Сегодня
этот эльф и вел себя не так, как в прошлый раз, без обычного насмешливого
нахальства. Таллэ повернулась к нему, и во взгляде ее промелькнула тоска.
- Не знаю. И вообще я не верю ни в бога, ни в черта, ни в валаров. И
тем более не верю в силу любовных чар... - она опустила голову. Он слегка
провел рукой по ее волосам:
- А во что же ты тогда веришь?
- Только в себя. И в свою удачу.
- "Гондор моя родина, Дол-Амрот моя слава, но сердце мое лишь в
Арноре", - задумчиво повторил он по-русски со своим странным мелодичным
акцентом. - Послушай, можно мне еще раз взглянуть на подарок Ариэль?
- Нельзя, - резко ответила Таллэ. - Я его потеряла.
- Как потеряла? - он вздрогнул, и на лице его появилась тревога. -
Когда?
- Три дня назад. Знаешь близ харадской переправы такую здоровенную
березу? Так вот, три дня назад Гондор и Харад заключали там договор о
ненападении, а я смотрела на церемонию, сидя на этой березе...
- Ты СНИМАЛА церемонию, сидя на этой березе, - мягко поправил ее
Эндвэлл.
- Откуда ты знаешь? - Таллэ вскинулась, как от удара. - Джим
проболтался? Ну что это за документальные съемки, если о них все знают? Я
ведь потому и держу все в такой тайне!
- Выследила же ты меня, - сдержанно, почти ласково, ответил он. - Не
бойся, Джим не проболтался, и я тоже не проболтаюсь. Продолжай.
- В общем, я снимала, сидя даже не в позе лотоса. И когда, окончив
съемку, я попыталась слезть, ветка подо мной обломилась. А когда я падала,
какой-то сучок зацепил за цепочку, и она порвалась. Каким-то чудом я
приземлилась, ничего себе не сломав, не порвав и даже камеру не разбив.
Вот только два ногтя сорваны с правой руки... Листок я потом искала, но
так и не нашла.
- Так вот почему ты все время ходишь в перчатках, - догадался
Эндвэлл. - Дай сюда руку.
Она послушно протянула ему правую руку, и он снял с нее перчатку.
Кончики указательного и среднего пальцев были наглухо залиты биопластом,
казалось, что их закрывают жемчужные колпачки. Эндвэлл осторожно вложил
руку Таллэ между своих ладоней, и девушка тут же ощутила тепло и легкое
покалывание в поврежденных местах.
- Ну, вот и все, сейчас пройдет, - сказал он с улыбкой, однако к этой
улыбке примешивалась тревога. - Но вообще-то дело дрянь. Твой листок
нашли, видимо, в тот же день. И похоже, сделал это ни кто иной, как Энгус
Мак-Абердин.
- Саурон! - удивленно воскликнула Таллэ.
- Да, Саурон-2123, - подтвердил Эндвэлл. - Я почти убежден в этом.
- Отлично, - протянул Таллэ. - Это что же, получается, мне за своей
вещью придется идти прямо в Мордор? Нет, я уж лучше дождусь конца Игрищ.
Как-то не тянет становиться трижды покойником Средиземья.
- Ты забываешь о третьем камне, - напомнил ей ночной гость. - Сейчас
он настроен на Саурона. И даже если истинный хозяин листка сумеет вовремя
отключиться, через камень все равно будет протекать огромная энергия.
Фактически, уже сейчас ваш Черный Властелин держит в руках действующую
модель Кольца Всевластья. Понимаешь, чем это может грозить?
- Победой Темных Сил на Играх, бедствиями и последствиями, - мрачно
ответила Таллэ. Похоже, она не поверила ни одному слову Эндвэлла. - Если
ты сам не выдумал все это только что. Если эта вещь так опасна, то почему
Ариэль подарила мне ее, как простой оберег?
- Истинную цену листка знает только тот, кто его сделал. Не знаю, как
это называется у вас, смертных, - в его глазах промелькнуло прежнее
насмешливое выражение, - а у нас, эльфов, это всю жизнь называлось магией.
И я не теряю надежды когда-нибудь выйти на этого чародея...
- В общем, ясно, что ничего не ясно, - подвела итог Таллэ. - У меня
был магический предмет, и я его потеряла. Вместе с великим счастьем и
великим чудом. Так, что ли?
- Знаешь, кто ты такая? Маленькая эгоистка. Правда, неагрессивная,
что само по себе неплохо, - он выпустил ее руку. - Все, твои ноготки в
полном порядке, можешь снимать биозащиту.
Она не ответила, замерев все в той же напряженной позе, и во взгляде
ее застыла печаль. Он резко поднялся на ноги.
- Я верну тебе этот листок, - сказал он спокойно и уверенно. - И
сделаю это до конца Игры. - С этими словами он направился прочь от
палатки, и уже в двух шагах Таллэ не смогла различить его фигуру - так
надежно скрывал его лориэнский плащ...
