– Если у вас… Кхх… есть какие-нибудь вопросы… то, пожалуйста, задавайте.
Анри встал и подошел к большому каучуковому дереву, стоящему около окна. Он потрогал пальцем огромный лист и спросил:
– Скажите мне… какое удобрение вы используете, чтобы у него была такая хорошая зелень? Некоторые говорят, что лучше всего конский навоз, а другие утверждают, что лучше гуано… или просто птичье дерьмо. – Он взглянул на Франсину и увидел, как глаза ее злобно сузились и улыбка исчезла с лица. – Что вы предпочитаете использовать, мистер Амаду?
Старый адвокат покраснел и пролепетал:
– Я никогда об этом не думал… Домашние растения – это не мое… Кх-кх, – он кашлянул несколько раз. – Честно говоря, я считаю, вам надо было бы спросить об этом своего тестя.
– Конечно, – ответил Анри и кивнул. – Я уверен, что Августин сможет выращивать растения в раю.
У Франсины покраснела шея, а затем и уши. Она бросила на него уничтожающий взгляд. Его стрела попала в цель, но Анри не испытывал никакого удовлетворения. Он все еще не мог прийти в себя от шока. Сердце его бешено колотилось. Ему хотелось побыть одному и прилечь.
– Извините меня, месье, – сказал Анри, – но у меня очень срочное дело. – Он повернулся к сыну: – Жан-Поль, ты не мог бы подвезти меня до Сорбонны?
Жан-Поль кинул на него испуганный взгляд и быстро опустил глаза.
– Папа, я… я, я еду в другую сторону, – заикаясь, произнес он.
«Нет сомнения, это еще одно предательство», – подумал он грустно. Но только кивнул и сказал:
– Не волнуйся, я могу доехать на такси.
Габи встала. Она явно была расстроена и казалась более неопрятной, чем раньше. Некоторые пряди ее заколотых вверх шпильками волос выбились и свисали вниз, а на плече ее нелепого коричневого костюма он заметил пятно, которого раньше не видел. Оно было похоже на следы слюны ребенка. Он видел, что Франсина посмотрела на Габи явно неодобрительно.
– Я подвезу тебя, папа, – робко предложила она. – Я еду в ту же сторону… я обещала Марии купить ей пару бальных туфель. Я тебе говорила, что в балетной школе они собираются ставить «Жизель»? Вернее, отрывки из «Жизель». – Уже на улице, когда они влезали в ее крошечный «ситроен», она спросила: – Твое свидание продлится долго? Я думала, может быть… если у тебя есть время, то потом мы могли бы выпить кофе и что-нибудь съесть. Я успею все сделать за полчаса. А нянька будет заниматься ребенком до двух. – Прежде чем она успела опустить глаза, стараясь найти ключи в кошельке, он заметил блеск слез у нее на глазах.
– Не надо успокаивать меня, – сказал он мягко.
– Папа! – И Габи зарыдала, закрыв лицо руками. – Это ужасно. Я знаю, что ты хотел… ведь это несправедливо. Мама ведь ничего не понимает в делах компании. Ей это нужно только для того, чтобы разозлить тебя. – Она обняла Анри и уткнулась ему в плечо. – Что ты собираешься делать?
– Во-первых, я собираюсь поехать на свидание. Затем, – он погладил ее неряшливые волосы на затылке, – я собираюсь пообедать с тобой в ресторане «Фуке».
– Ты можешь взять мои акции, – сказала она. – Мне они не нужны.
Анри обнял ее. Она хотела сделать это из любви к нему, но это не давало ему контрольного пакета.
Он поцеловал влажную щеку дочери: «Merci, ma petite, но ты только что дала мне нечто гораздо более ценное, чем все акции в мире».
– Папа…
– Давай пойдем, а то мы оба опоздаем.
– Тебе куда?
– В магазин. У меня там встреча.
У него не было никакой встречи, ему просто надо было побыть одному и подумать.
Габи вытерла нос рукавом костюма, завела машину и, отъехав от обочины, стукнулась о ветку, упавшую с одного из платановых деревьев, растущих вдоль забора.
Она ехала очень осторожно, но Анри казалось, что она несется на огромной скорости к краю пропасти. Может ли он бросить все и в его возрасте начать все сначала?
«Но я не живу с Франсиной, и мне даже не надо будет видеть ее».
Но если он не разведется, он не станет по-настоящему свободным человеком. И он не сможет снова завоевать Долли. Он почувствовал, как сердце у него похолодело.
Пока Габриелла удивительно ловко ехала по запруженной машинами площади Согласия, Анри снова вспомнил Долли, прикосновение ее мягкой напудренной щеки, ее губ…
Возможно, уже слишком поздно. Но его мечты, надежды, как сможет он от всего этого отказаться? Как будет он смотреть на себя в зеркало каждое утро, зная, что он предпочел остаться прикованным к Франсине навеки.
