– Иначе зачем бы я их тебе рекомендовал?”
Евину нервозность я худо-бедно понимал. По моему совету она накануне встретилась с Ильей – с целью обсудить условия и репертуар. “Пусть играют новые композиции!” – провокационно посоветовал я красавице певице, которая в недалеком будущем собиралась баллотироваться на пост президента Франции. “Он меня начинает доставать своим упрямством, – раздраженно сообщила Ева сразу после встречи с Лагутенко. – Что-то я не понимаю, у кого из нас день рождения?” Вопрос носил риторический характер.
…Наконец-то конкурсы стихли, и Малахов с природным артистизмом проанонсировал очередное действо – что-то на тему “сюрприза от именинницы для любителей хорошей музыки”. “Приветствуйте, группа „Мумий Тролль“!” – закончил он на мажорной ноте свой праздничный монолог.
…“Тролли” появились на сцене из ниоткуда. Буквально за несколько секунд до этого пересекли пространство чуть ли не по краю стены. Пришли оттуда, откуда их никто не ждал. Ни именинница, ни гости, ни фотографы. “Тролли” прошли быстро, со сконцентрированными лицами, дыша в затылок друг другу. Последним шел Лагутенко, крепко держа за руку шатенку необыкновенной красоты. Она была явно моложе Ильи, но вместе они составляли крайне эффектную пару. Это была супермодель Аня Жукова.
На сцене Малахов немного невпопад анонсировал что-то в духе “„Мумий Тролль“ – проездом из Нью-Йорка”. Кто-то из музыкантов возразил, что они в этом году в Америке не были. “Ну, значит, скоро будете!” – беззаботно парировал популярный телеведущий.
В этот момент Ева сделала милый, хоть и не совсем гринписовский сюрприз – выпустила в зал огромных бабочек. Полуживые насекомые, сидевшие до этого в закрытых коробках, вяло порхали под потолком, боясь быть раздавленными подвыпившей публикой.
…Раздались первые гитарные аккорды. Начинать “заказник” с хард-роковой “Доли риска” выглядело, по меньшей мере, смело. Лагутенко лихо схватил черный бубен и начал по-кошачьи бродить по заставленной аппаратурой сцене. Он выглядел максимум лет на тридцать: загорелое лицо, короткая стрижка, платок на шее, рубашка, укороченные брюки, слегка зауженные книзу. Эдакий техасский ковбой, который закончил университет в Аризоне по специальности “современная психология”…
У Ильи в глазах полыхали костры – в них было то, что в Аризоне называют “импульсом”. Казалось, он никого не замечал вокруг. Пел “Алмазами” так, что в его голосе слышалось все: и Бог, и смерть, и дьявол, и Вселенная. Во время исполнения “Морской болезни” он декламировал текст с такой интонацией, словно вел горящий корабль. Илья Игоревич пел, как профессиональный преступник, – казалось, от его голоса начинали вибрировать гробницы под кремлевской стеной. Меньше всего это напоминало пафосный дорогостоящий “заказник”.
…Техники бесшумно поменяли гитары – началась “С Новым годом, крошка!”, которую Лагутенко, как нетрудно догадаться, остроумно посвятил имениннице. В какой-то момент Илья увидел меня и задержал взгляд на несколько секунд. Затем признаки жизни подал Юрка Цалер, как-то по-доброму улыбнувшись. Басист Сдвиг виновато пожал плечами – мол, видишь, в какую херню мы вляпались. Знал бы он, кто был ее инициатором…
В это время начался эротический блок: “Утекай”, “Кораллы”, “Сигналы”. На девушек, стоявших рядом со сценой, смотреть без улыбки было нельзя. Они активно выделяли флюиды. Они таяли. Они медленно сходили с ума – даже странно, что не снимали одежду. Пока еще…
В разгар этого виртуального стриптиза ко мне подошла заметно подобревшая именинница. “Ах, Илья… Он такой сексуальный, – заговорщически шепнула мне на ухо Ева. – Жалко, я не с той стороны к нему подошла. Спасибо тебе за знакомство”.
Андрей Малахов прислонился к колонне и цепким взглядом фотографировал маневры Ильи. Тот, в свою очередь, разошелся не на шутку и честно отрабатывал гонорар. Несколько юных журналисток, видевших “Мумий Тролль” на сцене впервые, похоже, забыли о цели своего визита. Они слушали песни, не пропуская ни единого слова. У меня в кармане задергался мобильный – пришла эсэмэска от знакомой тележурналистки: “Лагутенко – мой самый любимый Лунный Кот!!!”
