Секунд двадцать я притворялась, будто собираюсь заняться ремонтом в доме. Я составила список того, что надо починить. Сырость поднималась из подвала вверх и проникала в прачечную. Я говорю «прачечная», хотя на самом деле это просто ниша рядом с кухней, где стоят стиральная и сушильная машины. У меня есть нелепая привычка приукрашивать части дома, чтобы они казались солиднее. Томми говорит, что я выражаюсь как настоящий агент по продаже недвижимости.
Итак. Кроме сырости, что идет по списку дальше? Ага, подтекает туалет на первом этаже. Подоконники гниют. Что-то надо сделать с желобами. Первые четыре пункта списка, а в общей сложности – восемнадцать работ. Причем это только мой список. Еще предстоит откопать мамин и вспомнить, что в нем.
Но дальше составления списка дело не пошло потому, что в процессе его написания я вдруг вспомнила о летнем домике. Идея – лучше не придумаешь. Я найду милую родственную душу, человечка надежного и тихого. Он поселится достаточно далеко от меня и не сможет нарушить мой распорядок, зато я буду меньше нервничать – все-таки в пределах слышимости от окна моей спальни кто-то будет.
Я словно с цепи сорвалась. Купила два керосиновых обогревателя и установила их в летнем домике. Волоком перетащила через лужайку большой разноцветный потертый ковер, стряхнула с него листья и положила на пол. Светило солнце, и лучи, падая сквозь стеклянные двери, оттеняли узор ковра, превращая его в вышитый золотом гобелен. На первом этаже, во второй спальне для гостей стояла небольшая кровать. Я пригласила двух мужчин с рынка – их рекомендовал Крис, – и они перенесли ее в летний домик, приставили к стене и завалили подушками. Это будет диван-кровать, поскольку места для кресла не останется. Потом я съездила в «Икеа» и купила стеллаж, штангу для одежды и прикроватную тумбочку. Наконец, я обошла родительский дом, присваивая остальные предметы первой необходимости. Маленький комод. Зеркало в овальной деревянной раме. Настольная лампа и торшер. Два стула. Маленькая тумбочка для телевизора. Сам телевизор – один из четырех в доме – умыкнула с кухни. Крошечный холодильник, которым не пользовались годами. Я включила его. Работает. На полку рядом с холодильником я поставила электрический чайник, тостер, крошечную электроплитку фирмы «Беллинг» (на такой можно запросто вскипятить кастрюльку супа), несколько кружек, тарелок, стаканов, приборов.
За неделю я собрала все, что нужно. Мой последний вклад в летний домик пришел с рынка «Портобелло». Умывальник с кувшином из фарфора восемнадцатого века. Я поставила их на стол в углу рядом с кучей ярко-синих полотенец. Холодновато, но горячей воды можно долить из электрического чайника.
На мое объявление в «Стандарт» поступило сорок пять ответов, и большинство из них – от женщин. Женщин, которые недоумевали, зачем я веду их в конец сада. Женщин, которые бросали единственный взгляд на созданное моими руками гнездышко и смотрели на меня, будто на сумасшедшую.
– В объявлении сказано: «очаровательное временное жилье в саду», – с упреком заявила одна дамочка.
– Ну, вот оно, – ответила я.
– А где ванная? Кухня? Туалет?
– Там. – Я указала через сад на кованые железные ступени, ведущие к черному ходу главного дома. – Ванная справа. А ваша кухня здесь. – Я ткнула в электрическую плитку и электрический чайник.
– Если вы предлагаете сарай в конце сада, так и пишите, – говорили мне.
Но не успела я составить новое объявление, как на моем пороге появилась Анжела.
В дверь позвонили, и я открыла. Там стояло невысокое полногрудое создание с вытравленными волосами, но очень симпатичным личиком. Больше я заметить не успела – она представилась:
– Здравствуйте. Я – Анжелина О'Лири, но можете называть меня Анжелой.
– А я – Натали Бартоломью, но можете называть меня Ли, – ответила я машинально.
– Можно? Здорово. Ну, так сколько? Там не написано.
– Сколько что?
– Комната. Сколько вы за нее хотите? Можно войти? На улице холодновато.
Я была ошарашена. Никогда не думала, что в качестве жильца и ночного резерва у меня окажется уменьшенная копия Мэрилин Монро пяти футов двух дюймов ростом. Я подумала, а не сказать ли ей, что домик уже сдан, но потом решила: ну и пусть! Она сама откажется, если хоть немного похожа на прочих соискателей.
Выяснилось, что не похожа. Домик ей понравился.
– Ух ты! Это все равно что жить в летнем домике! Можно и так сказать.
