Подобные временные флуктуации можно обнаружить лишь
извне, как бы из иного мира. Таким иным миром и является для
человека мир сновидений. Но и из иного мира эти временные
неравномерности можно проследить лишь при условии, что движение
времени в обоих мирах подчиняется каждое своему закону. Именно
несовпадение законов движения временных потоков и даёт нам
возможность наблюдать описанный выше парадокс. Пример с будильником
и колоколом можно объяснить следующим образом. Условно примем закон
движения времени во внешнем мире как равномерный, прямолинейный и
положительно направленный; внешнее время течёт "вперёд" с постоянной
скоростью. Тогда для внешнего наблюдателя, каковым является сновидец
после момента пробуждения, внутреннее время мира его сновидений
будет казаться скачкообразным, прерывистым и даже порой полностью
замирающим. (Подобное несоответствие времён наверняка знакомо многим
сновидцам: насыщенные событиями, кажущиеся продолжительными,
длительными сновидения проскальзывают в считанные минуты, и
наоборот, стремительные, почти мгновенные сны тянутся всю ночь.)
Первые же звуки будильника, врываясь в мир сновидений, вызывают там
временной катаклизм, который выражается в полной остановке времени
мира-фридмона. Но эта остановка ощутима лишь извне, внутри же самого
фридмона время течёт с прежней скоростью, в прежнем направлении
(неизвестно, впрочем, в каком); внешнее воздействие, таким образом,
на внутреннем времени внутри фридмона никоим образом не сказывается.
Для определённости можно ввести термин "относительное время", то
есть то внутреннее время мира сновидений, ход которого имеет
возможность наблюдать некто из мира яви. Вот это-то относительное
время и прекращает своё движение, как только будильник подаёт свой
первый сигнал. Иным словами, время стягивается в точку, во временное
ничто (для внешнего наблюдателя из мира яви) - именно в это
мгновение и разворачивается "сюжет" сновидения, с шаровой молнией,
пожаром в деревне и колокольным звоном (для внутреннего наблюдателя
из мира-фридмона). Любопытно, что после пробуждения сновидец помнит
свой сон развёрнутым именно во внутреннем времени мира-фридмона,
хотя и пытается толковать его с позиций внешнего наблюдателя -
отсюда возникающий парадокс и кажущийся абсурд.
Но существует и иное решение проблемы. Временные потоки в обоих
мирах движутся в противоположных направлениях. Точка их пересечения,
вернее, точка касания потоков соответствует начальному сигналу
будильника. Внешнее время мира-яви и внутреннее время мира-фридмона
стекаются к этой точке с разных сторон. Именно в точке касания
возможно сопоставление наблюдателем обоих временных потоков, но
поскольку сопоставление производится поверхностно, без подведения
определённой теоретической базы под наблюдаемое явление, природа
последнего понимается превратно, а чаще всего не понимается вовсе.
Результат тот же: парадокс и абсурд. Пробуждение сновидца пресекает
дальнейшее взаимовлияние временных потоков, абсурдность и
противоестественность ситуации исчезает, остаётся лишь память о ней,
но это вовсе не значит, что временные потоки, или хотя бы один из
них, иссякли. Нет, ничего подобного не происходит, время продолжает
своё движение в каждом из миров, подчиняясь каждое своему закону.
Обе версии не исключают, а дополняют друг друга, делают картину
"междумирья" более сложной, объёмной, более полной. Противоречия
между ними нет, ибо в основу обоих версий положено несоответствие
законов движения времён в мире яви и мире сна. Таким образом,
никакого нарушения закона причинности здесь нет и в помине.
Предвосхищение сновидением некоего события внешнего мира - не
единственный случай взаимодействия времён. Существование вещих снов
прекрасно подтверждает версию о противоположно направленных
временных потоках, один из которых течёт из прошлого в будущее, а
второй - из будущего в прошлое, (разумеется, понятия "будущее" и
"прошлое" следует понимать относительно, в привязке к какому-либо
одному из потоков). Правда, в случае с вещими снами временные потоки
не соприкасаются, то есть не имеют так называемой точки касания, и,
тем не менее, корреляция между ними здесь налицо: нечто, происшедшее
во сне, в той или иной форме сбывается наяву.
Современная психология однозначно считает, что сновидение есть
отражение тех или иных процессов, имевших место во внешнем мире.
