Одноухий, замешкавшись в дверях, заглянул за спину Джако.
– Ну… Что еще?..
– Парни хотят… – Аркадио замялся. – Маркес спрашивает, нельзя ли позабавиться с девчонкой.
Оглянувшись на Марселину, Джако ухмыльнулся.
– Она моя, – заявил он. – На то есть причины.
– Но, Маркес…
Джако плюнул Аркадио под ноги, и тот умолк – ответ главаря был ясен.
Марселина села на кровати и, прислонившись к стене, прикрыла ноги одеялом. Она молча смотрела на обнаженного Джако – присев на корточки перед очагом, он подбросил в огонь несколько поленьев. Джако… Знаменитый бандит, которого все боятся… Положив ружье на стол, Джако подошел к Марселине и присел на кровать. Затем, откинув в сторону одеяло, приложил ладонь к лону девушки.
– Кровь? – усмехнулся он, взглянув минуту спустя на свою руку. – Кровь – это хорошо…
Потом Джако принялся ласкать ее груди, а она поглаживала пальчиками его восставшую плоть. Когда возбуждение достигло предела, он привлек Марселину к себе и, расхохотавшись, заставил попробовать на вкус горячее семя, изливавшееся из его естества…
Они ехали рядом. Люди Джако держались поодаль – на случай, если кто-нибудь на ранчо, заподозрив неладное, отправился на поиски Марселины. Они заключили сделку, но Марселина еще не до конца' поняла ее значение. Запахнув на груди куртку, чтобы прикрыть разорванную блузку, она проговорила:
– Но вы не должны трогать пожилую женщину.
– Я буду обращаться с ней, как с родной матерью, – ухмыльнулся Джако. – Это я тебе обещаю. Я приехал сюда за стариком и его сыном – они меня интересуют. Аркадно, Маркес, Хосе и другие явились за добычей. Они унесут все, что можно продать, чтобы на полученные деньги купить женщин и виски. Возможно, они также прихватят ружья и лошадей. На все остальное им наплевать. Они убивают лишь по необходимости, когда кто-то мешает им взять то, что хочется.
– А ты?
Джако зловеще улыбнулся.
– Я убью Тру Пакстона, – заявил он, не скрывая своих чувств. – И его отродье.
– А женщину?
– Ее, может быть, оставлю. – Марселина насупилась, а Джако весело рассмеялся. – А может, я отдам ее мужчинам, – добавил он.
– Она ждет ребенка, – заметила Марселина.
– Вот и хорошо. Может, я даже не сразу убью ее мужа. Хочу, чтобы он увидел все собственными глазами. – Ярость Джако превосходила даже ненависть Марселины, и ей стало любопытно: что же он задумал? Она уже хотела спросить об этом, но Джако зажал ей рот ладонью: кто-то приближался к ним по тропе. Марселина пустила Аппалусу рысью, а Джако тотчас же затаился в кустах. Вскоре она увидела выехавшего из-за поворота Теда Утреннее Небо. Поперек его седла лежало ружье.
– А ты поздно, девочка, – сказал он. – На тропе ночью небезопасно.
– Я… Гибби не было в хижине, и я ждала его, – солгала Марселина. – А когда он вернулся, я посидела у него немного, потому что ему там очень одиноко. Но я не захотела оставаться у него на ночь. – Пришпорив кобылу, она поехала вниз по тропе. – Я рада, Тед, что ты составишь мне компанию.
Индеец окинул взглядом горы. Прислушался к ночным звукам… Он ничего подозрительного не заметил, но все же… Команчи обладали особой чувствительностью и полагались не только на свои пять чувств. Тед чувствовал: что-то не так… Объехав большой валун, – он направил коня в сторону асиенды Пакстонов.
Глава 10
Стоя у очага, Карен помешивала деревянным черпаком в большом котле. Неожиданно дверь распахнулась, и в кухню вошла Марселина. Увидев, что ее место у очага заняла золотоволосая соперница, она нахмурилась.