22
¦ В невысоких горах к северу от побережья Белфаласа, на одной
¦из вершин, видимая отовсюду, высится горделивая башня из
¦голубоватого камня, прозванная Амон-Лоин. Говорят, что возведена
¦она была еще нуменорцами, в дни восьмого короля Тар-Анариона,
¦который так любил свою королеву, синеглазую Лаинэс, что дал ее
¦имя этой башне - одному из красивейших нуменорских сооружений в
¦дельте Андуина. В давние времена свет маяка Лоини был виден
¦далеко с моря, и корабли Нуменора, спешащие к южным гаваням, шли
¦на его свет. С тех пор минула не одна тысяча лет, но ни время,
¦ни злоба Саурона ничего не смогли сделать с этой величавой
¦башней. Но Нуменор пал, и уже не спешили с юго-запада корабли на
¦свет маяка Лоини. Теперь Амон-Лоин превратился в пограничный
¦сигнальный пост на границе между Этиром и Дол-Амротом, такой,
¦как Эрелас, Нардол и Эленах на севере. И всякий раз, когда с
¦востока на Дол-Амрот шли полчища Харада или орды орков, на
¦вершине Амон-Лоина вспыхивал костер - и свет его, как в прежние
¦времена, был виден из любой дали. И ни разу не удавалось врагу
¦застать врасплох воинов Дол-Амрота, грозной крепости, цветущего
¦города на Золотистом Взморье...
¦ Иорет увидела эту башню издали, в час, когда солнце
¦кровавого цвета медленно катилось за горизонт и вершины гор
¦окутал туман, пахнущий дымом от далеких костров. Это был вечер
¦четвертого дня с того сырого утра, когда харадримы играли на нее
¦в кости. Четыре дня Иорет скиталась по приморским равнинам Этира
¦и Лебеннина. Но все ее попытки прорваться к северу, в
¦Минас-Тирит, были обречены на неудачу. Повсюду были харадримы,
¦да и орков хватало. Отбиваясь и отступая, Иорет продвигалась в
¦основном на запад. Если бы не ее конь, ее могло бы уже не быть в
¦живых, но он не раз ее выручал. На нем она переплывала Джилрейн,
¦когда пешие орки остались на берегу и стреляли ей вслед, на нем
¦не раз и не два уходила от погони. Иорет прозвала его Харадримом
¦- из-за прежних хозяев и из-за того, что он был гнедой с черной
¦гривой. Но сегодня, к вечеру 19 марта, и конь, и всадница были
¦измотаны до последнего предела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
этот эльф и вел себя не так, как в прошлый раз, без обычного насмешливого
нахальства. Таллэ повернулась к нему, и во взгляде ее промелькнула тоска.
- Не знаю. И вообще я не верю ни в бога, ни в черта, ни в валаров. И
тем более не верю в силу любовных чар... - она опустила голову. Он слегка
провел рукой по ее волосам:
- А во что же ты тогда веришь?
- Только в себя. И в свою удачу.
- "Гондор моя родина, Дол-Амрот моя слава, но сердце мое лишь в
Арноре", - задумчиво повторил он по-русски со своим странным мелодичным
акцентом. - Послушай, можно мне еще раз взглянуть на подарок Ариэль?
- Нельзя, - резко ответила Таллэ. - Я его потеряла.
- Как потеряла? - он вздрогнул, и на лице его появилась тревога. -
Когда?
- Три дня назад. Знаешь близ харадской переправы такую здоровенную
березу? Так вот, три дня назад Гондор и Харад заключали там договор о
ненападении, а я смотрела на церемонию, сидя на этой березе...
- Ты СНИМАЛА церемонию, сидя на этой березе, - мягко поправил ее
Эндвэлл.
- Откуда ты знаешь? - Таллэ вскинулась, как от удара. - Джим
проболтался? Ну что это за документальные съемки, если о них все знают? Я
ведь потому и держу все в такой тайне!
- Выследила же ты меня, - сдержанно, почти ласково, ответил он. - Не
бойся, Джим не проболтался, и я тоже не проболтаюсь. Продолжай.
- В общем, я снимала, сидя даже не в позе лотоса. И когда, окончив
съемку, я попыталась слезть, ветка подо мной обломилась. А когда я падала,
какой-то сучок зацепил за цепочку, и она порвалась. Каким-то чудом я
приземлилась, ничего себе не сломав, не порвав и даже камеру не разбив.
Вот только два ногтя сорваны с правой руки... Листок я потом искала, но
так и не нашла.
- Так вот почему ты все время ходишь в перчатках, - догадался
Эндвэлл. - Дай сюда руку.
Она послушно протянула ему правую руку, и он снял с нее перчатку.
Кончики указательного и среднего пальцев были наглухо залиты биопластом,
казалось, что их закрывают жемчужные колпачки. Эндвэлл осторожно вложил
руку Таллэ между своих ладоней, и девушка тут же ощутила тепло и легкое
покалывание в поврежденных местах.
