– И ты, Фицтодд, отлично это знаешь. Когда ты пришел с битвы, она была в замке.
– Еще раз перебьешь меня, – бесстрастно произнес Ник, – и я скину тебя с этого утеса. Не очень-то ты беспокоился о благополучии Симоны, пока отсиживался в лесу.
Лицо Шарля налилось кровью.
– Я просто ждал…
– Заткнись, – оборвал его Николас и повернулся к Симоне: – Да, леди Ивлин еще в Хартмуре. – Он замолчал, увидев, как изменилось лицо Симоны. – Но скажи ты слово, и я отошлю ее.
– Нет, – обманчиво спокойно ответила Симона. – Нет, Николас. И так уже было столько всего… – Она запнулась, но потом заговорила опять: – Ты не хотел жениться на мне, а когда женился, оказалось, что я принесла твоей семье одни несчастья. – Ник открыл рот, чтобы возразить, Женевьева тоже хотела вмешаться, но Симона решительно продолжила: – Я очень хочу остаться… с отцом. Я скучаю по… своему дому.
Эти слова ранили Ника, как удар кинжала, но он все же спросил:
– Ты хочешь вернуться к людям, которые оттолкнули тебя?
– А здесь меня не оттолкнули? На это у Николаса не было ответа. Симона тихонько вздохнула:
– Я думаю, король пойдет тебе навстречу и расторгнет наш брак. Я уеду во Францию и… и выйду замуж за Шарля, как хотела моя мать. Ты вернешься в Хартмур, и все будет так, как было до… до Армана.
Нику хотелось кричать от боли. Он шагнул к Симоне, схватил ее за руки, красные от ран, полученных, пока она держала его над страшной ямой, не давая упасть. Она любит его! Должна любить!
– Симона, ты правда этого хочешь? – впиваясь в нее умоляющим взглядом, воскликнул Ник.
– Не прикасайся ко мне, пожалуйста, – шепотом попросила Симона. Николас опустил руки. – Да, я этого хочу.
Ему показалось, что комната качнулась перед глазами. Послышался удовлетворенный смешок Шарля. Женевьева разочарованно вскрикнула. Нику пришлось взять себя в руки. Он учтиво поклонился Симоне.
– Хорошо. Мне все равно нужно в Лондон по другому делу. – Теперь Николас обращался к Жану, потому что больше не мог смотреть на Симону, ведь рука Шарля опять легла на ее талию. – Вы можете сопровождать нас. Я уверен, Вильгельм расторгнет брак, когда узнает подробности.
– Мерси, лорд Николас, – отозвался Жан. – Вы очень любезны. Конечно, мы будем вас сопровождать.
Ник кивнул и быстро вышел из зала, благодарный подступившей ночи за то, что она скроет его отчаяние.
Глава 30
Путешествие в Лондон заняло три дня. И все это время Симоне казалось, что она умирает. Они с Николасом не сказали друг другу ни единого слова. Насколько Симоне было известно, он уже выбросил ее из своей жизни.
Ночи она проводила с Жаном и Женевьевой, а дни – верхом, в обществе ставшего вдруг разговорчивым и любезным Шарля. Ей казалось, что каждое слово, произносимое будущим мужем, впивается ей в мозг, порождая невыносимую боль. Шарль старался шутить, но вызывал скуку. Старался быть любезным, но только раздражал. Он говорил с Симоной о будущем, но эта тема не вызывала у нее никакого интереса.
Она тосковала о Дидье. Тосковала о Нике. Когда выпадал случай, Симона подолгу говорила с леди Женевьевой и Жаном. Эти двое на удивление хорошо ладили друг с другом. Симона с удовольствием слушала, как они рассуждают о Франции и детях, о кухне и политике, вот только об отъезде Симоны они никогда не говорили.
В первый день пути, когда они проезжали через небольшое селение, Жан продемонстрировал все свои поразительные навыки торговли и, продав лошадей французских матросов, купил необходимые припасы, а также простую, но крепкую и чистую крестьянскую одежду. Все почувствовали облегчение, переодевшись в чистое платье. Исключение составил только Шарль, который отказался сменить наряд, отдав предпочтение своему изысканному плащу и кюлотам. Он не перепачкался, как все остальные, не изорвал одежду, только промок.
На взгляд Симоны, день, когда они оказались у ворот Лондона, наступил слишком быстро. Она лишь однажды была в этом городе, но сейчас ей казалось, что каждый уголок здесь пробуждает ненужные воспоминания.
Вот трактир, где они останавливались с Арманом и где она узнала, что станет женой Николаса, барона Крейна.
Вот рынок, где Николас купил перышко для Дидье.
Вот ступени аббатства, где их обвенчали.
Пока они отдавали поводья лошадей слугам, пока шли к королевским покоям, пока выясняли, примет ли их Вильгельм, решимость Симоны с каждой минутой таяла и ускользала.
