Говорят, милая была дама, пусть земля ей будет пухом. Но при чем тут литература?..
Деловые оборотистые люди предлагают заняться этим, как его... маркетингом. Распространять что-нибудь, всовывать, впихивать зазевавшимся, не ожидающим нападения людям какой-нибудь эдакий товар - карманный спрямитель магнитных полей, продлевающий жизнь. Или переносной продлитель потенции. Или что-нибудь еще в этом сумасшедшем роде.
Да куда дальше: встретила на днях знакомого актера из Новочеркасска. Миша. Или Гриша? Нет, Миша... Лет пятнадцать назад Новочеркасский театр ставил инсценировку по одной из ее ранних повестей. Ну, и на премьере выпивали. Не важно. Сейчас он здесь и процветает. Распространяет новомодный загадочный "Группенкайф". Кстати, почему это издевательское название никого не настораживает?
Предложил попробовать. С цены каждого комплекта пятнадцать процентов распространителю. Ну, и ему, Мише, перепадает.
Господи, ну почему она в этих случаях испытывает такую тягучую тоску и беззвучно тянет кишками такую волчью песнь ненависти к миру, что впору ее изолировать от людей в какую-нибудь маленькую темненькую каморку... (А какое это, кстати, было бы счастье!)
Все бы ничего, да распространять загадочный "Группенкайф", оказывается, может только тот, кто зазубрит некую семейную легенду, трогательный миф, положенный в основу бизнеса:
жила-была мамочка, актриса, между прочим, Голливуда. У нее
был сыночек. Когда сыночку исполнилось семнадцать лет, мамочка
умерла от неизвестной болезни. И тогда безутешный сыночек стал
думать-думать, советоваться со специалистами, биологами,
химиками, минералогами (пополните список сами), а также
корифеями нетрадиционной медицины, и в течение нескольких лет
кропотливой работы исследовательского концерна родилось новое
чудодейственное лекарство, полностью обновляющее клетки
организма, такой вот эликсир жизни... Так великий сын
замечательной мамы в память о ней подарил миру шанс, попутно
став миллиардером.
- Что подарил? - переспросила писательница N.
- Шанс, - сияя, повторил Миша. - Шанс выжить!
- А, - сказала она. - Послушай, милый, но ведь даже завлит твоего родного ТЮЗа никогда в жизни не принял бы к постановке эту белиберду. Мамочка, сыночек, лаборатории исследовательского концерна... Ты предлагаешь каждому потенциальному покупателю петь эту песнь солнечной долины?
- Ты не представляешь, как они это хавают! - в восторге закричал он. Ты представить себе не можешь, как действует умершая мамочка на сердца еврейских старух!
- А что, эту отраву покупают только старухи?
- Почему, - вдохновенно возразил он, - толстые, больные и несчастные тоже. Тут ведь что важно: чтобы прием таблеток и порошка сочетался с групповыми медитациями. Проглотила таблетку, закрыла глазки и медитируй. Только не одна, а с двумя подругами. Так что ты одной постарайся всучить, а две другие к тебе сами прибегут... Если ты покупаешь патент на распространение, я выдаю тебе наглядные пособия.
И Миша продемонстрировал ей интересный журнал, весь - от первой до последней шикарно-глянцевой страницы - посвященный весьма своеобразной рекламе чудодейственного продукта. Фото покойной мамочки. Фото сына привлекательного молодого человека в элегантном пуловере. Он же на теннисном корте - пружинистый, подтянутый мальчик с великолепной улыбкой:
""Группенкайф" - моя вечная молодость!"
А дальше шли бесконечной чередой разнообразные голые задницы.
Очевидно, менеджеры компании считали, что эта часть тела, как наиболее подверженная процессу отложения жиров, наиболее наглядно демонстрирует столь же быстрый процесс полной реабилитации как по части возврата к девичьему весу, так и по части чарующего натяжения и бархатистости кожи.
В самом деле, эффект воздействия этих наглядных пособий на воображение потенциального клиента был поистине разителен. "Бедра Ширли Брэдли до приема препарата "Группенкайф"". Почему эта оплывшая, в складках и дряблых рытвинах, неохватная корма Ширли Брэдли кокетливо называлась бедрами, неизвестно. Допустим, бедра. Но под этим малоаппетитным пособием помещалась фотография загорелых очаровательных ягодиц неизвестной нимфы, безукоризненно атласных даже на взгляд. "Бедра Ширли Брэдли после приема чудодейственного препарата".
Писательница N. всмотрелась в фотографии этих двух столь разных наглядных пособий.
- Ты хочешь меня убедить, что это одна и та же задница одной и той же Ширли Брэдли? - саркастическим тоном спросила она Мишу.
