперед. Все шло нормально. Неприятным и даже вызвавшим тревогу было лишь сообщение о том, что ввиду нелетной погоды авиация не сможет поддержать наступление с воздуха. Это означало, что плотность подавления обороны противника будет несколько ниже запланированной.
Наступило пасмурное утро. Временами из низких набухших туч шел густой снег. Все расположение противника было окутано гигантским одеялом сплошного дыма от разрывов снарядов нашей артиллерии и непрерывных залпов "катюш". Шутка сказать, по каждому километру линии прорыва обороны гитлеровцев вели огонь 250 орудий, не считая танковых и орудий прямой наводки!
И расчет, и выполнение артподготовки, продолжавшейся час сорок семь минут, были так безупречны, что, когда на нашем участке батальоны первого эшелона пошли в атаку, ошеломленные фашисты в течение полутора или даже двух часов не могли открыть по нашим боевым порядкам ответного огня. Управление и связь вражеской обороны были полностью нарушены. Окопы и траншеи оказались разбитыми и исковерканными. Бревна землянок и дотов превратились в щепки, разметавшиеся по земле вперемешку с искореженными пулеметами и орудиями.
К полуночи дивизии корпуса прошли, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, около 15 километров. Надо было во что бы то ни стало воспользоваться моментом и оттеснить врага как можно дальше. Поэтому наступление передовыми отрядами и вторыми эшелонами полков продолжалось и ночью. На следующий день в восемь часов, после 20-минутной артподготовки, главные силы корпуса возобновили наступление, прорвали вторую полосу обороны противника и вскоре форсировали реку Нида в районе населенного пункта Хробеж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85