Поколение Х восторженно встречало восход нового солнца. Одна из девушек по-кошачьи подкралась ко мне и, воровато оглядевшись по сторонам, спросила, как ей лучше познакомиться с “Мумий Троллем”. Поскольку подобный вопрос я слышал не в первый раз, то знал, что именно надо отвечать. “Нет ничего проще, – с непроницаемым лицом сказал я. – Ворвись в гримерку и скажи, что делаешь лучший в Москве минет. И сразу же следи за реакцией... Вокалист – не уверен. Может, барабанщик достанется. Как повезет…”
Дав этот по-человечески бесценный совет, я с чистым сердцем растворился в темноте весенней московской ночи. Вечер, что называется, удался, и жизнь начинала казаться сплошным праздником. Ни сном ни духом я не догадывался, что ровно через неделю 10000 зрителей “Юбилейного” будут, словно заколдованные, подпевать вслед за группой “Мумий Тролль”: “Витя Дробыш, соси, уебыш! Витя Дробыш…”
Но Ева всего этого уже не слышала…
Глава IV Максим Фадеев
Аранжировкой можно из песни “В лесу родилась елочка” сделать хит мирового уровня. Просто надо найти драйв, который сможет выстрелить. У нас принято считать, что главное не аранжировка, а мелодия и текст. Мне кажется, что главное – психологическая органика, на которую ты можешь воздействовать звуком, вычисляя по секундам динамику организма. Все непросто.
Максим Фадеев, 1998 год
Все началось с телефонного звонка. Поздно вечером мне позвонил из Праги продюсер Максим Фадеев и стал с восторгом рассказывать о своем новом гитарном проекте. Причину звонка я понял сразу: в тот момент противоречия Макса с менеджментом Линды достигли критической отметки. Предчувствуя грядущий разрыв, Фадеев, по слухам, набирал новую команду – от музыкантов до пиарщиков.
Я готовился к важной пресс-конференции, но Фадеев говорил долго, зажигательно и мастерски. Оторваться невозможно. Убеждать “серый кардинал” Линды умел. Несмотря на идеологические проблемы с “изломанной девушкой”, он уже вовсю думал о новом проекте. Еще не Offspring, но уже не Линда...
“Давай работать вместе, – Фадеев прямо-таки излучал вдохновение. – Мне нравится то, что вы делаете с „Троллями“. Просто супер! А я теперь пишу совсем другую музыку. И это – только начало. У нас вскоре будет сильная команда, свой офис… Создается продюсерский центр – с мощной базой и студиями. Всё по полной программе. Я буду выполнять функции продюсера, мне будут помогать менеджеры и директора. Кто-то будет заниматься прессой. Я даже предполагаю, кто именно”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Евину нервозность я худо-бедно понимал. По моему совету она накануне встретилась с Ильей – с целью обсудить условия и репертуар. “Пусть играют новые композиции!” – провокационно посоветовал я красавице певице, которая в недалеком будущем собиралась баллотироваться на пост президента Франции. “Он меня начинает доставать своим упрямством, – раздраженно сообщила Ева сразу после встречи с Лагутенко. – Что-то я не понимаю, у кого из нас день рождения?” Вопрос носил риторический характер.
…Наконец-то конкурсы стихли, и Малахов с природным артистизмом проанонсировал очередное действо – что-то на тему “сюрприза от именинницы для любителей хорошей музыки”. “Приветствуйте, группа „Мумий Тролль“!” – закончил он на мажорной ноте свой праздничный монолог.
…“Тролли” появились на сцене из ниоткуда. Буквально за несколько секунд до этого пересекли пространство чуть ли не по краю стены. Пришли оттуда, откуда их никто не ждал. Ни именинница, ни гости, ни фотографы. “Тролли” прошли быстро, со сконцентрированными лицами, дыша в затылок друг другу. Последним шел Лагутенко, крепко держа за руку шатенку необыкновенной красоты. Она была явно моложе Ильи, но вместе они составляли крайне эффектную пару. Это была супермодель Аня Жукова.
На сцене Малахов немного невпопад анонсировал что-то в духе “„Мумий Тролль“ – проездом из Нью-Йорка”. Кто-то из музыкантов возразил, что они в этом году в Америке не были. “Ну, значит, скоро будете!” – беззаботно парировал популярный телеведущий.
В этот момент Ева сделала милый, хоть и не совсем гринписовский сюрприз – выпустила в зал огромных бабочек. Полуживые насекомые, сидевшие до этого в закрытых коробках, вяло порхали под потолком, боясь быть раздавленными подвыпившей публикой.