«Два дня», – думал он. Через два дня он увидит Долли. И тогда он все решит.
Вздохнув, Анри откинулся на сиденье и попытался вытянуть ноги среди валяющихся внизу детских пластмассовых игрушек и бутылочек. Пока машина шныряла из стороны в сторону, он постарался взять себя в руки, закрыл глаза и продолжал думать о Долли. Он вспомнил, как она выглядела, когда садилась в самолет: на ней было платье в горошек и большая соломенная шляпа, ее заплаканные глаза закрывали, хотя и не полностью, огромные солнечные очки, украшенные искусственными бриллиантами.
Долли позвонила в дверь. Ответа не было, но она осталась ждать, чувствуя, что Лорел дома. От не могла объяснить, откуда она знала это… она просто знала и все. Может быть, потому, что цветы петуньи и турецкой гвоздики вдоль дорожки казались такими свежими, как будто их только что полили. Или потому, что занавески окна, выходящего на улицу, были раздвинуты, как будто Лорел хотела иметь возможность смотреть, кто пришел.
Она опять позвонила, но на этот раз не стала ждать ответа. Сошла с крыльца, обошла дом, ее высокие каблуки проваливались в еще влажную от утренней росы почву, подол ее длинного кашемирового платья зацепился за куст розы. Зайдя за дом, она открыла стеклянную дверь веранды. Войдя внутрь, она прошла сквозь наполовину открытую раздвижную дверь, ведущую в комнату.
– Лорел, – позвала она. – Дорогая, это я… Долли.
Ответа не было. Неужели она еще в кровати? Нет, это вряд ли. Было только без четверти девять, но Долли знала, что ее племянница вставала рано в будние дни, чтобы отправить Адама в школу. Более вероятно, что она просто не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что она дома. Ведь она даже не отвечала на телефонные звонки.
Лорел ничего не сказала ей о том, что произошло с Джо. Долли услышала эту грустную новость от самого Джо. После того как она два дня звонила Лорел домой и никто не отвечал, она наконец застала Джо в ресторане. Напряженным голосом он сказал, что переехал, но надеется, что это временно. Он ничего не объяснял, но было видно, что он очень расстроен.
Долли не могла не приехать. Она должна была узнать, что происходит в семье Лорел.
– Лорел, дорогая… ты здесь? В тусклом свете, проникающем сквозь слегка приоткрытые шторы, она заметила разбросанные на ковре игрушки и немного успокоилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
Анри встал и подошел к большому каучуковому дереву, стоящему около окна. Он потрогал пальцем огромный лист и спросил:
– Скажите мне… какое удобрение вы используете, чтобы у него была такая хорошая зелень? Некоторые говорят, что лучше всего конский навоз, а другие утверждают, что лучше гуано… или просто птичье дерьмо. – Он взглянул на Франсину и увидел, как глаза ее злобно сузились и улыбка исчезла с лица. – Что вы предпочитаете использовать, мистер Амаду?
Старый адвокат покраснел и пролепетал:
– Я никогда об этом не думал… Домашние растения – это не мое… Кх-кх, – он кашлянул несколько раз. – Честно говоря, я считаю, вам надо было бы спросить об этом своего тестя.
– Конечно, – ответил Анри и кивнул. – Я уверен, что Августин сможет выращивать растения в раю.
У Франсины покраснела шея, а затем и уши. Она бросила на него уничтожающий взгляд. Его стрела попала в цель, но Анри не испытывал никакого удовлетворения. Он все еще не мог прийти в себя от шока. Сердце его бешено колотилось. Ему хотелось побыть одному и прилечь.
– Извините меня, месье, – сказал Анри, – но у меня очень срочное дело. – Он повернулся к сыну: – Жан-Поль, ты не мог бы подвезти меня до Сорбонны?
Жан-Поль кинул на него испуганный взгляд и быстро опустил глаза.
– Папа, я… я, я еду в другую сторону, – заикаясь, произнес он.
«Нет сомнения, это еще одно предательство», – подумал он грустно. Но только кивнул и сказал:
– Не волнуйся, я могу доехать на такси.
Габи встала. Она явно была расстроена и казалась более неопрятной, чем раньше. Некоторые пряди ее заколотых вверх шпильками волос выбились и свисали вниз, а на плече ее нелепого коричневого костюма он заметил пятно, которого раньше не видел. Оно было похоже на следы слюны ребенка. Он видел, что Франсина посмотрела на Габи явно неодобрительно.
– Я подвезу тебя, папа, – робко предложила она. – Я еду в ту же сторону… я обещала Марии купить ей пару бальных туфель. Я тебе говорила, что в балетной школе они собираются ставить «Жизель»? Вернее, отрывки из «Жизель». – Уже на улице, когда они влезали в ее крошечный «ситроен», она спросила: – Твое свидание продлится долго? Я думала, может быть… если у тебя есть время, то потом мы могли бы выпить кофе и что-нибудь съесть. Я успею все сделать за полчаса. А нянька будет заниматься ребенком до двух. – Прежде чем она успела опустить глаза, стараясь найти ключи в кошельке, он заметил блеск слез у нее на глазах.
