– Возможна да – ответила она – но я еще не решила. Это просто лачуга.
– Надо было видеть это место, когда я его снял. Здесь был такой бардак, словно рокеры Новый год справляли, – сказал он.
Энни вдруг вспомнила пробитую им в стене дыру. Дыру величиной с кулак Джо, с кусочками штукатурки, свисающими с неровных краев, и тонкими, как волоски, трещинами, расходящимися в разные стороны по стене, как маленькие молнии. А рядом лицо Джо, как будто освещенное вспышкой света от взрыва. Оно было похоже на лицо пророка с картины художников эпохи Возрождения. Вспомнив выражение его лица в тот момент, она опять начала сомневаться. Боже, неужели он сказал правду о Лорел?
Сейчас, спустя три месяца и двадцать один день с того дня, сидя напротив Джо в лучах яркого дневного света, проникающего сквозь изогнутые окна и образующие яркий, светящийся треугольник на столе между ними, Энни думала: «Неужели уже поздно? Неужели мы уже все разрушили?»
– Я могу себе представить. Судя по тем местам, которые я уже посмотрела, – сказала она, стараясь отбросить неприятные воспоминания. Она сжала лежащие на коленях руки и ощутила боль в пальцах. Ладош рук были все мокрые и зудели.
Затем она увидела, что Джо наклонился вперед и, нахмурившись, посмотрел на нее:
– Энни, с тобой все в порядке?
– Да, конечно… – Она замолчала. – Нет… со мной не все в порядке, Джо. Я думаю, со мной не все в порядке с сентября. Ты не знаешь, сколько раз мне хотелось… Сколько раз я пыталась поговорить с тобой обо всем, все объяснить, но, возможно, прошло слишком мало времени. Возможно…
Лицо Джо приобрело странное выражение, она не могла понять, что означает его взгляд. Но этот взгляд испугал ее, и она замолчала.
– Послушай, – сказал он, – я тоже не должен был вести себя так.
– Как ты мог вести себя по-другому? – вскрикнула она. – Как ты мог… после того, что я сказала?
Сейчас, в спокойном состоянии, ее обвинения казались еще более несправедливыми. Ведь она тоже ничего не сказала ему об Эммете. Даже если Джо и спал с Лорел, разве это было хуже, чем то, что она спала с Эмметом?
– Ты только сказала то, что, по твоему мнению, было правдой. – Он вздрогнул. – Не надо, Энни, ты всегда была к себе более требовательна, чем к другим.
Энни была поражена. Как он может быть таким всепрощающим? Или, может быть, он не сердится, потому что это его больше не волнует… и потому, что он оставил все связанное с ней в прошлом, а сам пошел вперед, и ей уже никогда не удастся догнать его?
– Джо… – Она ощутила, как к горлу у нее подступил ком, и замолчала, чтобы сделать вдох. – Я не хотела обидеть тебя, я не верила тем ужасным словам, которые произносила, и я не виню тебя, если ты не можешь простить меня.
– Я простил. – Он смотрел на нее спокойно, даже слишком спокойно. – Я уже давно простил тебя, Энни. Надеюсь, и ты не из-за этого сюда пришла? Я думаю, ты знаешь, что я простил тебя. Ведь дело не в прощении, ведь правда?
Она теперь видела, что ошибалась, считая, что Джо ничего не чувствует. В его спокойном и добром взгляде ощущалось сильное напряжение.
– Я хочу сказать, что это ничего не меняет, – продолжал он. – Простить – это не значит забыть, Энни. Я знаю это лучше, чем кто-нибудь другой, поверь мне. – Какое-то мгновение он смотрел куда-то в пространство, как будто погрузился в себя и пытался разглядеть что-то у себя внутри. Затем он вспомнил о ее присутствии, и на его лице медленно появилась грустная улыбка. – Пожалуйста, пойми меня правильно. Я думаю, что, возможно, все произошло даже к лучшему.
– К лучшему? – проговорила она. – Как ты можешь так говорить? Джо, ты мне нужен.
– Энни, я тебе не нужен… тебе никто на самом деле не нужен. Это, возможно, и есть одна из причин, почему я влюбился в тебя, и, может, именно поэтому я не мог себе в этом признаться так долго. Твой сильный характер, твоя решительность… это горит в тебе, как огонь, и притягивает всех вокруг тебя. Но дело в том, что нельзя войти в огонь и не обжечься. – Он бросил на нее взгляд, полный бесконечной грусти. – Энни, у нас с тобой ничего не получилось бы.
В глазах у нее появились слезы, но усилием воли она остановила их. Она хотела сказать ему, убедить его, что он не прав… страшно не прав… что он по-настоящему ей нужен. Что она была сильной только потому, что обстоятельства вынуждали ее. Кто еще мог бы позаботиться о ней и о Лорел? Но по выражению его глаз она поняла, что уже слишком поздно.
Вместо этого она сказала:
– Джо, я люблю тебя. Больше, чем ты думаешь. Его лицо, казалось, исказилось, как от боли… но затем он взял себя в руки и покачал головой:
– Нет, тебе только кажется, что ты меня любишь. Но разве ты не понимаешь, что… любовь не может быть без веры, они всегда продаются вместе за одну цену, и ты не можешь разъединить их. Если ты попытаешься… все развалится.
Она ощутила острую боль в груди и ужасный спазм в животе И в то же время она подумала, что он прав. Хотя это ужасно, но он был прав, абсолютно прав… и все же ей хотелось возразить ему. Почему, если она никогда не любила его, как он говорит, она сейчас себя чувствовала так, как будто ее ударили ножом в сердце?
– Я думаю… мы сегодня успели достаточно всего сказать друг другу, – проговорила она. – Я думаю, мне лучше уйти. – Энни соскользнула со стула и медленно встала.
Джо не пытался остановить ее.
– Скажи Лорел, чтобы она ждала меня завтра в семь, – крикнул он ей вслед.
Да, завтра вечером у них должны были быть занятия для беременных. Вдруг она почувствовала неожиданный приступ негодования. Все так мило, почти как настоящая семейная пара. Любой человек мог бы подумать, что это ребенок Джо. И вдруг она подумала: а может быть, Джо влюбился в Лорел?
А почему нет? Лорел красивая, талантливая, обаятельная. Почему он не может в нее влюбиться?
При этой мысли она почувствовала новый приступ боли в груди.
Она понимала, что, если потеряет Джо и он будет принадлежать Лорел, это будет означать, что она потеряет Лорел тоже… она потеряет тех двух людей, вокруг которых была сконцентрирована вся ее жизнь, которых она по-настоящему любила. Как она смогла бы продолжать жить после этого?
Энни наблюдала, как раввин, приятный сорокалетний мужчина в белом одеянии с короткой темной бородой, занес какое-то приспособление, похожее на хирургический зажим, над маленьким пенисом ребенка и отрезал одним точным ударом крайнюю плоть. Она услышала, как рядом с ней Сара, мать ребенка, всхлипнула, и краем глаза увидела, как она спрятала свое бледное, искаженное от страха лицо за плечо своего мужа. Энни внутренне содрогнулась. Она понимала, что сейчас ощущала Сара… Ей очень хотелось, чтобы сейчас не ее ребенок, а она сама ощущала эту боль.
Энни понимала, что то же самое она чувствовала по отношению к Лорел – во всяком случае, раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170