…Раздались первые гитарные аккорды. Начинать “заказник” с хард-роковой “Доли риска” выглядело, по меньшей мере, смело. Лагутенко лихо схватил черный бубен и начал по-кошачьи бродить по заставленной аппаратурой сцене. Он выглядел максимум лет на тридцать: загорелое лицо, короткая стрижка, платок на шее, рубашка, укороченные брюки, слегка зауженные книзу. Эдакий техасский ковбой, который закончил университет в Аризоне по специальности “современная психология”…
У Ильи в глазах полыхали костры – в них было то, что в Аризоне называют “импульсом”. Казалось, он никого не замечал вокруг. Пел “Алмазами” так, что в его голосе слышалось все: и Бог, и смерть, и дьявол, и Вселенная. Во время исполнения “Морской болезни” он декламировал текст с такой интонацией, словно вел горящий корабль. Илья Игоревич пел, как профессиональный преступник, – казалось, от его голоса начинали вибрировать гробницы под кремлевской стеной. Меньше всего это напоминало пафосный дорогостоящий “заказник”.
…Техники бесшумно поменяли гитары – началась “С Новым годом, крошка!”, которую Лагутенко, как нетрудно догадаться, остроумно посвятил имениннице. В какой-то момент Илья увидел меня и задержал взгляд на несколько секунд. Затем признаки жизни подал Юрка Цалер, как-то по-доброму улыбнувшись. Басист Сдвиг виновато пожал плечами – мол, видишь, в какую херню мы вляпались. Знал бы он, кто был ее инициатором…
В это время начался эротический блок: “Утекай”, “Кораллы”, “Сигналы”. На девушек, стоявших рядом со сценой, смотреть без улыбки было нельзя. Они активно выделяли флюиды. Они таяли. Они медленно сходили с ума – даже странно, что не снимали одежду. Пока еще…
В разгар этого виртуального стриптиза ко мне подошла заметно подобревшая именинница. “Ах, Илья… Он такой сексуальный, – заговорщически шепнула мне на ухо Ева. – Жалко, я не с той стороны к нему подошла. Спасибо тебе за знакомство”.
Андрей Малахов прислонился к колонне и цепким взглядом фотографировал маневры Ильи. Тот, в свою очередь, разошелся не на шутку и честно отрабатывал гонорар. Несколько юных журналисток, видевших “Мумий Тролль” на сцене впервые, похоже, забыли о цели своего визита. Они слушали песни, не пропуская ни единого слова. У меня в кармане задергался мобильный – пришла эсэмэска от знакомой тележурналистки: “Лагутенко – мой самый любимый Лунный Кот!!!”
Поколение Х восторженно встречало восход нового солнца. Одна из девушек по-кошачьи подкралась ко мне и, воровато оглядевшись по сторонам, спросила, как ей лучше познакомиться с “Мумий Троллем”. Поскольку подобный вопрос я слышал не в первый раз, то знал, что именно надо отвечать. “Нет ничего проще, – с непроницаемым лицом сказал я. – Ворвись в гримерку и скажи, что делаешь лучший в Москве минет. И сразу же следи за реакцией... Вокалист – не уверен. Может, барабанщик достанется. Как повезет…”
Дав этот по-человечески бесценный совет, я с чистым сердцем растворился в темноте весенней московской ночи. Вечер, что называется, удался, и жизнь начинала казаться сплошным праздником. Ни сном ни духом я не догадывался, что ровно через неделю 10000 зрителей “Юбилейного” будут, словно заколдованные, подпевать вслед за группой “Мумий Тролль”: “Витя Дробыш, соси, уебыш! Витя Дробыш…”
Но Ева всего этого уже не слышала…
Глава IV Максим Фадеев
Аранжировкой можно из песни “В лесу родилась елочка” сделать хит мирового уровня. Просто надо найти драйв, который сможет выстрелить. У нас принято считать, что главное не аранжировка, а мелодия и текст. Мне кажется, что главное – психологическая органика, на которую ты можешь воздействовать звуком, вычисляя по секундам динамику организма. Все непросто.
Максим Фадеев, 1998 год
Все началось с телефонного звонка. Поздно вечером мне позвонил из Праги продюсер Максим Фадеев и стал с восторгом рассказывать о своем новом гитарном проекте. Причину звонка я понял сразу: в тот момент противоречия Макса с менеджментом Линды достигли критической отметки. Предчувствуя грядущий разрыв, Фадеев, по слухам, набирал новую команду – от музыкантов до пиарщиков.
Я готовился к важной пресс-конференции, но Фадеев говорил долго, зажигательно и мастерски. Оторваться невозможно. Убеждать “серый кардинал” Линды умел. Несмотря на идеологические проблемы с “изломанной девушкой”, он уже вовсю думал о новом проекте. Еще не Offspring, но уже не Линда...
“Давай работать вместе, – Фадеев прямо-таки излучал вдохновение. – Мне нравится то, что вы делаете с „Троллями“. Просто супер! А я теперь пишу совсем другую музыку. И это – только начало. У нас вскоре будет сильная команда, свой офис… Создается продюсерский центр – с мощной базой и студиями. Всё по полной программе. Я буду выполнять функции продюсера, мне будут помогать менеджеры и директора. Кто-то будет заниматься прессой. Я даже предполагаю, кто именно”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124