– Не надо успокаивать меня, – сказал он мягко.
– Папа! – И Габи зарыдала, закрыв лицо руками. – Это ужасно. Я знаю, что ты хотел… ведь это несправедливо. Мама ведь ничего не понимает в делах компании. Ей это нужно только для того, чтобы разозлить тебя. – Она обняла Анри и уткнулась ему в плечо. – Что ты собираешься делать?
– Во-первых, я собираюсь поехать на свидание. Затем, – он погладил ее неряшливые волосы на затылке, – я собираюсь пообедать с тобой в ресторане «Фуке».
– Ты можешь взять мои акции, – сказала она. – Мне они не нужны.
Анри обнял ее. Она хотела сделать это из любви к нему, но это не давало ему контрольного пакета.
Он поцеловал влажную щеку дочери: «Merci, ma petite, но ты только что дала мне нечто гораздо более ценное, чем все акции в мире».
– Папа…
– Давай пойдем, а то мы оба опоздаем.
– Тебе куда?
– В магазин. У меня там встреча.
У него не было никакой встречи, ему просто надо было побыть одному и подумать.
Габи вытерла нос рукавом костюма, завела машину и, отъехав от обочины, стукнулась о ветку, упавшую с одного из платановых деревьев, растущих вдоль забора.
Она ехала очень осторожно, но Анри казалось, что она несется на огромной скорости к краю пропасти. Может ли он бросить все и в его возрасте начать все сначала?
«Но я не живу с Франсиной, и мне даже не надо будет видеть ее».
Но если он не разведется, он не станет по-настоящему свободным человеком. И он не сможет снова завоевать Долли. Он почувствовал, как сердце у него похолодело.
Пока Габриелла удивительно ловко ехала по запруженной машинами площади Согласия, Анри снова вспомнил Долли, прикосновение ее мягкой напудренной щеки, ее губ…
Возможно, уже слишком поздно. Но его мечты, надежды, как сможет он от всего этого отказаться? Как будет он смотреть на себя в зеркало каждое утро, зная, что он предпочел остаться прикованным к Франсине навеки.
«Два дня», – думал он. Через два дня он увидит Долли. И тогда он все решит.
Вздохнув, Анри откинулся на сиденье и попытался вытянуть ноги среди валяющихся внизу детских пластмассовых игрушек и бутылочек. Пока машина шныряла из стороны в сторону, он постарался взять себя в руки, закрыл глаза и продолжал думать о Долли. Он вспомнил, как она выглядела, когда садилась в самолет: на ней было платье в горошек и большая соломенная шляпа, ее заплаканные глаза закрывали, хотя и не полностью, огромные солнечные очки, украшенные искусственными бриллиантами.
Долли позвонила в дверь. Ответа не было, но она осталась ждать, чувствуя, что Лорел дома. От не могла объяснить, откуда она знала это… она просто знала и все. Может быть, потому, что цветы петуньи и турецкой гвоздики вдоль дорожки казались такими свежими, как будто их только что полили. Или потому, что занавески окна, выходящего на улицу, были раздвинуты, как будто Лорел хотела иметь возможность смотреть, кто пришел.
Она опять позвонила, но на этот раз не стала ждать ответа. Сошла с крыльца, обошла дом, ее высокие каблуки проваливались в еще влажную от утренней росы почву, подол ее длинного кашемирового платья зацепился за куст розы. Зайдя за дом, она открыла стеклянную дверь веранды. Войдя внутрь, она прошла сквозь наполовину открытую раздвижную дверь, ведущую в комнату.
– Лорел, – позвала она. – Дорогая, это я… Долли.
Ответа не было. Неужели она еще в кровати? Нет, это вряд ли. Было только без четверти девять, но Долли знала, что ее племянница вставала рано в будние дни, чтобы отправить Адама в школу. Более вероятно, что она просто не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что она дома. Ведь она даже не отвечала на телефонные звонки.
Лорел ничего не сказала ей о том, что произошло с Джо. Долли услышала эту грустную новость от самого Джо. После того как она два дня звонила Лорел домой и никто не отвечал, она наконец застала Джо в ресторане. Напряженным голосом он сказал, что переехал, но надеется, что это временно. Он ничего не объяснял, но было видно, что он очень расстроен.
Долли не могла не приехать. Она должна была узнать, что происходит в семье Лорел.
– Лорел, дорогая… ты здесь? В тусклом свете, проникающем сквозь слегка приоткрытые шторы, она заметила разбросанные на ковре игрушки и немного успокоилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170