– с раздражением повторил Тристан.
Ник фыркнул:
– Никто.
– Это младший брат Симоны.
Тристан переводил взгляд с жены на брата.
– Так у леди Симоны есть брат?
– Нет.
– Был. Он умер. – Хейт говорила так обыденно, что Ник снова зарычал.
Тристан вскинул руки.
– Теперь я ничего не понимаю.
Он прошел к столу, взял кувшин и кубок.
– Выпьешь, Ник?
– Да. – Николас не сводил глаз со своей рыжеволосой невестки. – Ты хочешь сказать, что веришь в эту чушь?
– Ну конечно. – Она передала Нику наполненный кубок. – Симона не хотела мне доверяться, но я сама услышала мальчика.
Комната поплыла у Ника перед глазами. Он замотал головой – видно, не расслышат Хейт так, как следует.
– Ты хочешь сказать, что в моих покоях находится привидение и разговаривает с моей женой?
– Так и есть.
Тристан хмыкнул и опустился в кресло Хейт, потом закинул голову и раскатисто захохотал.
– Не вижу тут ничего смешного, – пробормотал Ник и сделал мощный глоток из кубка. Похоже, рехнулась не только Симона, а вся семья целиком.
– Прости, брат, – сквозь смех проговорил Тристан. – Но сейчас ты так похож на меня самого, когда я впервые узнал о… э-э-э… талантах моей любимой женушки!
– Николас, – заговорила Хейт, посылая мужу очаровательную улыбку. – Я понимаю, как трудно тебе это принять, но другого выхода нет. Иначе ты погубишь Симону.
– Да мне дела нет до этой змеи! – заявил Ник. – Она хитростью заставила меня жениться, так пусть сама и расплачивается за свой обман. Король меня поймет, если вы не хотите.
Хейт в притворном отчаянии вцепилась себе в волосы.
– Неужели в тебе нет ни капли сострадания? Если ваш брак будет расторгнут, никто на ней больше не женится. Слухи о ее сумасшествии подтвердятся.
– Ну и что? – Ник пытался сохранить бушевавшее негодование, но видение бледного личика с широко распахнутыми, молящими глазами преследовало его. – Она сама виновата.
Хейт покачала головой:
– Думаю, это не так. Духи умерших не задерживаются на земле без определенной цели. Очень странно, что дух мальчика так привязан к одной только Симоне. Думаю, у Дидье есть некая миссия.
– Да это смешно! – Ник допил вино и, подойдя к очагу, посмотрел на огонь. Наступила тишина. В душе Ника гордость боролась с укорами совести.
Симона лгала, чтобы хитростью стать его женой. Ударила его, а потом пыталась сжечь! Вполне возможно, что она просто сумасшедшая.
Но она такая красавица! И умница. И была так несчастна во время свадебной церемонии, хотя должна бы торжествовать. К тому же Нику не нравились слухи о бегстве семьи дю Рош из Франции.
– Ты должна признать, что в это трудно поверить. Слишком невероятно, – через плечо бросил Ник. – И если ты, Хейт, – я говорю «если», – если ты можешь его слышать, почему не слышу я?
Дрогнув ресницами, Хейт улыбнулась и промолчала, но тут вмешался Тристан.
– Чего же хочет маленький мальчик? – пробормотал он и взглянул на брата. – Мести? Как он умер?
Ник пожал плечами. Он почти ничего не знал о своей новоявленной жене, знал лишь ее имя, имя ее отца и то, что они приехали из Франции.
– Это был несчастный случай. Страшный пожар в конюшнях, – сообщила Хейт.
Ник мрачно хохотнул, вспомнив, как Симона упрекала своего невидимого братца за поджог.
– Пожар. Конечно, пожар.
– Но может, это был вовсе не несчастный случай, – задумчиво продолжала Хейт, – и Дидье пытается защитить сестру от той участи, которая выпала на его долю и на долю их матери.
Ник нахмурился:
– Вечером вы очень долго беседовали. Ты узнала еще что-нибудь важное?
Хейт покачала головой и загадочно улыбнулась:
– Только то, что я не могу ей помочь. Если ты хочешь узнать об участи леди Симоны, ты должен ее выслушать.
Ник вздохнул. Неужели он настолько потерял разум, что способен вернуться в свои покои?
Тристан поднял палец и тоже высказал свои соображения:
– Если даже отбросить тот факт, что леди Симоне нужна опора и помощь, то расторжение брака очень тебе повредит, Ник. При дворе и так слишком много говорят о твоем распутном поведении. Уоллес Бартоломью и другие лорды считают, что ты слишком молод и несдержан, а король к ним прислушивается. Потому-то он и настаивал на свадьбе. Думал, что после женитьбы ты остепенишься.
– Ерунда все это, – фыркнул Ник.
В ответ Тристан лишь пожал плечами.
Николасу не хотелось возвращаться в свои покои, но что он мог сделать? Если он потребует развода, король сочтет это еще одним признаком его незрелости. Кроме того, Вильгельм может подыскать ему другую – менее привлекательную – невесту. И Ник решил, что не будет ничего худого, если сделать вид, что он верит всей этой сказке.
