Хорошо, если кошки...
- Слышь, парень, - понизив голос, позвал сержант. - Ладно, хрен с
ней, с трубкой... Отпущу, только вылези... Ну что тебе, в самом деле, жить
надоело? Тебя ж потом ни одна собака не найдет!.. Ну давай отойду, если не
веришь...
То и дело оглядываясь, он и вправду отступил шагов на пятнадцать к
искореженной поваленной ограде, где и остановился в ожидании. Ничего
путного из этого, разумеется, не вышло, и спустя некоторое время
милиционер, сильно помрачнев, вернулся к люку.
- Ну, паразит! Сейчас ведь влезу - за уши вытащу!.. В последний раз
тебе говорю: выходи!
С надеждой прислушался. Бесполезно. Спрятал фонарик, еще раз
огляделся с тоской. Потом скроил свирепую морду и, заругавшись шепотом,
полез...
Конечно, мысль о том, что мент сразу ломанется в конец коридора, была
по меньшей мере наивной. Первое же углубление в стене заставило сержанта
приостановиться, и далее, замедлив шаг, он двинулся зигзагом от ниши к
нише. В четвертой по счету стоял бледный лопоухий мерзавец и дрожащей
рукой протягивал трубку.
Не теряя ни секунды, милиционер выхватил хулигана из укрытия и,
заломив преступную руку, толкнул к выходу. Тот заверещал, попытался
упереться и мигом получил коленом под зад.
- Пар-разиты, сопляки!.. - шипел взмокший от переживаний милиционер.
- Рискуй тут из-за них, понимаешь...
До черной прямоугольной дыры оставалось не более полутора метров,
когда снаружи неспешно поднялась металлическая плита и наглухо запечатала
вход. Сержант отшатнулся.
- Э, ребята! - Бросив задержанного, он кинулся к плите и ударил в нее
кулаками. - Вы что? Мы же не отсюда!.. Вы что?!
Ему показалось, что пол под ногами дрогнул. В панике милиционер
уперся в металл плечом, потом саданул бедром с разгона.
- Добился, паразит?! - крикнул он задержанному.
Но тот, кажется, еще не понял, что произошло. Он даже не видел, как
закрылся люк, потому что в те мгновения у него хрустел плечевой сустав, а
перед глазами взрывались ослепительные зеленые кляксы. Теперь он стоял и,
изумленно подвывая, ощупывал без малого вывихнутое плечо.
- Ах, черт!.. - Чуть не плача, сержант привалился к плите лопатками.
- Откройте!.. - Ударил каблуком. Потом еще раз.
Тем временем подвывания задержанного стихли.
- Ну я торчу... - неожиданно вымолвил лопоухий паразит, хлопая
пушистыми девичьими ресницами. - Это где это мы?..
В следующий миг лицо его выразило ужас: устремив на него безумные
глаза, милиционер шарил по поясу между дубинкой и пистолетом, как бы
выбирая, за которую рукоятку взяться.
- Да я же тебе сейчас... - бормотал милиционер. - Я тебя...
Что-то негромко чавкнуло у него за спиной. Отскочил, обернулся... И
произошло чудо: на его глазах прямоугольная металлическая плита медленно
отвалилась и снова стала трапом.
- Ну слава Богу!..
Во мгновение ока сержант вторично скрутил взвывшего хулигана, и оба
чуть ли не кувырком вылетели наружу - в апрельскую, слегка разбавленную
электрическим светом ночь.
Вылетели - и остолбенели. Прямо перед ними торчала мрачная пятиэтажка
хрущевского типа с погашенными окнами и черными провалами распахнутых
настежь подъездов. Надо полагать, пока сержант колотился изнутри в плиту
люка и хватался за кобуру, подлая тарелка успела перепорхнуть с места на
место.
От растерянности милиционер ослабил хватку, и задержанный, видимо,
вообразив, что судьба посылает ему шанс, резко прянул в сторону и
припустился во все лопатки к ближайшему углу, за которым, как он полагал,
его ждала свобода.
В свою очередь думая, что допустил промах, сержант ринулся за ним, но
беглец, вылетев на угол, внезапно издал легкий вскрик и шарахнулся обратно
с таким ужасом, будто наткнулся там еще на одного милиционера.
Лишь тогда, ударенный под дых недобрым предчувствием, сержант
огляделся и ощутил, как голова его непроизвольно вжимается в плечи.
Неосвещенное здание стояло в угрюмом одиночестве посреди ровной, как
космодром, округлой площади радиусом этак метров в пятьсот. С трех сторон
пустое пространство ограничивали мерцающие узловатые колонны, высоту и
диаметр которых было даже как-то страшновато оценивать. Что делалось с
четвертой стороны, сержант не видел - обзор заслоняла пятиэтажка, но, судя
по вытаращенным глазам оробевшего хулигана, картина там была аналогичная.