Отвергая эту точку зрения, я, тем не менее, оставлял за словом
"отражение" право на существование. Почему, хотя бы во имя
справедливости, не сделать следующее допущение: не сновидение есть
отражение яви, а, напротив, явь есть отражение сновидения? Разве
весь ход предшествующих умозаключений не свидетельствует о
правомерности подобного допущения?
Тем не менее я оставлю за внешним миром право на самостоятельность и
суверенитет. Но при этом сделаю оговорку: тем же правом должен
обладать и мир сновидений. Оба мира реальны и равноправны, каждый
живёт по своим внутренним законам, и единственным связующим звеном
между ними является сновидец, ибо в момент сна он существует
одновременно как бы в двух параллельных мирах. Лишь смерть
освобождает его от этой двойственности и неопределённости. Душа
после смерти - я понял это вдруг со всей очевидностью - навсегда
покидает внешний мир и полностью погружается в мир сновидений. Мир
сновидений, ею же самою сотворённый и становящийся её единственной и
последней обителью... ...Я ставлю точку. Довольно. Пальцы затекли от
долгого напряжения, исписанные листы в беспорядке разметались по
столу, в тёмное окно рвётся ночь. Что-то вроде мыслительной горячки
толкнуло меня к письменному столу несколько часов назад, и весь этот
сумбурный сонм мыслей воплотился в бумагу, обрёл стройность и
наукообразную холодность. Нечто подобное суеверию влечёт меня
браться за перо - я чувствую, что обязан завершить свои записи,
прежде чем уйду навсегда.
Уйду...
Решение уйти зрело в моей душе исподволь, постепенно, и вот оно
принято, принято окончательно и бесповоротно. Теперь я знаю, что
ждёт меня там, впереди, будущее определилось со всей ясностью и
отчётливостью, и будущее то связано для меня с миром сновидений.
Хватит неопределённостей! Пора становиться Богом.
Старый письменный стол, две-три дешёвые шариковые ручки, кипа
пожелтевшей бумаги да видавшая виды настольная лампа - вот,
пожалуй, и всё, что связывает меня ещё с внешним миром объектов.
Этот скудный набор предметов пока что необходим мне, но и он скоро
обратится в обременительную и досадную помеху моего "я"-бытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
извне, как бы из иного мира. Таким иным миром и является для
человека мир сновидений. Но и из иного мира эти временные
неравномерности можно проследить лишь при условии, что движение
времени в обоих мирах подчиняется каждое своему закону. Именно
несовпадение законов движения временных потоков и даёт нам
возможность наблюдать описанный выше парадокс. Пример с будильником
и колоколом можно объяснить следующим образом. Условно примем закон
движения времени во внешнем мире как равномерный, прямолинейный и
положительно направленный; внешнее время течёт "вперёд" с постоянной
скоростью. Тогда для внешнего наблюдателя, каковым является сновидец
после момента пробуждения, внутреннее время мира его сновидений
будет казаться скачкообразным, прерывистым и даже порой полностью
замирающим. (Подобное несоответствие времён наверняка знакомо многим
сновидцам: насыщенные событиями, кажущиеся продолжительными,
длительными сновидения проскальзывают в считанные минуты, и
наоборот, стремительные, почти мгновенные сны тянутся всю ночь.)
Первые же звуки будильника, врываясь в мир сновидений, вызывают там
временной катаклизм, который выражается в полной остановке времени
мира-фридмона. Но эта остановка ощутима лишь извне, внутри же самого
фридмона время течёт с прежней скоростью, в прежнем направлении
(неизвестно, впрочем, в каком); внешнее воздействие, таким образом,
на внутреннем времени внутри фридмона никоим образом не сказывается.
Для определённости можно ввести термин "относительное время", то
есть то внутреннее время мира сновидений, ход которого имеет
возможность наблюдать некто из мира яви. Вот это-то относительное
время и прекращает своё движение, как только будильник подаёт свой
первый сигнал. Иным словами, время стягивается в точку, во временное
ничто (для внешнего наблюдателя из мира яви) - именно в это
мгновение и разворачивается "сюжет" сновидения, с шаровой молнией,
пожаром в деревне и колокольным звоном (для внутреннего наблюдателя
из мира-фридмона). Любопытно, что после пробуждения сновидец помнит
свой сон развёрнутым именно во внутреннем времени мира-фридмона,
хотя и пытается толковать его с позиций внешнего наблюдателя -
отсюда возникающий парадокс и кажущийся абсурд.
