Шарль подмигнул Симоне.
– Ничего особенного. Просто маленький знак привязанности к моей нареченной. – Он шутливо погрозил Симоне пальцем: – И не подглядывать, дорогая леди! Это должно развлечь вас, когда мы выйдем в море, и я не позволю испортить сюрприз.
– Я попытаюсь сдержаться, – несколько язвительно проговорила она.
По лицу Шарля пробежала тень, но он тут же прикрыл ее широкой улыбкой:
– Ловлю тебя на слове, дорогая.
В разговор вмешался Жан:
– Ну, молодые люди, боцман уже подал сигнал. Давайте поднимемся на борт. Пора отправляться. Чем раньше отплывем, тем раньше будем дома.
Симоне казалось, что к ее ногам привязаны гири, каждый шаг по трапу давался ей с неимоверным трудом. Как только они окажутся на борту, Николас и Англия превратятся в ненужные воспоминания. Здесь она в последний раз видела Дидье и в первый – своего отца.
Здесь в первый и в последний раз влюбилась.
Они постояли у корабельных поручней. Симона в последний раз смотрела на Лондон, на его серые строения, на влажную дымку в воздухе, на шумный грязный порт.
– Прощай, любовь моя, – прошептала она.
– Что ты сказала, Симона? – спросил Шарль, приподняв бровь.
– Ничего, – ответила она. – Я ничего не сказала. – И Симона отвела глаза.
Они шли по палубе, глядя, как матросы бросают вниз швартовы. Вот корабль мягко скользнул от берега и вышел в море. Дул сильный попутный ветер. Скоро они будут во Франции.
Шарль отвел Симону в каюту. Комнатка оказалась маленькой и очень тесной. Казалось, низкий потолок давит на плечи и голову, и это при миниатюрном росте Симоны, как же тут живут рослые моряки? Плетеная койка у стены была узкой и сильно проваливалась, веревки давно растянулись и потеряли упругость. Всю обстановку каюты составляли два стула и привинченный к полу стол. Тут же, у стенки, поместились два сундука Симоны. Каюта была темной, сырой и пропахла морской солью. Симона передернула плечами.
Шарль зажег лампу и предложил ей сесть на край койки, но она предпочла стул. Шарль добродушно пожал плечами, уселся напротив и положил на стол сверток.
– Прежде всего, – начал он, – позволь мне сказать вот что. Я знаю, прошедшие годы были… трудными для тебя.
Симона молчала. Трудными?
Он откашлялся.
– Возможно, я не поддержал тебя так, как следовало, когда ты… когда ты доверилась мне, рассказала о… – Ему явно не давался разговор на столь щекотливую тему.
Симона холодно приподняла бровь:
– О чем, Шарль? О Дидье? О призраке моего брата?
Даже в слабом свете масляной лампы было видно, как побледнел Шарль.
– Э-э-э… Да. Но ведь теперь он ушел? Правда?
– К несчастью, да. – Один вид перепуганного Шарля вызывал у нее тошноту. Трус.
– Ты уверена? – настаивал Шарль.
Она не стала отвечать, а просто смотрела на него, пока Шарль не залился краской. Еще раз откашлявшись, он сказал:
– Ну хорошо, – и подтолкнул сверток к Симоне. – Возможно, это утешит тебя в твоей… потере.
Симоне не хотелось развязывать шнурок, не хотелось разворачивать подарок, не хотелось смотреть, что там внутри. Почему-то ей стало вдруг жутко, но она все же пододвинула сверток поближе и потянула за веревочку.
– Надеюсь, тебе понравится, – с нетерпением произнес Шарль. – Должен признаться, я сам собой горжусь.
«А когда ты не гордишься», – с усмешкой подумала Симона.
Развернув наконец упаковку, Симона заглянула внутрь, ахнула и зажала ладонью рот.
Перед ней лежал маленький деревянный меч, такой же маленький кожаный щит и кожаный шлем с подшлемником – рыцарская экипировка для маленького мальчика. Сверху лежало маленькое белое перышко. У Симоны остановилось сердце.
Шарль нахмурился, взял перо и растер его между пальцами, словно какое-то неприятное насекомое.
– Как оно сюда попало? – пробормотал он и отшвырнул перышко.
– Шарль, это… – Она взяла предложенный им платок и вытерла слезы. – Это чудо! – И подумала, что раз Шарль Бовиль оказался способен купить ей такой подарок, жизнь с ним может оказаться не такой невыносимой, как ей казалось. Конечно, он не Николас, но кто может сравниться с Ником?
– Значит, тебе понравилось? – с довольной улыбкой спросил Шарль.
Симона провела пальцами по гладкому дереву меча.
– Да, очень.
– Я рад. – Он помолчал, потом добавил: – Может быть, наступит день, когда с этим будет играть наш сын.
– Возможно, – рассеянно отозвалась Симона и взяла со стола маленький шлем. Оттуда посыпался целый ворох перьев. Симона улыбнулась, а Шарль проворчал что-то насчет растяпы-торговца.
Симона рассмотрела шлем, но вдруг отложила его и нахмурилась:
– Как ты сумел придумать такой подарок? Как догадался, что он будет мне дорог?
– Симона, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. – Он лукаво подмигнул ей. – Я решил купить такой набор еще до того, как мы отправились в путь. Он недешево мне обошелся, но когда я увидел, как сильно ты горюешь о брате, я захотел подарить тебе что-то напоминающее о нем. – И Шарль взял Симону за руку. – Игрушки Дидье сгорели в пожаре. Я решил, что тебе понравится.
– И мне понравилось, – заверила его Симона, улыбнулась Шарлю, но вдруг улыбка сползла с ее лица и кровь застыла в жилах.
Шарль с тревогой заглянул ей в глаза:
– Симона, что с тобой?
– Откуда… откуда… – Она замолчала, чтобы перевести дух. – Откуда ты знаешь, что эти игрушки Дидье были с ним в конюшнях?
Шарль отшатнулся, словно она ударила его по лицу.
– Как – откуда? Ты мне сама говорила.
Но Симона затрясла головой и вырвала у него свою руку:
– Нет-нет, не говорила!
– Симона, я уверен, что говорила, – настаивал Шарль. – Иначе откуда бы мне знать?
Симона все трясла головой, пятясь к маленькой двери каюты.
– Я никому не говорила, – прошептала она, и по ее щеке скатилась одинокая слеза. – Только Николасу. Откуда же ты мог узнать? Только если… ты был там? – Она задохнулась. – Был!
В тот же миг лицо Шарля изменилось, превратившись в маску дикой злобы. Он вскочил со стула и бросился к Симоне.
Симона вскрикнула и взялась за дверную ручку, но Шарль опередил ее – схватил и отшвырнул к кровати.
– Ты не понимаешь, – заговорил он, приближаясь к ней с расставленными руками. – Дидье не должен был возвращаться в Сен-дю-Лак. Он должен был остаться с тобой в моем доме, в полной безопасности.
Симона забилась в угол койки.
– Ты знал, что задумал Арман! – гневно воскликнула она. – Ты позволил ему убить мою мать, ты позволил умереть маленькому Дидье.
Шарль забрался на койку.
– Перестань говорить такие вещи. Послушай меня, Симона. Порция всю жизнь лгала тебе. Она была плохой матерью, – убежденно говорил Шарль.
– Оставь меня! – завизжала Симона и что есть силы лягнула его.
Шарль схватил ее за ногу.
– Да перестанешь ты или нет? – Он поймал ее вторую щиколотку и дернул так, что Симона оказалась на спине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77