– Значит, вам нравится?
– О да. Здесь так уютно. Хочется свернуться калачиком и обнять себя.
Я тоже так это видела.
– Разве вы не хотите посмотреть, где ванная? А туалет? Кухня?
– Даже так? – Она удивилась. – Здесь же кувшин, умывальник и полотенца. И электрический чайник. В нем можно кипятить воду. – Она огляделась. – Хотя понимаю, почему вы упомянули туалет.
– А разве вам не захочется периодически принимать ванну или душ?
– Я могу для этого сбегать к маме. Но туалет мне точно понадобится.
Я провела ее через сад и показала ванную. Она сказала «ой, прелесть» примерно четыре раза, а при виде кухни у нее вообще отвалилась челюсть.
– Как в кино! Ведь никогда не думаешь, что однажды сам окажешься в такой шикарной кухне, верно? – Она говорила со мной так, словно я тоже впервые попала в собственную кухню. Моя мама воображала себя неплохой поварихой, и ее представления вылились в то, что она превратила уютную семейную кухоньку с плитой, холодильником и раковиной в одном углу в минималистскую кухню с голыми столами, где все скрыто с глаз, даже холодильник. Нажимаете на шкафчик на уровне бедер, и выскакивает посудомоечная машина. Ударяете коленкой по другому, и там оказывается мусорное ведро. Иногда, если случайно облокотиться на что-то, можно испугаться до смерти, потому что оттуда выскакивают крутящиеся полки с кастрюлями и с лязгом врезаются вам в голени.
Но если Анжеле нравится – милости просим. Я не стану показывать ей буфетную, где по вечерам готовлю себе ужин. «Буфетная? – переспросил Томми, когда я назвала ее так. – Я тебя умоляю. Это же кладовка с плитой». Ничего другого я от него и не ожидала.
– Вы любите готовить, Анжела?
– Я? Боже упаси. Обычно я заказываю из ресторанчиков. Ну, так сколько вы просите за жилье?
– Вы сказали, что ваша мать живет в этом районе?
– Да. На Портобелло-Корт-Истейт. Квартира в муниципальном доме. Пять минут отсюда.
– Сейчас вы там живете? Она кивнула.
– Это просто кошмар. Нас пятеро в двухкомнатной квартире. Я – старшая. У меня три младших брата, и все в одной комнате. Мы с мамой занимаем вторую комнату. Вторую кровать. Отец был испанцем, но он сбежал, когда мне было пять лет, – сказала она так, словно его исчезновение связано с национальностью. – Мама взяла себе девичью фамилию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Итак. Кроме сырости, что идет по списку дальше? Ага, подтекает туалет на первом этаже. Подоконники гниют. Что-то надо сделать с желобами. Первые четыре пункта списка, а в общей сложности – восемнадцать работ. Причем это только мой список. Еще предстоит откопать мамин и вспомнить, что в нем.
Но дальше составления списка дело не пошло потому, что в процессе его написания я вдруг вспомнила о летнем домике. Идея – лучше не придумаешь. Я найду милую родственную душу, человечка надежного и тихого. Он поселится достаточно далеко от меня и не сможет нарушить мой распорядок, зато я буду меньше нервничать – все-таки в пределах слышимости от окна моей спальни кто-то будет.
Я словно с цепи сорвалась. Купила два керосиновых обогревателя и установила их в летнем домике. Волоком перетащила через лужайку большой разноцветный потертый ковер, стряхнула с него листья и положила на пол. Светило солнце, и лучи, падая сквозь стеклянные двери, оттеняли узор ковра, превращая его в вышитый золотом гобелен. На первом этаже, во второй спальне для гостей стояла небольшая кровать. Я пригласила двух мужчин с рынка – их рекомендовал Крис, – и они перенесли ее в летний домик, приставили к стене и завалили подушками. Это будет диван-кровать, поскольку места для кресла не останется. Потом я съездила в «Икеа» и купила стеллаж, штангу для одежды и прикроватную тумбочку. Наконец, я обошла родительский дом, присваивая остальные предметы первой необходимости. Маленький комод. Зеркало в овальной деревянной раме. Настольная лампа и торшер. Два стула. Маленькая тумбочка для телевизора. Сам телевизор – один из четырех в доме – умыкнула с кухни. Крошечный холодильник, которым не пользовались годами. Я включила его. Работает. На полку рядом с холодильником я поставила электрический чайник, тостер, крошечную электроплитку фирмы «Беллинг» (на такой можно запросто вскипятить кастрюльку супа), несколько кружек, тарелок, стаканов, приборов.