Сержанту захотелось зажмуриться и мелко потрясти головой, но он
заставил себя еще и взглянуть вверх. В первое мгновение ему почудилось,
будто там, в вышине, прямо на верхушки колонн положено огромное зеркало,
отразившее и сами опоры, и служившую им основанием площадь. Однако уже в
следующую секунду в сознание стало помаленьку просачиваться, что
отражением это быть никак не может: во-первых, там, вверху, отсутствовала
летающая тарелка, во-вторых, не наблюдалось и пятиэтажки. Иными словами,
высота помещения достигала...
- Вы что, сдурели?! - обеспамятев, прохрипел сержант. Он обернулся к
летающей тарелке и застал ее как бы в момент завершения зевка -
причмокнув, закрылся люк.
2
В Хороссане есть такие двери,
Но открыть те двери я не мог.
Сергей Есенин
- Ну что там? - Опустившись на одно колено, Василий заглянул под
днище и включил фонарик. Луч выхватил из полумрака узорчатые грязные
подошвы Ромкиных кроссовок. (Размер - сорок третий-сорок четвертый;
ношеные; стоптаны равномерно; на правой, ближе к носку, - пятно мазута
размером с пятикопеечную монету.)
- Не-а... - послышалось наконец из-под бронированного брюха. - Ни
щелочки...
Не переворачиваясь на живот, Ромка с помощью локтей и пяток выполз на
относительный простор и сел, издав при этом звук, похожий на всхлип
велосипедного насоса. Наверняка опять задел макушкой броню.
- А я тебе что говорил! - сердито сказал Василий. - Какой же дурак
будет люк снизу делать?..
- Ну и что!.. - морщась и ощупывая маковку, сказал Ромка. - У
автобуса же багажник - снизу...
- Багажник... - недовольно повторил Василий и поднялся с колена.
Достал из кармана связку изуродованных ключей и еще раз попробовал
подковырнуть плиту бортового люка.
- Не тот, - присмотревшись, сказал Ромка.
- Чего не тот?
- Люк, говорю, не тот. Мы из соседнего выходили...
Василий ругнулся вполголоса и с неохотой глянул через плечо.
Четырехугольное жерло крайнего подъезда целилось в него из полумрака
прямой наводкой. А когда выскакивали из тарелки, оно вроде бы целилось
слегка вкось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
- Слышь, парень, - понизив голос, позвал сержант. - Ладно, хрен с
ней, с трубкой... Отпущу, только вылези... Ну что тебе, в самом деле, жить
надоело? Тебя ж потом ни одна собака не найдет!.. Ну давай отойду, если не
веришь...
То и дело оглядываясь, он и вправду отступил шагов на пятнадцать к
искореженной поваленной ограде, где и остановился в ожидании. Ничего
путного из этого, разумеется, не вышло, и спустя некоторое время
милиционер, сильно помрачнев, вернулся к люку.
- Ну, паразит! Сейчас ведь влезу - за уши вытащу!.. В последний раз
тебе говорю: выходи!
С надеждой прислушался. Бесполезно. Спрятал фонарик, еще раз
огляделся с тоской. Потом скроил свирепую морду и, заругавшись шепотом,
полез...
Конечно, мысль о том, что мент сразу ломанется в конец коридора, была
по меньшей мере наивной. Первое же углубление в стене заставило сержанта
приостановиться, и далее, замедлив шаг, он двинулся зигзагом от ниши к
нише. В четвертой по счету стоял бледный лопоухий мерзавец и дрожащей
рукой протягивал трубку.
Не теряя ни секунды, милиционер выхватил хулигана из укрытия и,
заломив преступную руку, толкнул к выходу. Тот заверещал, попытался
упереться и мигом получил коленом под зад.
- Пар-разиты, сопляки!.. - шипел взмокший от переживаний милиционер.
- Рискуй тут из-за них, понимаешь...
До черной прямоугольной дыры оставалось не более полутора метров,
когда снаружи неспешно поднялась металлическая плита и наглухо запечатала
вход. Сержант отшатнулся.
- Э, ребята! - Бросив задержанного, он кинулся к плите и ударил в нее
кулаками. - Вы что? Мы же не отсюда!.. Вы что?!
Ему показалось, что пол под ногами дрогнул. В панике милиционер
уперся в металл плечом, потом саданул бедром с разгона.
- Добился, паразит?! - крикнул он задержанному.
Но тот, кажется, еще не понял, что произошло. Он даже не видел, как
закрылся люк, потому что в те мгновения у него хрустел плечевой сустав, а
перед глазами взрывались ослепительные зеленые кляксы. Теперь он стоял и,
изумленно подвывая, ощупывал без малого вывихнутое плечо.
