Она приказала себе не плакать. Боже, если она начнет плакать, она не сможет остановиться. Конечно, все могут подумать, что она плачет от счастья, радуясь за тетю Долли, но она-то будет знать, что она плачет совсем по другой причине. Человек в синем костюме с полосатым галстуком, сидящий с другой стороны прохода, ее муж. Он сидит так близко, что она может дотронуться до него рукой, потрогать его… и все же он так далеко, как будто они живут на разных континентах.
Выдержит ли она это? Сможет ли прожить без него?
«Но ты уже прожила без него почти целый год», – сказала она сама себе.
Первые недели разлуки были для нее ужасны. Она все старалась представить себе, что ее жизнь – это свежий холст, на котором ей предстоит сейчас нарисовать что-то лучше прежнего. Ей придется много работать, она будет очень уставать. Но она начнет все сначала, и она должна это сделать. Ведь другие смогли. Кроме того, ей очень хотелось доказать себе самой, что она сможет выстоять.
И ей удалось пережить это время. У нее было больше заказов, чем она могла выполнить. Книга, которую она написала и проиллюстрировала, была в списке бестселлеров детской литературы, опубликованном в журнале «Паблишерз уикли». Со времени публикации в июне книга переиздавалась трижды, она называлась «Лоскутки для Пенелопы», и в ней рассказывалось о маленькой девочке, которая помогала своей бабушке шить лоскутное одеяло и так смогла пережить развод своих родителей. Отзывы были отличные. Но самое главное, что книга нравилась детям. Она видела в библиотеке в Бей-сайд, как дети сидели кружком и внимательно слушали, как им читают эту книгу.
Лорел обнаружила, что существуют различные способы заставить себя не чувствовать свое одиночество. Время от времени ходить куда-нибудь пообедать или поужинать с кем-нибудь из приятелей по издательству по случаю дня рождения или какой-нибудь другой годовщины, стараться не сидеть дома и не жалеть себя. Занимать себя делами и заставлять себя по вечерам ходить на собрание ассоциации родителей и учителей или на открытие какой-нибудь выставки в галерее… даже когда больше хочется лечь, свернувшись клубочком, и почитать книгу. Находить время для себя: приводить в порядок свои волосы или подкрашиваться даже в тех случаях, когда уверена, что никто, кроме Адама или, может быть, разносчика молока, не увидит ее.
Но если она стала такой сильной, то как случилось, что вся ее тщательно рассчитанная независимость разлетелась в одно мгновение, как только она увидела Джо?
Лорел глубоко вздохнула, чтобы избавиться от стоящего в горле кома, и посмотрела на сидевшую рядом с ней Энни в черно-белой клетчатой юбке и приталенном красном жакете. Боже, пожалуйста, дай мне хотя бы частичку той силы, какая есть у Энни.
Она увидела, что Энни плачет. Она не боялась испортить макияж. Под глазами у нее были черные пятна от туши, и черные слезы капали с подбородка на лежащие на коленях руки. И Лорел заметила, что она опять кусала ногти. Думает ли она об Эммете… скучает ли она по нему или она думает о Джо?
Лорел заметила, что Адам удивленно смотрит на Энни, и ей вдруг пришло в голову: ведь он никогда не видел, как она плачет. Мама может плакать, это обычное дело, она вообще плакса. Она увидела, как ее восьмилетний сын потянул Энни за руку и протянул ей пластмассовую фигурку Майти-Майти, которую все время сжимал в своей потной руке. Энни с благодарностью приняла подарок, обхватила его за плечи и прижала к себе.
Лорел постаралась сконцентрироваться на том, что говорил лысый священник с крючковатым, как у ястреба, носом. Но его слова, хотя и искренние и возвышенные, были просто звуками. Наверное, это эгоистично с ее стороны чувствовать себя такой несчастной и расстраиваться из-за своих отношений с Джо в тот момент, когда Долли выходит замуж?
Лорел вдруг показалось, что те несколько метров, которые отделяли ее от Джо, каким-то неведомым образом превратились в сотни километров. Ей вдруг захотелось, чтобы он сидел рядом с ней, чтобы она чувствовала его руку вокруг своей талии, его ладони в своих… но она знала, что если сделает хоть одно движение в его сторону, то не сможет сдержаться и начнет умолять его вернуться домой.
«Нет, – сказала она себе. – Нет, я слишком долго боролась за свою независимость. Я не позволю ему отнять ее у меня».