Расправив плечи и надменно вздернув подбородок, Ник вывел все общество из королевских покоев. К утру бумаги будут готовы. Все станет так, как будто Симона никогда не была его женой. Во всяком случае, с точки зрения закона. Однако Николас знал, что никакие бумаги и даже королевская воля не смогут стереть из памяти его зеленоглазую любовь.
В приемной их встретил чопорный служитель.
– Лорд Фицтодд, – почтительно обратился он к Николасу. – Его величество поручил мне показать обеим леди Фицтодд отведенные им покои, а вас пригласить в Тауэр. – Он выразительно фыркнул в сторону Жана Рено и Шарля. – Мы сожалеем, что не имеем возможности принять и ваших сопровождающих.
– В чем дело? – вмешался в разговор Шарль. – Я не желаю, чтобы меня разлучали с нареченной.
Служитель скроил непроницаемую мину.
– Она еще не твоя нареченная, Бовиль! – рявкнул Николас, но тут же одернул себя за неуместно собственнический тон. Ему хотелось оторвать Бовилю голову. Как это было бы здорово, как легко!
Жан Рено прервал его мрачные фантазии. Взяв Симону за руку, он спросил:
– Я пришлю тебе кое-какие необходимые вещи, дорогая. Может, тебе нужно что-нибудь особенное? Ты скажи…
– Нет, папа, спасибо. – Симона ответила слабой улыбкой.
– Ну хорошо. – И он поцеловал Симону в лоб. – Завтра увидимся.
Жан отошел, и к Симоне приблизился Шарль, однако она уклонилась от его любезностей:
– Шарль, пожалуйста, не стоит.
Ник, не сдержавшись, ухмыльнулся неудаче соперника.
– Спокойной ночи, любовь моя, – слащавым голосом произнес Шарль и отвесил Симоне глубокий поклон. – Ангельского тебе сна.
Французы ушли.
– Пожалуйте сюда, миледи. – Служитель сделал плавный жест.
Женевьева поцеловала Ника в щеку, грустно улыбнулась ему и последовала за слугой.
Симона взглянула на Николаса так, словно хотела ему что-то сказать. В простом платье, с волосами, убранными в обычную косу, с мерцающими, как изумруды, глазами, она выглядела словно героиня волшебной сказки. Николасу отчаянно хотелось коснуться ее, но вместо этого он поклонился и постарался говорить как можно безразличнее:
– Леди Симона… – Ник с усилием сглотнул и умолк. Он не знал, что ей сказать, раз нельзя объяснить, что он чувствует на самом деле. – Я желаю вам… благополучия в вашей новой жизни.
Николасу показалось, что Симона вздрогнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Еще раз перебьешь меня, – бесстрастно произнес Ник, – и я скину тебя с этого утеса. Не очень-то ты беспокоился о благополучии Симоны, пока отсиживался в лесу.
Лицо Шарля налилось кровью.
– Я просто ждал…
– Заткнись, – оборвал его Николас и повернулся к Симоне: – Да, леди Ивлин еще в Хартмуре. – Он замолчал, увидев, как изменилось лицо Симоны. – Но скажи ты слово, и я отошлю ее.
– Нет, – обманчиво спокойно ответила Симона. – Нет, Николас. И так уже было столько всего… – Она запнулась, но потом заговорила опять: – Ты не хотел жениться на мне, а когда женился, оказалось, что я принесла твоей семье одни несчастья. – Ник открыл рот, чтобы возразить, Женевьева тоже хотела вмешаться, но Симона решительно продолжила: – Я очень хочу остаться… с отцом. Я скучаю по… своему дому.
Эти слова ранили Ника, как удар кинжала, но он все же спросил:
– Ты хочешь вернуться к людям, которые оттолкнули тебя?
– А здесь меня не оттолкнули? На это у Николаса не было ответа. Симона тихонько вздохнула:
– Я думаю, король пойдет тебе навстречу и расторгнет наш брак. Я уеду во Францию и… и выйду замуж за Шарля, как хотела моя мать. Ты вернешься в Хартмур, и все будет так, как было до… до Армана.
Нику хотелось кричать от боли. Он шагнул к Симоне, схватил ее за руки, красные от ран, полученных, пока она держала его над страшной ямой, не давая упасть. Она любит его! Должна любить!
– Симона, ты правда этого хочешь? – впиваясь в нее умоляющим взглядом, воскликнул Ник.
– Не прикасайся ко мне, пожалуйста, – шепотом попросила Симона. Николас опустил руки. – Да, я этого хочу.
Ему показалось, что комната качнулась перед глазами. Послышался удовлетворенный смешок Шарля. Женевьева разочарованно вскрикнула. Нику пришлось взять себя в руки. Он учтиво поклонился Симоне.
– Хорошо. Мне все равно нужно в Лондон по другому делу. – Теперь Николас обращался к Жану, потому что больше не мог смотреть на Симону, ведь рука Шарля опять легла на ее талию. – Вы можете сопровождать нас. Я уверен, Вильгельм расторгнет брак, когда узнает подробности.