- Ну, вот и все, сейчас пройдет, - сказал он с улыбкой, однако к этой
улыбке примешивалась тревога. - Но вообще-то дело дрянь. Твой листок
нашли, видимо, в тот же день. И похоже, сделал это ни кто иной, как Энгус
Мак-Абердин.
- Саурон! - удивленно воскликнула Таллэ.
- Да, Саурон-2123, - подтвердил Эндвэлл. - Я почти убежден в этом.
- Отлично, - протянул Таллэ. - Это что же, получается, мне за своей
вещью придется идти прямо в Мордор? Нет, я уж лучше дождусь конца Игрищ.
Как-то не тянет становиться трижды покойником Средиземья.
- Ты забываешь о третьем камне, - напомнил ей ночной гость. - Сейчас
он настроен на Саурона. И даже если истинный хозяин листка сумеет вовремя
отключиться, через камень все равно будет протекать огромная энергия.
Фактически, уже сейчас ваш Черный Властелин держит в руках действующую
модель Кольца Всевластья. Понимаешь, чем это может грозить?
- Победой Темных Сил на Играх, бедствиями и последствиями, - мрачно
ответила Таллэ. Похоже, она не поверила ни одному слову Эндвэлла. - Если
ты сам не выдумал все это только что. Если эта вещь так опасна, то почему
Ариэль подарила мне ее, как простой оберег?
- Истинную цену листка знает только тот, кто его сделал. Не знаю, как
это называется у вас, смертных, - в его глазах промелькнуло прежнее
насмешливое выражение, - а у нас, эльфов, это всю жизнь называлось магией.
И я не теряю надежды когда-нибудь выйти на этого чародея...
- В общем, ясно, что ничего не ясно, - подвела итог Таллэ. - У меня
был магический предмет, и я его потеряла. Вместе с великим счастьем и
великим чудом. Так, что ли?
- Знаешь, кто ты такая? Маленькая эгоистка. Правда, неагрессивная,
что само по себе неплохо, - он выпустил ее руку. - Все, твои ноготки в
полном порядке, можешь снимать биозащиту.
Она не ответила, замерев все в той же напряженной позе, и во взгляде
ее застыла печаль. Он резко поднялся на ноги.
- Я верну тебе этот листок, - сказал он спокойно и уверенно. - И
сделаю это до конца Игры. - С этими словами он направился прочь от
палатки, и уже в двух шагах Таллэ не смогла различить его фигуру - так
надежно скрывал его лориэнский плащ...
22
¦ В невысоких горах к северу от побережья Белфаласа, на одной
¦из вершин, видимая отовсюду, высится горделивая башня из
¦голубоватого камня, прозванная Амон-Лоин. Говорят, что возведена
¦она была еще нуменорцами, в дни восьмого короля Тар-Анариона,
¦который так любил свою королеву, синеглазую Лаинэс, что дал ее
¦имя этой башне - одному из красивейших нуменорских сооружений в
¦дельте Андуина. В давние времена свет маяка Лоини был виден
¦далеко с моря, и корабли Нуменора, спешащие к южным гаваням, шли
¦на его свет. С тех пор минула не одна тысяча лет, но ни время,
¦ни злоба Саурона ничего не смогли сделать с этой величавой
¦башней. Но Нуменор пал, и уже не спешили с юго-запада корабли на
¦свет маяка Лоини. Теперь Амон-Лоин превратился в пограничный
¦сигнальный пост на границе между Этиром и Дол-Амротом, такой,
¦как Эрелас, Нардол и Эленах на севере. И всякий раз, когда с
¦востока на Дол-Амрот шли полчища Харада или орды орков, на
¦вершине Амон-Лоина вспыхивал костер - и свет его, как в прежние
¦времена, был виден из любой дали. И ни разу не удавалось врагу
¦застать врасплох воинов Дол-Амрота, грозной крепости, цветущего
¦города на Золотистом Взморье...
¦ Иорет увидела эту башню издали, в час, когда солнце
¦кровавого цвета медленно катилось за горизонт и вершины гор
¦окутал туман, пахнущий дымом от далеких костров. Это был вечер
¦четвертого дня с того сырого утра, когда харадримы играли на нее
¦в кости. Четыре дня Иорет скиталась по приморским равнинам Этира
¦и Лебеннина. Но все ее попытки прорваться к северу, в
¦Минас-Тирит, были обречены на неудачу. Повсюду были харадримы,
¦да и орков хватало. Отбиваясь и отступая, Иорет продвигалась в
¦основном на запад. Если бы не ее конь, ее могло бы уже не быть в
¦живых, но он не раз ее выручал. На нем она переплывала Джилрейн,
¦когда пешие орки остались на берегу и стреляли ей вслед, на нем
¦не раз и не два уходила от погони. Иорет прозвала его Харадримом
¦- из-за прежних хозяев и из-за того, что он был гнедой с черной
¦гривой. Но сегодня, к вечеру 19 марта, и конь, и всадница были
¦измотаны до последнего предела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80