Конечно, он делал это не преднамеренно, все происходило само собой. Любым своим жестом, прикосновением руки, коротким, ничего не значащим поцелуем он разрушил бы ее вновь приобретенную уверенность так же просто, как ребенок, который ударом ноги разрушает замок из песка. Он разрушил бы это тем, что любил ее, но недостаточно сильно, тем, что заставлял ее чувствовать, как она нуждается в нем.
В тот момент, как это и положено по свадебной церемонии, зазвенел колокольчик. Она вдруг начала думать о дяде Руди. Она вспомнила, как позвонил адвокат из Лос-Анджелеса и сказал: «Ваш дядя умер». Это было три месяца назад. Она была потрясена Он оставил ей и Адаму целое состояние: дом в Малибу и еще один в Брентвуде, не говоря о ежемесячных процентах от акций торговых домов и недвижимости. Тем самым он дал ей ощущение уверенности в своем финансовом положении. Теперь ей не нужны будут деньги Джо или любого другого мужчины.
Лорел огляделась вокруг, она узнала некоторых гостей, большей частью друзей Долли. Здесь были коллеги по кондитерской ассоциации, ее экономка ее шофер. Здесь была Глория де Витт, которая была когда-то управляющей магазина, в котором работала Долли. Глория была в просторном, расшитом блестками жакете, надетом поверх красивого пурпурного платья. А тот пожилой мужчина сзади, в черном, не был ли это тот человек, которому Долли одолжила деньги, чтобы он мог открыть свой собственный магазин? Полная темнокожая женщина, сидящая рядом со своим другом, была основательницей Гарлемской ассоциации, Лорел узнала ее по фотографиям из газет. Долли помогла ей собрать деньги на стипендии для детей из гетто. Лорел увидела, что женщина вытирает глаза платком.
Ривка тоже пришла. На ней было скромное синее шерстяное платье. Лорел знала что правоверным иудеям не разрешается входить в церковь, но для Долли Ривка сделала исключение. Лорел помнила как, когда Чанна, младшая внучка Ривки, лежала в больнице после сильного менингита, Долли наняла клоуна который приехал в больницу с огромным количеством воздушных шариков и мешком, полным, всяких волшебных вещей. Ривка ругала Долли. Она сказала, что это слишком экстравагантно и совершенно не нужно. Но потом она обняла Долли и призналась, что никогда не видела Чанну такой счастливой.
Лорел дала себе обещание, что, пока Долли и Анри клянутся друг другу в верности, она не посмотрит на Джо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
Выдержит ли она это? Сможет ли прожить без него?
«Но ты уже прожила без него почти целый год», – сказала она сама себе.
Первые недели разлуки были для нее ужасны. Она все старалась представить себе, что ее жизнь – это свежий холст, на котором ей предстоит сейчас нарисовать что-то лучше прежнего. Ей придется много работать, она будет очень уставать. Но она начнет все сначала, и она должна это сделать. Ведь другие смогли. Кроме того, ей очень хотелось доказать себе самой, что она сможет выстоять.
И ей удалось пережить это время. У нее было больше заказов, чем она могла выполнить. Книга, которую она написала и проиллюстрировала, была в списке бестселлеров детской литературы, опубликованном в журнале «Паблишерз уикли». Со времени публикации в июне книга переиздавалась трижды, она называлась «Лоскутки для Пенелопы», и в ней рассказывалось о маленькой девочке, которая помогала своей бабушке шить лоскутное одеяло и так смогла пережить развод своих родителей. Отзывы были отличные. Но самое главное, что книга нравилась детям. Она видела в библиотеке в Бей-сайд, как дети сидели кружком и внимательно слушали, как им читают эту книгу.
Лорел обнаружила, что существуют различные способы заставить себя не чувствовать свое одиночество. Время от времени ходить куда-нибудь пообедать или поужинать с кем-нибудь из приятелей по издательству по случаю дня рождения или какой-нибудь другой годовщины, стараться не сидеть дома и не жалеть себя. Занимать себя делами и заставлять себя по вечерам ходить на собрание ассоциации родителей и учителей или на открытие какой-нибудь выставки в галерее… даже когда больше хочется лечь, свернувшись клубочком, и почитать книгу. Находить время для себя: приводить в порядок свои волосы или подкрашиваться даже в тех случаях, когда уверена, что никто, кроме Адама или, может быть, разносчика молока, не увидит ее.
Но если она стала такой сильной, то как случилось, что вся ее тщательно рассчитанная независимость разлетелась в одно мгновение, как только она увидела Джо?