Но существует и иное решение проблемы. Временные потоки в обоих
мирах движутся в противоположных направлениях. Точка их пересечения,
вернее, точка касания потоков соответствует начальному сигналу
будильника. Внешнее время мира-яви и внутреннее время мира-фридмона
стекаются к этой точке с разных сторон. Именно в точке касания
возможно сопоставление наблюдателем обоих временных потоков, но
поскольку сопоставление производится поверхностно, без подведения
определённой теоретической базы под наблюдаемое явление, природа
последнего понимается превратно, а чаще всего не понимается вовсе.
Результат тот же: парадокс и абсурд. Пробуждение сновидца пресекает
дальнейшее взаимовлияние временных потоков, абсурдность и
противоестественность ситуации исчезает, остаётся лишь память о ней,
но это вовсе не значит, что временные потоки, или хотя бы один из
них, иссякли. Нет, ничего подобного не происходит, время продолжает
своё движение в каждом из миров, подчиняясь каждое своему закону.
Обе версии не исключают, а дополняют друг друга, делают картину
"междумирья" более сложной, объёмной, более полной. Противоречия
между ними нет, ибо в основу обоих версий положено несоответствие
законов движения времён в мире яви и мире сна. Таким образом,
никакого нарушения закона причинности здесь нет и в помине.
Предвосхищение сновидением некоего события внешнего мира - не
единственный случай взаимодействия времён. Существование вещих снов
прекрасно подтверждает версию о противоположно направленных
временных потоках, один из которых течёт из прошлого в будущее, а
второй - из будущего в прошлое, (разумеется, понятия "будущее" и
"прошлое" следует понимать относительно, в привязке к какому-либо
одному из потоков). Правда, в случае с вещими снами временные потоки
не соприкасаются, то есть не имеют так называемой точки касания, и,
тем не менее, корреляция между ними здесь налицо: нечто, происшедшее
во сне, в той или иной форме сбывается наяву.
Современная психология однозначно считает, что сновидение есть
отражение тех или иных процессов, имевших место во внешнем мире.
Отвергая эту точку зрения, я, тем не менее, оставлял за словом
"отражение" право на существование. Почему, хотя бы во имя
справедливости, не сделать следующее допущение: не сновидение есть
отражение яви, а, напротив, явь есть отражение сновидения? Разве
весь ход предшествующих умозаключений не свидетельствует о
правомерности подобного допущения?
Тем не менее я оставлю за внешним миром право на самостоятельность и
суверенитет. Но при этом сделаю оговорку: тем же правом должен
обладать и мир сновидений. Оба мира реальны и равноправны, каждый
живёт по своим внутренним законам, и единственным связующим звеном
между ними является сновидец, ибо в момент сна он существует
одновременно как бы в двух параллельных мирах. Лишь смерть
освобождает его от этой двойственности и неопределённости. Душа
после смерти - я понял это вдруг со всей очевидностью - навсегда
покидает внешний мир и полностью погружается в мир сновидений. Мир
сновидений, ею же самою сотворённый и становящийся её единственной и
последней обителью... ...Я ставлю точку. Довольно. Пальцы затекли от
долгого напряжения, исписанные листы в беспорядке разметались по
столу, в тёмное окно рвётся ночь. Что-то вроде мыслительной горячки
толкнуло меня к письменному столу несколько часов назад, и весь этот
сумбурный сонм мыслей воплотился в бумагу, обрёл стройность и
наукообразную холодность. Нечто подобное суеверию влечёт меня
браться за перо - я чувствую, что обязан завершить свои записи,
прежде чем уйду навсегда.
Уйду...
Решение уйти зрело в моей душе исподволь, постепенно, и вот оно
принято, принято окончательно и бесповоротно. Теперь я знаю, что
ждёт меня там, впереди, будущее определилось со всей ясностью и
отчётливостью, и будущее то связано для меня с миром сновидений.
Хватит неопределённостей! Пора становиться Богом.
Старый письменный стол, две-три дешёвые шариковые ручки, кипа
пожелтевшей бумаги да видавшая виды настольная лампа - вот,
пожалуй, и всё, что связывает меня ещё с внешним миром объектов.
Этот скудный набор предметов пока что необходим мне, но и он скоро
обратится в обременительную и досадную помеху моего "я"-бытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24