– Я уже здесь, – заявила она, ожидая, что Карен отойдет в сторону.
– Мы за тебя беспокоились.
– Уходи отсюда, – бросила Марселина. Карен покачала головой.
– Может, Марайе нужна помощь, иди к ней.
– Это мое место, – заявила Марселина. Она протянула руку к черпаку, но Карен не отдала его.
И тут дверь снова отворилась – в кухню вошли Марайя с Вэнсом и Тру. Карен нахмурилась, увидев, что отец с сыном держат в руках оружие и коробки с патронами. Не говоря ни слова, Марайя вытерла широкий дубовый стол и выставила на него овощи, приправы и банки с сахаром, солью и мукой. Вэнс и Тру сложили пистолеты и ружья на стол.
– Я принесу патронташ, – сказал Тру. Сердце Карен тревожно забилось.
– Вэнс…
Муж взял ее за руки.
– Если что-нибудь случится, оставайся здесь и делай то, что скажет Марайя.
– Что происходит?
– Пока не знаю. Может, ничего. Просто Тед что-то чувствует. – Вэнс посмотрел на Марселину. – Ты не видела кого-нибудь на тропе? – спросил он.
Та пожала плечами.
– Ночь иногда играет с нами злые шутки, – проговорила она. – Но я не видела и не слышала ничего такого, чего не замечала бы раньше.
Тру надел теплую куртку, застегнул ее до подбородка и обмотал шею шарфом.
– Там сильный ветер, – заметил Вэнс.
– И что же?
– А то, что нога у тебя опять заболит, если ты замерзнешь.
– И что же? – снова проворчал старик.
– Тебе лучше остаться дома.
– И не подумаю! – Глаза Тру сверкнули. – Попробуй удержать меня!
– Но твоя нога… – пробормотал Вэнс.
– Если на нас нападут, то я буду стрелять, а не скрываться в доме. Я всю жизнь так поступал. Поэтому помолчи и скажи своей жене, что ее варево пахнет изумительно. – Тру покосился на Марселину. – Может, тебе придется бегать к стене. Ты готова к этому, детка?
– Готова, – кивнула Марселина, дрожа от страха.
Марайя открыла коробочку с патронами. Осмотрев одно из ружей, она выложила на стол дюжину патронов и принялась вставлять их в барабан. Подойдя к ней поближе, Тру осторожно коснулся ее руки.
– Ты держала их в сухом месте?
Карие глаза Марайи потеплели, когда она посмотрела на старшего Пакстона.
– Я всегда так поступала, сеньор, – проговорила она.
– Да, конечно, – кивнул Тру. – Все верно. – Он едва заметно улыбнулся и вышел из комнаты.
Карен проводила Вэнса до двери. Он хотел поцеловать ее в щеку, но она обвила руками его шею и крепко прижалась к нему.
– Ты чего-то боишься? – спросил он.
– Будь осторожен. – Чуть, отстранившись, Карен долго вглядывалась в лицо мужа. И вдруг глаза ее наполнились слезами, хотя она и старалась держать себя в руках… «Его лицо… оно создано для улыбок, – подумала она. – Ведь улыбаться так просто. Но почему же он так редко улыбается?»
Внезапно Карен почувствовала острое желание – оно не угасло даже сейчас, когда им грозила опасность, даже на восьмом месяце беременности.
Он осторожно положил ладонь ей на живот, где зрел плод их любви.
– Через месяц, миссис Пакстон, у нас появится сын. Карен улыбнулась.
– Да, сын… – Она посмотрела ему в глаза. – Но почему ты уверен, что именно сын?
– Я знаю, наверняка, – заявил Вэнс. – Потому что мне об этом сказал старый мудрый индеец. – Он распахнул дверь, и тут же резкий порыв ветра проник в дом, наполняя его запахами ночи, холодай…
– Возвращайся побыстрее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90