– Я бы с радостью воспользовалась вашим гостеприимством, но я могу и сама! И без зрителей! – Эмма беспомощно уставилась на красавиц зрительниц. Их набралось так много! Неужели ни одна не понимает по-английски?
Все терпеливо ждали начала купания. Бегума взяла кувшинчик с густой зеленой пастой, отвратительной на вид, и подала его одной из помощниц. Та окунула туда пальцы, извлекла ком пасты и положила его Эмме на голову. Холодная скользкая масса сползла ей на лоб и шлепнулась на пол.
Эмма поняла, что, сколько бы она ни протестовала, ее все равно никто не поймет; чем больше она будет сопротивляться, тем в более дурацкое положение себя поставит.
– Что ж, у вас численное превосходство, и я уступаю. – Она со вздохом опустилась на диван. – Делайте свое черное дело! Я хотя бы попробую получить от всего этого удовольствие. Но как только я увижу мистера Кингстона, я сверну ему шею за то, что он мне устроил!
Бегума кивнула и расплылась в улыбке, полная благих намерений и искренней заботы. Служанки взялись за Эмму. В считанные секунды ее раздели донага и уложили на диван, как агнца на жертвенный алтарь. Одна отвечала за ее лицо, остальные сосредоточились на руках, туловище и ногах. Эмма, сгорая от смущения, зажмурилась. Лишь бы купание закончилось побыстрее!
Глава 12
Алекс слишком много выпил. Сайяджи угощал его виски, вином и бренди, и вежливость не позволяла гостю отказываться. К счастью, старый друг не питал пристрастия к курению хука и опиуму; с Алекса хватило и того, что он перебрал спиртного и съел столько, что целую деревню можно было бы накормить.
Теперь его клонило ко сну. Время было уже позднее, но вежливость заставляла слушать и кивать. Сайяджи и его гость возлежали на подушках рядом с низким столиком, уставленным серебряными кубками; вентилятор-пунках сохранял в роскошных апартаментах Сайяджи приятную прохладу. Речь шла о семейных делах, политике, действиях англичан, бесполезности всех попыток вернуть утраченное могущество семейства Сайяджи. Мало-помалу заговорили о домашних делах.
Сайяджи с пьяным вздохом скинул одну из подушек на пол.
– Как бы мне хотелось уехать из Аллахабада и поохотиться! Но я не осмеливаюсь, пока нездоров мой сын.
Алекс поднял голову:
– Тебя беспокоит здоровье сына?
После многочисленных дочерей у Сайяджи наконец-то родился сын и наследник. Мальчику было четыре года. Алекс знал, какой трагедией было бы для друга лишиться сына. Больше всего на свете Сайяджи любил охоту; видимо, дело обстоит серьезно, раз он не может предаться любимому занятию.
– Да, сыну нездоровится. Раньше он был полон энергии, а теперь стал бледен, отказывается от еды. Его подтачивает какой-то тайный недуг, и никто не может ему помочь.
– Отвези его в Калькутту или еще куда-то, где есть британские врачи. Не доверяй его лечение кому-либо в Аллахабаде. Вдруг кому-то захотелось его извести, чтобы вместе с твоей смертью прервался ваш род?
– Кто может этого хотеть? – Сайяджи беззаботно махнул унизанной кольцами рукой. – Все, что когда-то принадлежало моей семье, конфисковано. Мне нечего терять.
– Но ты по-прежнему богат, Сайяджи. И по-прежнему ты мишень для алчности. Мне и то приходится оглядываться, чтобы кто-нибудь не воткнул мне нож в спину.
– Ты имеешь в виду Хидерхана или кого-то из сводных братьев? Они же просто завидуют: ведь ты многого достиг, начиная с малого! Ты – единственный, кого я знаю, заработавший богатство собственным трудом, а не получивший его по праву рождения. Дело, видно, в британском образовании, которое ты получил в Англии благодаря стараниям Сантамани. Или в особом климате этой маленькой страны, которая дает столько преуспевающих деятелей!
– Нет, – покачал головой Алекс. – Дело не в климате Англии. Я обязан своим успехом Сантамани, матери моего заклятого врага. Она никогда не позволяла мне жалеть самого себя и понапрасну терять время. Пока ее сынок упражнялся в детских пакостях – подрезал постромки моего седла, запускал мне в спальню кобр, – Сантамани подбадривала меня и заботилась о моем будущем. Она умница! Жаль, что таких мало.
– Из-за нее ты не глядишь на женщин. Насколько я понимаю, ты до сих пор не женился. У меня столько жен, что я потерял им счет, а ты не привел к себе в дом ни одной наложницы. Ты бы женился, Сикандер, да сразу на нескольких. Тогда ты был бы гораздо счастливее.
– Женщины нужны мне только в постели, Сайяджи. Зачем же мне жениться? У меня уже есть двое детей. Женское общество доступно и без брака.
Алекс подумал о мисс Уайтфилд, чьим обществом он наслаждался со дня их знакомства. Для постели у него была Лахри, а мисс Уайтфилд стимулировала его умственную деятельность; что еще требуется человеку? Мысль о любви и о том, что с ней связано, вызывала у него замешательство, даже страх. Он любил Майкла и Викторию – для других чувств в его душе не оставалось места.
– Если ты говоришь, что не испытываешь потребности в жене, я, конечно, могу постараться тебе поверить, но все-таки меня не оставляют сомнения… Как жаль, что мы не можем вместе поохотиться! В той местности, по которой тебе скоро придется путешествовать, свирепствует тигр-людоед. Я уже приготовился к охоте на него, но потом решил, что мне лучше остаться и дождаться выздоровления сына. Ты сможешь отправиться в путь хоть завтра, если пожелаешь, потому что у меня все готово для путешествия по джунглям.
– Печально, что ты не готов проделать с нами хотя бы половину пути. Если я наткнусь на этого тигра, то придется мне его застрелить, не дождавшись тебя. Перед таким соблазном мне не устоять…
– Если ты первым на него наткнешься, так тому и быть, Сикандер. Не лишай себя удовольствия убить его и не вспоминай обо мне. Он уже загрыз в окрестностях несколько человек. Что ни день ко мне обращаются люди с просьбой, чтобы я избавил их от этой напасти.
– Если мне представится такая возможность, я ею воспользуюсь. Но я не буду специально ее искать. Не забывай, что я путешествую с мэм-саиб. Пока она со мной, охота на тигра представляет опасность.
– А ты посади ее на слона. Пусть себе качается в безопасности наверху и не мешает тебе.
– Отличная мысль, дружище! – Алекс с трудом поборол зевок. Ему требовались большие усилия, чтобы не заснуть за беседой. Он с облегчением увидел, что Сайяджи тоже зевает.
– Прошу прощения, Сикандер, но мне пора готовиться ко сну. Тебе не обязательно следовать моему примеру. Не желаешь ли перейти в павильон любви? Я пришлю девушку из зенаны. Там есть одна, которая тебе понравится: она прислуживает одной из моих жен; я берег ее специально на случай, если ты ко мне пожалуешь. У нее хорошая родословная, она из вполне пристойной касты, чтобы стать наложницей, а то и женой. К тому же она красива и образованна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101