Лорел глубоко вздохнула, чтобы избавиться от стоящего в горле кома, и посмотрела на сидевшую рядом с ней Энни в черно-белой клетчатой юбке и приталенном красном жакете. Боже, пожалуйста, дай мне хотя бы частичку той силы, какая есть у Энни.
Она увидела, что Энни плачет. Она не боялась испортить макияж. Под глазами у нее были черные пятна от туши, и черные слезы капали с подбородка на лежащие на коленях руки. И Лорел заметила, что она опять кусала ногти. Думает ли она об Эммете… скучает ли она по нему или она думает о Джо?
Лорел заметила, что Адам удивленно смотрит на Энни, и ей вдруг пришло в голову: ведь он никогда не видел, как она плачет. Мама может плакать, это обычное дело, она вообще плакса. Она увидела, как ее восьмилетний сын потянул Энни за руку и протянул ей пластмассовую фигурку Майти-Майти, которую все время сжимал в своей потной руке. Энни с благодарностью приняла подарок, обхватила его за плечи и прижала к себе.
Лорел постаралась сконцентрироваться на том, что говорил лысый священник с крючковатым, как у ястреба, носом. Но его слова, хотя и искренние и возвышенные, были просто звуками. Наверное, это эгоистично с ее стороны чувствовать себя такой несчастной и расстраиваться из-за своих отношений с Джо в тот момент, когда Долли выходит замуж?
Лорел вдруг показалось, что те несколько метров, которые отделяли ее от Джо, каким-то неведомым образом превратились в сотни километров. Ей вдруг захотелось, чтобы он сидел рядом с ней, чтобы она чувствовала его руку вокруг своей талии, его ладони в своих… но она знала, что если сделает хоть одно движение в его сторону, то не сможет сдержаться и начнет умолять его вернуться домой.
«Нет, – сказала она себе. – Нет, я слишком долго боролась за свою независимость. Я не позволю ему отнять ее у меня».
Конечно, он делал это не преднамеренно, все происходило само собой. Любым своим жестом, прикосновением руки, коротким, ничего не значащим поцелуем он разрушил бы ее вновь приобретенную уверенность так же просто, как ребенок, который ударом ноги разрушает замок из песка. Он разрушил бы это тем, что любил ее, но недостаточно сильно, тем, что заставлял ее чувствовать, как она нуждается в нем.
В тот момент, как это и положено по свадебной церемонии, зазвенел колокольчик. Она вдруг начала думать о дяде Руди. Она вспомнила, как позвонил адвокат из Лос-Анджелеса и сказал: «Ваш дядя умер». Это было три месяца назад. Она была потрясена Он оставил ей и Адаму целое состояние: дом в Малибу и еще один в Брентвуде, не говоря о ежемесячных процентах от акций торговых домов и недвижимости. Тем самым он дал ей ощущение уверенности в своем финансовом положении. Теперь ей не нужны будут деньги Джо или любого другого мужчины.
Лорел огляделась вокруг, она узнала некоторых гостей, большей частью друзей Долли. Здесь были коллеги по кондитерской ассоциации, ее экономка ее шофер. Здесь была Глория де Витт, которая была когда-то управляющей магазина, в котором работала Долли. Глория была в просторном, расшитом блестками жакете, надетом поверх красивого пурпурного платья. А тот пожилой мужчина сзади, в черном, не был ли это тот человек, которому Долли одолжила деньги, чтобы он мог открыть свой собственный магазин? Полная темнокожая женщина, сидящая рядом со своим другом, была основательницей Гарлемской ассоциации, Лорел узнала ее по фотографиям из газет. Долли помогла ей собрать деньги на стипендии для детей из гетто. Лорел увидела, что женщина вытирает глаза платком.
Ривка тоже пришла. На ней было скромное синее шерстяное платье. Лорел знала что правоверным иудеям не разрешается входить в церковь, но для Долли Ривка сделала исключение. Лорел помнила как, когда Чанна, младшая внучка Ривки, лежала в больнице после сильного менингита, Долли наняла клоуна который приехал в больницу с огромным количеством воздушных шариков и мешком, полным, всяких волшебных вещей. Ривка ругала Долли. Она сказала, что это слишком экстравагантно и совершенно не нужно. Но потом она обняла Долли и призналась, что никогда не видела Чанну такой счастливой.
Лорел дала себе обещание, что, пока Долли и Анри клянутся друг другу в верности, она не посмотрит на Джо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170