- Тебя, - веско проговорил он, - я ни в чем не собираюсь убеждать. Но клиентов это убеждает безотказно. Я тебе выдам значки, - продолжал он, привлекающие внимание покупателей, но и ты не зевай. Развешивай объявления. Придумай какой-нибудь оригинальный текст. Например:
"До каких пор мы будем прозябать в нищете..."
или там:
"Сколько можно терпеть издевательства работодателей..."
И главное - приставай к людям, приставай внаглую. Ты же умный, талантливый человек! В транспорте, в магазине, зашла в туалет, видишь, толстая дама перед зеркалом крутится, ты к ней - шасть: "Ах, вам бы килограммов десять сбросить!" - и слово за слово, слово за слово...
- Вот спасибо, - сказала она. Представила себе картинку и расхохоталась. Еще картинку, еще... дико и долго хохотала... что поделать воображение литератора. Слово за слово...
- Нет, ты еще не созрела, - вздохнул Миша. - Но ты еще ко мне придешь. Ох, ты еще придешь!
глава 32
Когда, как обычно, вечерком в среду в Духовный центр ввалилась компания журналистов газеты "Регион", за столиком в баре сидел всего лишь один человек. Но зато на двух сдвинутых стульях. Это был Буйвол. Он сосредоточенно набивал свой желудок едой, как хорошая хозяйка набивает пасхальную утку яблоками и черносливом. Перед ним по обе стороны от его могучих локтей, двумя небольшими бревнами уложенных на стол, живописно расставлены были тарелки с сациви, хачапури, лобио и теми невыносимо острыми закусями восточной кухни, которые одобрить могут разве что русские алкоголики. Бутылку "Голды" он принес с собой. В баре Духовного центра крепким спиртным не торговали. Подразумевалось, что это культурное заведение.
Буйвол сидел, громко сопя, брал рукой тот или иной кусок из тарелки, прожевав его, задумчиво напевал несколько слов грузинской колыбельной песни. Не допев ни одного куплета до конца, обрывал себя и так же задумчиво брал следующий кусок из соседней тарелки. Буйвол был абсолютно мирно настроен. Это важно подчеркнуть в свете, так сказать, дальнейших событий. А то тут многие черт-те что потом рассказывали.
Компания из "Региона" тоже не драться явилась. Пришли, как обычно, по-домашнему отметить отправку в типографию расширенного номера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Деловые оборотистые люди предлагают заняться этим, как его... маркетингом. Распространять что-нибудь, всовывать, впихивать зазевавшимся, не ожидающим нападения людям какой-нибудь эдакий товар - карманный спрямитель магнитных полей, продлевающий жизнь. Или переносной продлитель потенции. Или что-нибудь еще в этом сумасшедшем роде.
Да куда дальше: встретила на днях знакомого актера из Новочеркасска. Миша. Или Гриша? Нет, Миша... Лет пятнадцать назад Новочеркасский театр ставил инсценировку по одной из ее ранних повестей. Ну, и на премьере выпивали. Не важно. Сейчас он здесь и процветает. Распространяет новомодный загадочный "Группенкайф". Кстати, почему это издевательское название никого не настораживает?
Предложил попробовать. С цены каждого комплекта пятнадцать процентов распространителю. Ну, и ему, Мише, перепадает.
Господи, ну почему она в этих случаях испытывает такую тягучую тоску и беззвучно тянет кишками такую волчью песнь ненависти к миру, что впору ее изолировать от людей в какую-нибудь маленькую темненькую каморку... (А какое это, кстати, было бы счастье!)
Все бы ничего, да распространять загадочный "Группенкайф", оказывается, может только тот, кто зазубрит некую семейную легенду, трогательный миф, положенный в основу бизнеса:
жила-была мамочка, актриса, между прочим, Голливуда. У нее
был сыночек. Когда сыночку исполнилось семнадцать лет, мамочка
умерла от неизвестной болезни. И тогда безутешный сыночек стал
думать-думать, советоваться со специалистами, биологами,
химиками, минералогами (пополните список сами), а также
корифеями нетрадиционной медицины, и в течение нескольких лет
кропотливой работы исследовательского концерна родилось новое
чудодейственное лекарство, полностью обновляющее клетки
организма, такой вот эликсир жизни... Так великий сын
замечательной мамы в память о ней подарил миру шанс, попутно
став миллиардером.
- Что подарил? - переспросила писательница N.
- Шанс, - сияя, повторил Миша. - Шанс выжить!
- А, - сказала она. - Послушай, милый, но ведь даже завлит твоего родного ТЮЗа никогда в жизни не принял бы к постановке эту белиберду. Мамочка, сыночек, лаборатории исследовательского концерна... Ты предлагаешь каждому потенциальному покупателю петь эту песнь солнечной долины?