– Мерси, лорд Николас, – отозвался Жан. – Вы очень любезны. Конечно, мы будем вас сопровождать.
Ник кивнул и быстро вышел из зала, благодарный подступившей ночи за то, что она скроет его отчаяние.
Глава 30
Путешествие в Лондон заняло три дня. И все это время Симоне казалось, что она умирает. Они с Николасом не сказали друг другу ни единого слова. Насколько Симоне было известно, он уже выбросил ее из своей жизни.
Ночи она проводила с Жаном и Женевьевой, а дни – верхом, в обществе ставшего вдруг разговорчивым и любезным Шарля. Ей казалось, что каждое слово, произносимое будущим мужем, впивается ей в мозг, порождая невыносимую боль. Шарль старался шутить, но вызывал скуку. Старался быть любезным, но только раздражал. Он говорил с Симоной о будущем, но эта тема не вызывала у нее никакого интереса.
Она тосковала о Дидье. Тосковала о Нике. Когда выпадал случай, Симона подолгу говорила с леди Женевьевой и Жаном. Эти двое на удивление хорошо ладили друг с другом. Симона с удовольствием слушала, как они рассуждают о Франции и детях, о кухне и политике, вот только об отъезде Симоны они никогда не говорили.
В первый день пути, когда они проезжали через небольшое селение, Жан продемонстрировал все свои поразительные навыки торговли и, продав лошадей французских матросов, купил необходимые припасы, а также простую, но крепкую и чистую крестьянскую одежду. Все почувствовали облегчение, переодевшись в чистое платье. Исключение составил только Шарль, который отказался сменить наряд, отдав предпочтение своему изысканному плащу и кюлотам. Он не перепачкался, как все остальные, не изорвал одежду, только промок.
На взгляд Симоны, день, когда они оказались у ворот Лондона, наступил слишком быстро. Она лишь однажды была в этом городе, но сейчас ей казалось, что каждый уголок здесь пробуждает ненужные воспоминания.
Вот трактир, где они останавливались с Арманом и где она узнала, что станет женой Николаса, барона Крейна.
Вот рынок, где Николас купил перышко для Дидье.
Вот ступени аббатства, где их обвенчали.
Пока они отдавали поводья лошадей слугам, пока шли к королевским покоям, пока выясняли, примет ли их Вильгельм, решимость Симоны с каждой минутой таяла и ускользала.
Расправив плечи и надменно вздернув подбородок, Ник вывел все общество из королевских покоев. К утру бумаги будут готовы. Все станет так, как будто Симона никогда не была его женой. Во всяком случае, с точки зрения закона. Однако Николас знал, что никакие бумаги и даже королевская воля не смогут стереть из памяти его зеленоглазую любовь.
В приемной их встретил чопорный служитель.
– Лорд Фицтодд, – почтительно обратился он к Николасу. – Его величество поручил мне показать обеим леди Фицтодд отведенные им покои, а вас пригласить в Тауэр. – Он выразительно фыркнул в сторону Жана Рено и Шарля. – Мы сожалеем, что не имеем возможности принять и ваших сопровождающих.
– В чем дело? – вмешался в разговор Шарль. – Я не желаю, чтобы меня разлучали с нареченной.
Служитель скроил непроницаемую мину.
– Она еще не твоя нареченная, Бовиль! – рявкнул Николас, но тут же одернул себя за неуместно собственнический тон. Ему хотелось оторвать Бовилю голову. Как это было бы здорово, как легко!
Жан Рено прервал его мрачные фантазии. Взяв Симону за руку, он спросил:
– Я пришлю тебе кое-какие необходимые вещи, дорогая. Может, тебе нужно что-нибудь особенное? Ты скажи…
– Нет, папа, спасибо. – Симона ответила слабой улыбкой.
– Ну хорошо. – И он поцеловал Симону в лоб. – Завтра увидимся.
Жан отошел, и к Симоне приблизился Шарль, однако она уклонилась от его любезностей:
– Шарль, пожалуйста, не стоит.
Ник, не сдержавшись, ухмыльнулся неудаче соперника.
– Спокойной ночи, любовь моя, – слащавым голосом произнес Шарль и отвесил Симоне глубокий поклон. – Ангельского тебе сна.
Французы ушли.
– Пожалуйте сюда, миледи. – Служитель сделал плавный жест.
Женевьева поцеловала Ника в щеку, грустно улыбнулась ему и последовала за слугой.
Симона взглянула на Николаса так, словно хотела ему что-то сказать. В простом платье, с волосами, убранными в обычную косу, с мерцающими, как изумруды, глазами, она выглядела словно героиня волшебной сказки. Николасу отчаянно хотелось коснуться ее, но вместо этого он поклонился и постарался говорить как можно безразличнее:
– Леди Симона… – Ник с усилием сглотнул и умолк. Он не знал, что ей сказать, раз нельзя объяснить, что он чувствует на самом деле. – Я желаю вам… благополучия в вашей новой жизни.
Николасу показалось, что Симона вздрогнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77