– Но… но почему она уехала, если знала, что я уже на пути сюда? Разве мы не были добрыми друзьями?
– Как раз в этом причина такой поспешности, – пояснил Хандаар, вернулся на свое место и налил в кубок вина. – Ты считал свои прежние намеки весьма тонкими, однако Ивлин знала, что ты предложишь ей брак. Ты сам называл подобный поворот событий разумным и желательным.
– Значит… она знала? – Мысли Николаса все еще путались. Он видел, что старый лорд смотрит на него с сочувствием. Должно быть, на лице Ника ясно читались его изумление и разочарование. – И она предпочла мне монастырь?
Хандаар опустил взгляд и покачал головой:
– У нее не было стремления выходить за тебя замуж и рожать детей, которых, как она знала, ты будешь от нее ждать. Ивлин очень серьезно относилась к обету, который я дал Фионе.
Ник скрипнул зубами.
– Она просто глупая и эгоистичная девчонка! С чего она взяла, что ее судьба должна непременно повторить участь Фионы? Ну почему Ивлин должна умереть в родах? Она погубила свою жизнь! И бросила меня.
Хандаар вздохнул.
– В глубине души Ивлин считала, что этим освобождает тебя.
– Освобождает меня? Зачем? Чтобы мне досталась в жены какая-нибудь чужая женщина? – Ник рассмеялся, но в его смехе слышались обида и горечь. – Наш союз основывался бы на дружбе и доверии, а теперь она оставила меня, и это непростительно! Ей никогда не было до меня дела.
– Ник, Ивлин очень любит тебя.
– Нет! – Он резко рубанул воздух ладонью. – Нет. Так влюбленные люди не поступают.
– Я не сказал, что она влюблена в тебя. Я сказал, что она тебя любит. Это разные вещи. – Хандаар выглядел смертельно уставшим, но собственная обида не оставляла в сердце Ника сочувствия к старику.
– «Любит… влюблена…» – отмахнулся Ник. – Какая разница?
– Может, в этом самая суть. Может, поэтому она и уехала. Хотела, чтобы у тебя остался шанс понять, в чем тут на самом деле разница.
Несколько мгновений Ник молча смотрел на старика. Хандаар не отводил взгляда. Ник уже сообщил матери, брату, нескольким вассалам, что собирается взять в жены Ивлин. Даже рассказал начальнику своего отряда. Что они подумают о бароне, если его отвергла женщина, которую он знает всю свою жизнь? Отвергла и предпочла уйти в монастырь!
Никогда в этом доме, который был знаком не хуже, чем его собственный, Николас не испытывал подобного унижения и неловкости. Бремя разочарования камнем давило на плечи. Ник резко распрямился и вскочил на ноги.
– Отлично, лорд Хандаар. Я должен с вами проститься. Спокойной ночи. – Коротко кивнув, он развернулся и направился к дверям зала.
– Николас, сын мой, – раздался слабый голос у него за спиной. – Не уезжай в таком гневе. Переночуй в Обни. Не в моей власти уберечь тебя от боли, я и сам не знаю, как сумею все это пережить.
При этих словах Хандаара Ник замедлил шаг.
– Ник, ну пожалуйста. – В голосе старика зазвучали просительные нотки. – Я ведь теперь совсем один. У меня больше никого не осталось.
Ник обернулся. Сердце его сжалось от сочувствия к прежнему другу, он наконец обратил внимание, как сгорбилась спина старого воина, какие следы оставили на его лице несчастья и годы. Широким шагом Ник подошел к Хандаару и обнял его, чувствуя, как трясутся плечи старика.
– О, Ник, – выдохнул Хандаар. – Я так о ней тоскую. Уже тоскую.
– Прости меня, друг. Прости мою грубость. Я не намерен усиливать твое горе, но я не могу оставаться в этих стенах, где каждый камень напоминает об Ивлин.
Хандаар кивнул, стиснул руку молодого барона, отстранился, заглянул ему в лицо и наконец хрипло проговорил:
– Конечно, я прощаю тебя, мой мальчик, и все же надеюсь, что снова увижу тебя в Обни.
Ник кивнул:
– Я вернусь.
Хандаар выпустил Ника из объятий и медленно опустил руки, словно не желая расставаться со своим гостем.
– Счастливого пути. Удачи.
Ник еще раз стиснул ладонью плечо Хандаара, развернулся и быстро вышел из зала. Хандаар остался один в замке, где витали тени прошлого – призраки его жены и дочери.
Глава 1
Сентябрь 1077 года
Лондон, Англия
Симона дю Рош опустилась на позолоченную козетку в бальном зале королевского замка. Зеленая бархатная юбка мягко легла у ее ног пышными складками. Изящно уложенные черные косы обвивали головной убор, возвышающийся под необычным углом. Кошачьи глаза изумрудного цвета с плохо скрываемой неприязнью смотрели на толпу танцующих гостей.
Шел третий и последний день празднований в честь дня рождения короля Вильгельма. Симона была бесконечно рада, что торжества заканчиваются и она наконец избавится от любопытных взглядов и перешептываний, которыми ее со злобой одаривали эти убогие англичане – местные лорды и леди, наводнившие королевский двор.
Заметив поклонившегося ей величественного старика, Симона растянула губы в вымученной улыбке.
«Он пытается выказать любезность, – думала Симона, – но этот старый болван не знает, что я понимаю каждое слово из тех мерзостей, которые говорит обо мне его партнерша».
– Он слишком толст, сестрица, – прошептал Дидье на родном французском языке. – Будь он твоим мужем, он бы раздавил тебя, как бабочку.
Симона спрятала под вуалью ядовитую улыбку и прошептала в ответ:
– Замолчи, Дидье. Ты слишком маленький, чтобы столько знать об отношениях мужа и жены. – И, почти отвернувшись, добавила: – Ну почему ты не остался в наших покоях? Я просто чувствую, что сегодня ты доставишь мне немало хлопот.
В ответ Дидье лишь пожал хрупкими плечами. Его миниатюрное личико казалось более юной копией сестры – те же зеленые глаза, та же копна черных непослушных волос.
– Терпеть не могу сидеть в одиночестве. Пока меня никто еще не заметил, – возразил он.
– Все равно ты не должен так свободно болтать со мной. Это привлекает внимание. – Симона поправила вуаль и скромно сложила руки на коленях.
Музыка смолкла. Толстый старик, который кланялся Симоне, расстался наконец со своей дамой и направился к ней. Отороченная мехом туника раздувалась на нем как пузырь. «По крайней мере у него доброе лицо», – решила Симона. Дидье фыркнул у нее за спиной:
– А вот и знаки нежелательного внимания. Толстяк плывет прямо к тебе.
Лицо Симоны застыло в маске холодной любезности. Невысокий толстяк поклонился и обратился к ней по-французски:
– Леди дю Рош, даме вашей несравненной красоты не подобает пребывать в одиночестве на столь великолепном празднестве. Ваш отец милостиво позволил пригласить вас на следующий танец.
«Неудивительно, что позволил, – подумала Симона. – Ты старик богатый, вот он и показывает товар лицом». Вслух же она произнесла:
– С большим удовольствием, месье Холбрук. – И она, внутренне содрогнувшись, вложила тонкие пальчики в его влажную пухлую ладонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77