Подошли гвардейцы-танкисты Рыбалко, и кольцо окружения полностью и надежно замкнулось. Только тогда наш корпус, измотанный боями, сменил корпус генерала Захарова из 6-й армии.
Мы сдавали свою полосу наступления ночью, как это делалось обычно, чтобы скрыть перемещение войск от противника. В сырой весенней темени смачно чавкали по грязи тысячи солдатских сапог, глухо гудели тягачи, раздавались тихие команды. Мы уходили с сознанием хорошо выполненного долга, а где-то невдалеке навстречу нам в ночи двигались те, кому мы уступали позиции.
Рано утром мне позвонил по телефону генерал Захаров, мой, так сказать, "сменщик".
- Глеб Владимирович, - услышал я мягкий, приятный голос, - у тебя нет желания заскочить ко мне? Если, конечно, твои дела позволяют. Я бы хотел, чтобы ты меня поподробнее сориентировал, что да как в твоей бывшей полосе.
- Почту за приятный долг, - пошутил я.
Вообще, у нас было принято, сменяя друг друга, снабжать командира вновь прибывающего соединения возможно более подробной информацией. Это нередко помогало избежать серьезных затруднений.
- А как ваш командный пункт найти? Давайте адрес.
- Адрес, стало быть, будет такой. Автостраду, думаю, знаешь?
- Само собой.
- Ну вот и езжай прямо по ней. Как пересечешь железнодорожный переезд, сразу направо, вдоль домов. Третий дом слева мой. Не заблудишься?
- Постараюсь,- ответил я и, не откладывая, тут же сел в машину. На этот раз это был почти новый трофейный "опель".
Выехали на автостраду. Немного задержались, объезжая разбитый снарядами участок. Чтобы наверстать упущенное время, на большой скорости проехали оставшуюся часть пути, проскочили через переезд и повернули направо. Тут я несколько удивился, увидев лежащих в кювете автоматчиков. Было похоже, что они держат оборону. Не успел я подумать, что бы это значило, как послышалась автоматная стрельба. Одна очередь срикошетила по крыше "опеля", другая, видимо, прошила багажник.
Я успел заметить, что лежавшие в кювете солдаты делали нам какие-то знаки: махали руками, показывали куда-то налево и, вероятно, кричали что-то, чего за шумом мотора и стрельбы мы, разумеется, не слышали. Впрочем, попав под обстрел, мы не могли ни остановиться, ни развернуться, не рискуя стать еще более удобной мишенью, и сделали то, что могли: промчались до первого домика, свернули за него и остановились под прикрытием его кирпичных стен.
- Чудеса какие-то, да и только! - сказал Федоров, вытирая со лба выступившие капельки пота. - Вот и соображай теперь, где немцы, а где наши.
Долго соображать не пришлось. В дверях домика показался наш автоматчик. Я сразу спросил его:
- Где наблюдательный пункт командира корпуса?
- Наблюдательный пункт рядом, товарищ генерал. Через дом от нас. Только... - Солдат замялся.
- Что "только"?
- Да уж и не знаю, следует ли вам туда ехать. Оно хоть и рядом, а немцы все вокруг простреливают.
- Откуда они тут взялись, немцы-то? - не выдержал, подал голос водитель Федоров.
- Откуда они взялись, не скажу. А только знаю, что в лесочке, за поляной, - солдат показал куда-то себе за спину, - все время наши были, а сейчас немцы.
- Проскочим, - решил я. - Не обратно же ехать.
Мы вырвались из-за угла дома, который прикрывал нас, промчались мимо следующего и снова юркнули под прикрытие небольшою каменного строения. Во дворе нас встретили автоматчики и проводили к генералу Захарову в подвал, куда он перебрался вместе с несколькими офицерами своего штаба.
- А у нас, как видите, новоселье, - невесело пошутил Захаров, пожимая мне руку, - из бельэтажа сюда пришлось перебраться.
- У вас тут вообще полная перемена декораций, - поддержал я шутку комкора. - Немцы откуда-то взялись...
- Взялись, - посерьезнел генерал. - И потеснили нас. Остановить не удалось. Я попытался позвонить тебе, чтобы не приезжал, да ты уж, видно, в дороге был.
- Это не так страшно, - успокоил я Захарова. - У моего Федорова уже сложился план, как обратно "задами", по его выражению, проскочить. А вот у вас командный пункт оказался расположенным не очень удобно. И опасно. Тут до немцев, как я понял, метров четыреста?
- Ты угадал, - улыбнулся генерал Захаров. - Луговину, тянущуюся вдоль домов, видел?
- Видел.
- Она у нас вроде нейтральной полосы получилась. По ту сторону, в лесочке, - немцы, а по эту - мы. Так что ты, считай, прямо на передовую попал, вдоль переднего края прокатился. Все изменения так быстро произошли, что и наблюдательный пункт командующего нашей армией тут же оказался.
- Как?! - удивился и в то же время обрадовался я. - Глуздовский здесь?
- Здесь. Видал рядом с нами длинное серое здание, бывшую немецкую казарму, первое за забором? Вот там его командный пункт.
- Ну, теперь я и вовсе не жалею, что приехал, и, конечно, воспользуюсь случаем, чтобы повидаться с Владимиром Александровичем.
Владимир Александрович Глуздовский накануне Великой Отечественной войны был заместителем командира Московской мотострелковой дивизии. Вместе с ним мы дрались на Березине в первые дни войны, вместе пережили горечь отступления. Потом военная судьба разметала нас, как это нередко бывает, в разные стороны, и теперь чистейшая случайность вновь свела нас не только на одном фронте, но и в соседних домах.
Обговорив все вопросы, мы попрощались с Захаровым, который не преминул предостеречь меня:
- Ты уж поосторожней. Тут хоть и рядом, да горячо. А береженого, как говорится, и бог бережет.
- Я себе не враг, - успокоил я генерала Захарова. Через десять минут мы были уже у Владимира Александровича Глуздовского.
Бреслау... Обложенный кольцом блокады войск 6-й армии, он капитулировал лишь 6 мая 1945 года. Командующий фронтом маршал Конев предпочел избежать лишних жертв, которые, видимо, были бы немалыми, если бы пришлось штурмовать город и вести уличные бои.
Немного раньше, после того как мы, проведя несколько дней в боях на подступах к Бреслау, сдали свою полосу войскам 6-й армии, корпус был отведен на отдых в тыл. Затем последовал приказ: оставив 118-ю дивизию генерала Суханова в резерве нашей армии, двумя дивизиями, 15-й и 58-й, сосредоточиться в районе Гродкау и поступить в непосредственное подчинение командующего фронтом.
Явившись к маршалу Коневу, я встретил у него в приемной командира 4-го гвардейского танкового корпуса генерал-лейтенанта П. П. Полубоярова и командира 3-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва генерал-майора И. Ф. Санько. Мы были хорошо знакомы между собой со времени Висло-Одерской операции, относились друг к другу с симпатией и доверием и теперь весьма откровенно обсуждали вопрос о том, зачем всех нас вызвал маршал Конев, строя самые различные догадки.
Наконец из кабинета вышел начальник оперативного управления фронта генерал В.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85