– Ну хорошо. – Он поставил пустой кубок на стол и направился к дверям. – Увидимся в Хартмуре.
– Доброй ночи, брат. – Тристан двусмысленно улыбнулся. – Хорошего сна.
– Доброй ночи, Ник, – присоединилась к мужу Хейт. – Когда ты вернешься домой, я, возможно, найду для тебя какие-нибудь ответы.
Ник задержался в дверях.
– Но ты же сказала, что не можешь помочь ей…
– Не могу, – подтвердила Хейт. – Но в Гринли есть тот, кто может.
– Прости меня, сестрица, – в десятый раз с тех пор, как барон выбежал из комнаты, повторял Дидье. – Я все разрушил, да? – Симона вздохнула, выпрямилась над сундуком, куда складывала вещи, и прижала ладони к глазам. Она ненавидела слезы, но за последние три дня столько плакала, что сейчас ее глаза оставались абсолютно сухими. Голова раскалывалась от боли.
– Не знаю, Дидье. – После бегства Николаса Симона надела легкую нижнюю сорочку.
– Папа разгневается, – прошептал Дидье.
На это Симона не могла придумать ничего успокаивающего. Если брак с бароном расстроится, Арман действительно придет в бешенство, ему придется искать дочери другую выгодную партию, но едва ли кто-нибудь польстится на нее, когда станут известны события сегодняшней ночи. А все потому, что Симона не прислушалась к предупреждению отца, которое он сделал ей на свадебном пиру.
«Симона, не говори ни слова о своих фантазиях. Ни слона о Дидье. Никаких упоминаний о расстроившейся помолвке и причинах, почему так случилось. Если повезет, Фицтодд сделает тебе ребенка прямо сегодня. Я получу деньги, а остальное меня не касается».
Но Симона не послушалась отца. Она и сама не понимала, почему не воспользовалась выходом, который предложил барон. Конечно, это унизительно, но месячные – убедительный повод, чтобы не подтвердить брак на деле. Вместо этого она рассказала о Дидье человеку, которого едва знала и которому совсем не могла доверять.
– Может, ты в него влюбилась? – предположил Дидье.
– Прекрати подглядывать в мои мысли! – приказала Симона.
– Но ты же не разговариваешь! Как еще я узнаю, что с нами будет?
– Дидье, мне неизвестно, какое будущее нас ждет, так что не стоит лезть в мою голову, пользы никакой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Ник фыркнул:
– Никто.
– Это младший брат Симоны.
Тристан переводил взгляд с жены на брата.
– Так у леди Симоны есть брат?
– Нет.
– Был. Он умер. – Хейт говорила так обыденно, что Ник снова зарычал.
Тристан вскинул руки.
– Теперь я ничего не понимаю.
Он прошел к столу, взял кувшин и кубок.
– Выпьешь, Ник?
– Да. – Николас не сводил глаз со своей рыжеволосой невестки. – Ты хочешь сказать, что веришь в эту чушь?
– Ну конечно. – Она передала Нику наполненный кубок. – Симона не хотела мне доверяться, но я сама услышала мальчика.
Комната поплыла у Ника перед глазами. Он замотал головой – видно, не расслышат Хейт так, как следует.
– Ты хочешь сказать, что в моих покоях находится привидение и разговаривает с моей женой?
– Так и есть.
Тристан хмыкнул и опустился в кресло Хейт, потом закинул голову и раскатисто захохотал.
– Не вижу тут ничего смешного, – пробормотал Ник и сделал мощный глоток из кубка. Похоже, рехнулась не только Симона, а вся семья целиком.
– Прости, брат, – сквозь смех проговорил Тристан. – Но сейчас ты так похож на меня самого, когда я впервые узнал о… э-э-э… талантах моей любимой женушки!
– Николас, – заговорила Хейт, посылая мужу очаровательную улыбку. – Я понимаю, как трудно тебе это принять, но другого выхода нет. Иначе ты погубишь Симону.
– Да мне дела нет до этой змеи! – заявил Ник. – Она хитростью заставила меня жениться, так пусть сама и расплачивается за свой обман. Король меня поймет, если вы не хотите.
Хейт в притворном отчаянии вцепилась себе в волосы.
– Неужели в тебе нет ни капли сострадания? Если ваш брак будет расторгнут, никто на ней больше не женится. Слухи о ее сумасшествии подтвердятся.
– Ну и что? – Ник пытался сохранить бушевавшее негодование, но видение бледного личика с широко распахнутыми, молящими глазами преследовало его. – Она сама виновата.
Хейт покачала головой:
– Думаю, это не так. Духи умерших не задерживаются на земле без определенной цели. Очень странно, что дух мальчика так привязан к одной только Симоне. Думаю, у Дидье есть некая миссия.
– Да это смешно! – Ник допил вино и, подойдя к очагу, посмотрел на огонь. Наступила тишина. В душе Ника гордость боролась с укорами совести.
