Но не это тешило тщеславие Лиона – рядом с ним была красивейшая женщина, на которую обращали внимание, точнее – которая сама обращала на себя внимание, и всякий раз, ловя восхищенный взгляд, направленный в ее сторону, Лион ощущал нечто вроде самодовольного удовлетворения собственника.
Ему всегда было приятно, когда Джастина говорила: «мой муж…»
Гарсон стоял в ожидании заказа.
– Мы хотим приятно провести этот вечер, – доброжелательно обратилась к нему Джастина, – перекусить, выпить немного вина… А что именно – целиком и полностью на ваше усмотрение…
– Спасибо за доверие, миссис Хартгейм, – улыбнулся он.
Ни Джастину, ни, тем более, Лиона, не удивило то обстоятельство, что гарсон знает ее.
– Могу предложить отличные свежие устрицы, – начал перечислять гарсон, – если вы не вегетарианцы…
– Нет, нет…
– …а также утку по-лионски, салат… Ну, и бутылочку шабли…
– Утку по-лионски? – оживился герр Хартгейм, – о, если Джастина ужинает вместе с Лионом, это придется очень кстати…
Джастина протянула гарсону уже ненужные меню и карту вин.
– Хорошо, пусть будет по вашему…
Спустя некоторое время, когда ужин был съеден, Джастина неожиданно предложила:
– Может быть, потанцуем?
На небольшом помосте в конце зала играл классический джаз-банд, а певица, полногрудая мулатка, старательно копируя манеру Эллы Фицжеральд, пела тягучий сверхмедленный блюз и раскачиваясь в такт музыке.
– Так потанцуем?
Лион поморщился.
– Что-то не хочется…
– Вот как? А мне всегда казалось, что ты любишь танцевать…
– Времена меняются, а вместе с ними – и вкусы, и пристрастия, – нехотя произнес Лион. – То, что привлекало вчера, теперь не вызывает никаких эмоций… Что я могу с собой поделать?
Прищурившись, словно от яркого света (хотя свет в зале был приглушенный и отнюдь не яркий), Джастина спросила:
– Это относится и к людям?
– Отчасти.
– Значит, и ко мне?
Лион сделал обиженное лицо.
– Я этого не говорил…
– Но мне показалось…
– Я только сказал, что теперь, с возрастом, я иногда ощущаю себя несколько мудрее, что ли… Во всяком случае, теперь я не стал бы делать многого из того, что делал когда-то…
Она, состроив нарочито-сосредоточенную гримасу, поинтересовалась:
– И не женился бы на мне еще раз?
– А ты бы согласилась вторично на мое предложение? – неожиданно спросил он.
Она неопределенно пожала плечами.
– Разумеется… Если бы ты вновь сделал мне его… Так сделал бы? Признайся, Лион – ты ничуть не жалеешь о том, что мы вместе?
Он улыбнулся.
– Нет, нет… Что ты, Джастина, к чему ты спрашиваешь меня об этом?
Джастина отвернулась.
«И для чего это я его мучаю?
Почему так часто терзаю его глупыми и назойливыми вопросами?
Неужели я и сама не знаю, что он любит меня, что он верен мне…
Ведь знаю, что любит.
И – как любит!
Дай Бог каждой современной женщине быть так любимой своим мужем!»
Однако, следуя какому-то непонятному импульсу, она продолжала допытываться:
– Ты не ответил на мой вопрос…
Отодвинув тарелку, он произнес:
– Женился бы… И во второй, и в третий… И в сотый раз…
Она удовлетворенно помолчала, а затем спросила:
– Но ведь ты сказал, что разочарован…
– Я не говорил этого. Я сказал только, что ко многому из того, что раньше мне нравилось, я теперь испытываю лишь безразличие…
Наконец, словно вспомнив, что первоначально речь шла совсем о другом, она повторила:
– Так что – как насчет потанцевать?
Лион вздохнул.
– Я слишком стар для этого…
Тонкие изогнутые брови Джастины удивленно поползли вверх.
– Для чего?
– Для танцев, – последовал ответ.
– Как – ты действительно зачисляешь себя в старики? – неподдельно удивилась она.
Он передернул плечами.
– А кто же я еще? – он наклонил голову – в густых волосах его блеснула седина. – Да, дорогая моя, я уже стар… И не скрываю этого…
– Ну, во всяком случае, ты не такой глубокий старик, каким хочешь казаться…
– Но ведь и не молодой… – в тон Джастине ответил Лион.
Это скрытое, но упорное нежелание Лиона соглашаться с ней начинало понемногу злить Джастину.
А Лион все тем же ровным и бесстрастным голосом продолжал:
– Дорогая… Мне не может нравится то, чего я не понимаю…
– Это ты о чем?
– Успокойся – о танцах…
– Я и так спокойна, – сухо произнесла Джастина, сдерживая себя.
– Танец, что там ни говори – это прежде всего близость… И я понимаю джентльменское правило: если мужчина пришел в дансинг или в ресторан без дамы, и ему непременно захотелось потанцевать, он, подойдя к мужчине с женщиной, прежде всего спрашивает у кавалера, не против ли тот, если он пригласит на танец его даму… Так сказать – не против ли близости – пусть даже и мимолетной, призрачной – с его женщиной…
– Ты рассуждаешь, как фельдфебель, – нахмурившись, произнесла Джастина и после непродолжительной паузы тут же добавила: – как прусский фельдфебель.
Несомненно, Лион понял колкость супруги и ее скрытый смысл, однако ничуть не обиделся.
– Знаешь, – произнес он, – когда в сорок третьем году я сказал примерно то же самое в казарме, наш взводный – кстати, в отличие от меня, самый настоящий прусский фельдфебель – поднял меня на смех. Он сказал, что я рассуждаю, как гнилой философ…
– Короче, – категорично сказала Джастина, – короче, как я поняла, ты отказываешь мне…
– В чем же?
– В приглашении на танец.
– Во-первых, приглашение последовало от тебя, – спокойно парировал Лион.
– А во-вторых?
– А во-вторых тебе, herzchen, я просто не могу отказать…
– Так, делаешь одолжение?
Джастина попыталась изобразить нечто вроде обиды, но этого ей, как ни странно, не удалось.
– Нет…
Лион, приподнявшись, отодвинул стул и, обойдя столик, подошел к жене со спины, наклонил голову и преувеличенно любезно произнес:
– Позвольте пригласить вас, очаровательная леди… Не откажите мне в любезности потанцевать с вами…
Сказав это, он посмотрел на то место, где только что сидел сам.
Джастина сразу же улыбнулась.
«Нет, иногда я бываю положительно несносна.
Бедный Лион!
И как это он еще терпит меня?» Лион, стоя в галантной позе, спросил нарочито вежливо, растягивая слова на оксфордский манер:
– Леди пришла сюда одна?
Он сохранял серьезный и невозмутимый вид, и лишь прищуренные глаза говорили о том, что в душе он смеялся надо всей этой достаточно нелепой, но все же по-своему забавной сценой.
Едва заметно покачав головой, Джастина коротко ответила:
– Нет.
– А где же ваш спутник? Наверное, вышел на свежий воздух или в курительную?
– Наверное…
– Мне, право, так неловко…
– Отчего же?
– Я должен был поинтересоваться – не против ли он…
– Не против ли он того, что вы приглашаете меня в его отсутствие?
– Да.
– Нет, нет, что вы, – произнесла Джастина, поднимаясь и протягивая мужу руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84