За неделю я собрала все, что нужно. Мой последний вклад в летний домик пришел с рынка «Портобелло». Умывальник с кувшином из фарфора восемнадцатого века. Я поставила их на стол в углу рядом с кучей ярко-синих полотенец. Холодновато, но горячей воды можно долить из электрического чайника.
На мое объявление в «Стандарт» поступило сорок пять ответов, и большинство из них – от женщин. Женщин, которые недоумевали, зачем я веду их в конец сада. Женщин, которые бросали единственный взгляд на созданное моими руками гнездышко и смотрели на меня, будто на сумасшедшую.
– В объявлении сказано: «очаровательное временное жилье в саду», – с упреком заявила одна дамочка.
– Ну, вот оно, – ответила я.
– А где ванная? Кухня? Туалет?
– Там. – Я указала через сад на кованые железные ступени, ведущие к черному ходу главного дома. – Ванная справа. А ваша кухня здесь. – Я ткнула в электрическую плитку и электрический чайник.
– Если вы предлагаете сарай в конце сада, так и пишите, – говорили мне.
Но не успела я составить новое объявление, как на моем пороге появилась Анжела.
В дверь позвонили, и я открыла. Там стояло невысокое полногрудое создание с вытравленными волосами, но очень симпатичным личиком. Больше я заметить не успела – она представилась:
– Здравствуйте. Я – Анжелина О'Лири, но можете называть меня Анжелой.
– А я – Натали Бартоломью, но можете называть меня Ли, – ответила я машинально.
– Можно? Здорово. Ну, так сколько? Там не написано.
– Сколько что?
– Комната. Сколько вы за нее хотите? Можно войти? На улице холодновато.
Я была ошарашена. Никогда не думала, что в качестве жильца и ночного резерва у меня окажется уменьшенная копия Мэрилин Монро пяти футов двух дюймов ростом. Я подумала, а не сказать ли ей, что домик уже сдан, но потом решила: ну и пусть! Она сама откажется, если хоть немного похожа на прочих соискателей.
Выяснилось, что не похожа. Домик ей понравился.
– Ух ты! Это все равно что жить в летнем домике! Можно и так сказать.
– Значит, вам нравится?
– О да. Здесь так уютно. Хочется свернуться калачиком и обнять себя.
Я тоже так это видела.
– Разве вы не хотите посмотреть, где ванная? А туалет? Кухня?
– Даже так? – Она удивилась. – Здесь же кувшин, умывальник и полотенца. И электрический чайник. В нем можно кипятить воду. – Она огляделась. – Хотя понимаю, почему вы упомянули туалет.
– А разве вам не захочется периодически принимать ванну или душ?
– Я могу для этого сбегать к маме. Но туалет мне точно понадобится.
Я провела ее через сад и показала ванную. Она сказала «ой, прелесть» примерно четыре раза, а при виде кухни у нее вообще отвалилась челюсть.
– Как в кино! Ведь никогда не думаешь, что однажды сам окажешься в такой шикарной кухне, верно? – Она говорила со мной так, словно я тоже впервые попала в собственную кухню. Моя мама воображала себя неплохой поварихой, и ее представления вылились в то, что она превратила уютную семейную кухоньку с плитой, холодильником и раковиной в одном углу в минималистскую кухню с голыми столами, где все скрыто с глаз, даже холодильник. Нажимаете на шкафчик на уровне бедер, и выскакивает посудомоечная машина. Ударяете коленкой по другому, и там оказывается мусорное ведро. Иногда, если случайно облокотиться на что-то, можно испугаться до смерти, потому что оттуда выскакивают крутящиеся полки с кастрюлями и с лязгом врезаются вам в голени.
Но если Анжеле нравится – милости просим. Я не стану показывать ей буфетную, где по вечерам готовлю себе ужин. «Буфетная? – переспросил Томми, когда я назвала ее так. – Я тебя умоляю. Это же кладовка с плитой». Ничего другого я от него и не ожидала.
– Вы любите готовить, Анжела?
– Я? Боже упаси. Обычно я заказываю из ресторанчиков. Ну, так сколько вы просите за жилье?
– Вы сказали, что ваша мать живет в этом районе?
– Да. На Портобелло-Корт-Истейт. Квартира в муниципальном доме. Пять минут отсюда.
– Сейчас вы там живете? Она кивнула.
– Это просто кошмар. Нас пятеро в двухкомнатной квартире. Я – старшая. У меня три младших брата, и все в одной комнате. Мы с мамой занимаем вторую комнату. Вторую кровать. Отец был испанцем, но он сбежал, когда мне было пять лет, – сказала она так, словно его исчезновение связано с национальностью. – Мама взяла себе девичью фамилию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92