- Ах, черт!.. - Чуть не плача, сержант привалился к плите лопатками.
- Откройте!.. - Ударил каблуком. Потом еще раз.
Тем временем подвывания задержанного стихли.
- Ну я торчу... - неожиданно вымолвил лопоухий паразит, хлопая
пушистыми девичьими ресницами. - Это где это мы?..
В следующий миг лицо его выразило ужас: устремив на него безумные
глаза, милиционер шарил по поясу между дубинкой и пистолетом, как бы
выбирая, за которую рукоятку взяться.
- Да я же тебе сейчас... - бормотал милиционер. - Я тебя...
Что-то негромко чавкнуло у него за спиной. Отскочил, обернулся... И
произошло чудо: на его глазах прямоугольная металлическая плита медленно
отвалилась и снова стала трапом.
- Ну слава Богу!..
Во мгновение ока сержант вторично скрутил взвывшего хулигана, и оба
чуть ли не кувырком вылетели наружу - в апрельскую, слегка разбавленную
электрическим светом ночь.
Вылетели - и остолбенели. Прямо перед ними торчала мрачная пятиэтажка
хрущевского типа с погашенными окнами и черными провалами распахнутых
настежь подъездов. Надо полагать, пока сержант колотился изнутри в плиту
люка и хватался за кобуру, подлая тарелка успела перепорхнуть с места на
место.
От растерянности милиционер ослабил хватку, и задержанный, видимо,
вообразив, что судьба посылает ему шанс, резко прянул в сторону и
припустился во все лопатки к ближайшему углу, за которым, как он полагал,
его ждала свобода.
В свою очередь думая, что допустил промах, сержант ринулся за ним, но
беглец, вылетев на угол, внезапно издал легкий вскрик и шарахнулся обратно
с таким ужасом, будто наткнулся там еще на одного милиционера.
Лишь тогда, ударенный под дых недобрым предчувствием, сержант
огляделся и ощутил, как голова его непроизвольно вжимается в плечи.
Неосвещенное здание стояло в угрюмом одиночестве посреди ровной, как
космодром, округлой площади радиусом этак метров в пятьсот. С трех сторон
пустое пространство ограничивали мерцающие узловатые колонны, высоту и
диаметр которых было даже как-то страшновато оценивать. Что делалось с
четвертой стороны, сержант не видел - обзор заслоняла пятиэтажка, но, судя
по вытаращенным глазам оробевшего хулигана, картина там была аналогичная.
Сержанту захотелось зажмуриться и мелко потрясти головой, но он
заставил себя еще и взглянуть вверх. В первое мгновение ему почудилось,
будто там, в вышине, прямо на верхушки колонн положено огромное зеркало,
отразившее и сами опоры, и служившую им основанием площадь. Однако уже в
следующую секунду в сознание стало помаленьку просачиваться, что
отражением это быть никак не может: во-первых, там, вверху, отсутствовала
летающая тарелка, во-вторых, не наблюдалось и пятиэтажки. Иными словами,
высота помещения достигала...
- Вы что, сдурели?! - обеспамятев, прохрипел сержант. Он обернулся к
летающей тарелке и застал ее как бы в момент завершения зевка -
причмокнув, закрылся люк.
2
В Хороссане есть такие двери,
Но открыть те двери я не мог.
Сергей Есенин
- Ну что там? - Опустившись на одно колено, Василий заглянул под
днище и включил фонарик. Луч выхватил из полумрака узорчатые грязные
подошвы Ромкиных кроссовок. (Размер - сорок третий-сорок четвертый;
ношеные; стоптаны равномерно; на правой, ближе к носку, - пятно мазута
размером с пятикопеечную монету.)
- Не-а... - послышалось наконец из-под бронированного брюха. - Ни
щелочки...
Не переворачиваясь на живот, Ромка с помощью локтей и пяток выполз на
относительный простор и сел, издав при этом звук, похожий на всхлип
велосипедного насоса. Наверняка опять задел макушкой броню.
- А я тебе что говорил! - сердито сказал Василий. - Какой же дурак
будет люк снизу делать?..
- Ну и что!.. - морщась и ощупывая маковку, сказал Ромка. - У
автобуса же багажник - снизу...
- Багажник... - недовольно повторил Василий и поднялся с колена.
Достал из кармана связку изуродованных ключей и еще раз попробовал
подковырнуть плиту бортового люка.
- Не тот, - присмотревшись, сказал Ромка.
- Чего не тот?
- Люк, говорю, не тот. Мы из соседнего выходили...
Василий ругнулся вполголоса и с неохотой глянул через плечо.
Четырехугольное жерло крайнего подъезда целилось в него из полумрака
прямой наводкой. А когда выскакивали из тарелки, оно вроде бы целилось
слегка вкось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75