- Ты не представляешь, как они это хавают! - в восторге закричал он. Ты представить себе не можешь, как действует умершая мамочка на сердца еврейских старух!
- А что, эту отраву покупают только старухи?
- Почему, - вдохновенно возразил он, - толстые, больные и несчастные тоже. Тут ведь что важно: чтобы прием таблеток и порошка сочетался с групповыми медитациями. Проглотила таблетку, закрыла глазки и медитируй. Только не одна, а с двумя подругами. Так что ты одной постарайся всучить, а две другие к тебе сами прибегут... Если ты покупаешь патент на распространение, я выдаю тебе наглядные пособия.
И Миша продемонстрировал ей интересный журнал, весь - от первой до последней шикарно-глянцевой страницы - посвященный весьма своеобразной рекламе чудодейственного продукта. Фото покойной мамочки. Фото сына привлекательного молодого человека в элегантном пуловере. Он же на теннисном корте - пружинистый, подтянутый мальчик с великолепной улыбкой:
""Группенкайф" - моя вечная молодость!"
А дальше шли бесконечной чередой разнообразные голые задницы.
Очевидно, менеджеры компании считали, что эта часть тела, как наиболее подверженная процессу отложения жиров, наиболее наглядно демонстрирует столь же быстрый процесс полной реабилитации как по части возврата к девичьему весу, так и по части чарующего натяжения и бархатистости кожи.
В самом деле, эффект воздействия этих наглядных пособий на воображение потенциального клиента был поистине разителен. "Бедра Ширли Брэдли до приема препарата "Группенкайф"". Почему эта оплывшая, в складках и дряблых рытвинах, неохватная корма Ширли Брэдли кокетливо называлась бедрами, неизвестно. Допустим, бедра. Но под этим малоаппетитным пособием помещалась фотография загорелых очаровательных ягодиц неизвестной нимфы, безукоризненно атласных даже на взгляд. "Бедра Ширли Брэдли после приема чудодейственного препарата".
Писательница N. всмотрелась в фотографии этих двух столь разных наглядных пособий.
- Ты хочешь меня убедить, что это одна и та же задница одной и той же Ширли Брэдли? - саркастическим тоном спросила она Мишу.
- Тебя, - веско проговорил он, - я ни в чем не собираюсь убеждать. Но клиентов это убеждает безотказно. Я тебе выдам значки, - продолжал он, привлекающие внимание покупателей, но и ты не зевай. Развешивай объявления. Придумай какой-нибудь оригинальный текст. Например:
"До каких пор мы будем прозябать в нищете..."
или там:
"Сколько можно терпеть издевательства работодателей..."
И главное - приставай к людям, приставай внаглую. Ты же умный, талантливый человек! В транспорте, в магазине, зашла в туалет, видишь, толстая дама перед зеркалом крутится, ты к ней - шасть: "Ах, вам бы килограммов десять сбросить!" - и слово за слово, слово за слово...
- Вот спасибо, - сказала она. Представила себе картинку и расхохоталась. Еще картинку, еще... дико и долго хохотала... что поделать воображение литератора. Слово за слово...
- Нет, ты еще не созрела, - вздохнул Миша. - Но ты еще ко мне придешь. Ох, ты еще придешь!
глава 32
Когда, как обычно, вечерком в среду в Духовный центр ввалилась компания журналистов газеты "Регион", за столиком в баре сидел всего лишь один человек. Но зато на двух сдвинутых стульях. Это был Буйвол. Он сосредоточенно набивал свой желудок едой, как хорошая хозяйка набивает пасхальную утку яблоками и черносливом. Перед ним по обе стороны от его могучих локтей, двумя небольшими бревнами уложенных на стол, живописно расставлены были тарелки с сациви, хачапури, лобио и теми невыносимо острыми закусями восточной кухни, которые одобрить могут разве что русские алкоголики. Бутылку "Голды" он принес с собой. В баре Духовного центра крепким спиртным не торговали. Подразумевалось, что это культурное заведение.
Буйвол сидел, громко сопя, брал рукой тот или иной кусок из тарелки, прожевав его, задумчиво напевал несколько слов грузинской колыбельной песни. Не допев ни одного куплета до конца, обрывал себя и так же задумчиво брал следующий кусок из соседней тарелки. Буйвол был абсолютно мирно настроен. Это важно подчеркнуть в свете, так сказать, дальнейших событий. А то тут многие черт-те что потом рассказывали.
Компания из "Региона" тоже не драться явилась. Пришли, как обычно, по-домашнему отметить отправку в типографию расширенного номера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87