Симона лгала, чтобы хитростью стать его женой. Ударила его, а потом пыталась сжечь! Вполне возможно, что она просто сумасшедшая.
Но она такая красавица! И умница. И была так несчастна во время свадебной церемонии, хотя должна бы торжествовать. К тому же Нику не нравились слухи о бегстве семьи дю Рош из Франции.
– Ты должна признать, что в это трудно поверить. Слишком невероятно, – через плечо бросил Ник. – И если ты, Хейт, – я говорю «если», – если ты можешь его слышать, почему не слышу я?
Дрогнув ресницами, Хейт улыбнулась и промолчала, но тут вмешался Тристан.
– Чего же хочет маленький мальчик? – пробормотал он и взглянул на брата. – Мести? Как он умер?
Ник пожал плечами. Он почти ничего не знал о своей новоявленной жене, знал лишь ее имя, имя ее отца и то, что они приехали из Франции.
– Это был несчастный случай. Страшный пожар в конюшнях, – сообщила Хейт.
Ник мрачно хохотнул, вспомнив, как Симона упрекала своего невидимого братца за поджог.
– Пожар. Конечно, пожар.
– Но может, это был вовсе не несчастный случай, – задумчиво продолжала Хейт, – и Дидье пытается защитить сестру от той участи, которая выпала на его долю и на долю их матери.
Ник нахмурился:
– Вечером вы очень долго беседовали. Ты узнала еще что-нибудь важное?
Хейт покачала головой и загадочно улыбнулась:
– Только то, что я не могу ей помочь. Если ты хочешь узнать об участи леди Симоны, ты должен ее выслушать.
Ник вздохнул. Неужели он настолько потерял разум, что способен вернуться в свои покои?
Тристан поднял палец и тоже высказал свои соображения:
– Если даже отбросить тот факт, что леди Симоне нужна опора и помощь, то расторжение брака очень тебе повредит, Ник. При дворе и так слишком много говорят о твоем распутном поведении. Уоллес Бартоломью и другие лорды считают, что ты слишком молод и несдержан, а король к ним прислушивается. Потому-то он и настаивал на свадьбе. Думал, что после женитьбы ты остепенишься.
– Ерунда все это, – фыркнул Ник.
В ответ Тристан лишь пожал плечами.
Николасу не хотелось возвращаться в свои покои, но что он мог сделать? Если он потребует развода, король сочтет это еще одним признаком его незрелости. Кроме того, Вильгельм может подыскать ему другую – менее привлекательную – невесту. И Ник решил, что не будет ничего худого, если сделать вид, что он верит всей этой сказке.
– Ну хорошо. – Он поставил пустой кубок на стол и направился к дверям. – Увидимся в Хартмуре.
– Доброй ночи, брат. – Тристан двусмысленно улыбнулся. – Хорошего сна.
– Доброй ночи, Ник, – присоединилась к мужу Хейт. – Когда ты вернешься домой, я, возможно, найду для тебя какие-нибудь ответы.
Ник задержался в дверях.
– Но ты же сказала, что не можешь помочь ей…
– Не могу, – подтвердила Хейт. – Но в Гринли есть тот, кто может.
– Прости меня, сестрица, – в десятый раз с тех пор, как барон выбежал из комнаты, повторял Дидье. – Я все разрушил, да? – Симона вздохнула, выпрямилась над сундуком, куда складывала вещи, и прижала ладони к глазам. Она ненавидела слезы, но за последние три дня столько плакала, что сейчас ее глаза оставались абсолютно сухими. Голова раскалывалась от боли.
– Не знаю, Дидье. – После бегства Николаса Симона надела легкую нижнюю сорочку.
– Папа разгневается, – прошептал Дидье.
На это Симона не могла придумать ничего успокаивающего. Если брак с бароном расстроится, Арман действительно придет в бешенство, ему придется искать дочери другую выгодную партию, но едва ли кто-нибудь польстится на нее, когда станут известны события сегодняшней ночи. А все потому, что Симона не прислушалась к предупреждению отца, которое он сделал ей на свадебном пиру.
«Симона, не говори ни слова о своих фантазиях. Ни слона о Дидье. Никаких упоминаний о расстроившейся помолвке и причинах, почему так случилось. Если повезет, Фицтодд сделает тебе ребенка прямо сегодня. Я получу деньги, а остальное меня не касается».
Но Симона не послушалась отца. Она и сама не понимала, почему не воспользовалась выходом, который предложил барон. Конечно, это унизительно, но месячные – убедительный повод, чтобы не подтвердить брак на деле. Вместо этого она рассказала о Дидье человеку, которого едва знала и которому совсем не могла доверять.
– Может, ты в него влюбилась? – предположил Дидье.
– Прекрати подглядывать в мои мысли! – приказала Симона.
– Но ты же не разговариваешь! Как еще я узнаю, что с нами будет?
– Дидье, мне неизвестно, какое будущее нас ждет, так что не стоит лезть в мою голову, пользы никакой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77