Шире шаг. Раз. Два. Словно гвозди, забивая каблуки в промерзший асфальт, я мужественно преодолевала последние метры моего «славного» пути домой.
Но беда не приходит одна. Неловкое движение, и теперь уже не лед под ногами, а моя лучшая юбка предательски затрещала по шву.
«Понимаю, милая, тяжело удерживать столько наросших на мои бока лишних килограммов. Ну потерпи, потерпи! Теперь уж точно, с горя, запишусь – и на аэробику, и на каланетику… Что там еще выдумано? Аквамучения, диетический массаж!..
Все. Начинаю новую жизнь.
Но! Никакой новой любви, никаких новых мужчин. От них только самооценка падает. Занимаюсь собой, любимой, своим здоровьем, карьерой, конечно… Только бы реорганизация не началась, а то уволят еще… Нет. Никаких плохих мыслей. Один позитив. Все будет хорошо… Ведь правда?»
В надежде (которая опять никак не желала умирать, чтоб ей!) я подняла черные от расплывшейся туши глаза к небу, но оно было напрочь затянуто серыми тучами. Вот так всегда – никакой поддержки от окружающей среды: ни тебе луны ночью, ни тебе солнца днем. Где вы, небесные светила? Хорошо жить на юге, там хотя бы погода радует, а в северных широтах…
Собственно, предаваться философии сил уже не было, но и в подъезд без ключей я попасть все равно не могла. Стояла немым вопросительным знаком и тыкала на все кнопки кодового замка, вспоминая нужный порядок цифр, в ожидании какой-нибудь соседки. Действительно, из-за угла дома очень скоро вынырнул сосед – молодой и привлекательный новый жилец со второго этажа. Но меня уже тошнило от всех этих молодых и привлекательных, при ближайшем рассмотрении оказывавшихся прЫнцами высшей категории. Поверишь такому, войдешь с ним в подъезд, а там запросто получишь чем-нибудь тяжелым по голове…
Я пропустила вперед удивленного моим взъерошенно-настороженным видом соседа и, внимательно вглядываясь в его спину, вошла следом.
В подъезде тускло, но все же светила лампочка. Лифт не работал. Сосед пулей взлетел на свой этаж – похоже, он торопился смотреть последний выпуск криминальной хроники. Сегодня он точно будет вглядываться в мелькающие там подозрительные лица из опасения обнаружить мой фоторобот… А может быть, и он, как я прЫнцев, боится всяких прЫнцесс типа меня, неизвестно по какой причине околачивающихся у дверей в темное время суток… Ха-ха! Весело…
Мне надо было всего двумя этажами выше, и все равно без приключений не обошлось. На третьем – с лестничной клетки вылетела собака и перепугала до смерти. Зато рядом с моей квартирой на четвертом этаже по-прежнему находилась квартира самой замечательной соседки на свете и моей лучшей подруги в одном лице. А у Анютки, слава Богу, в целости и сохранности лежали запасные ключи от моей двери, что было так кстати, так кстати!
Через пять минут я пластом лежала поперек своей кровати с компрессом на голове, бутербродом в руке и сбивчиво жаловалась подружке на свою горькую судьбу.
– А он что? А ты что? А он что? А ты что? – сокрушаясь, причитала Анютка, машинально размешивая для меня давно растворившийся кусочек сахара в кружке горьковато-душистого мятного чая.
А я? Что я? Я ничего. Не хуже других одиноких красавиц, с распахнутыми душами гуляющих по широким просторам родной отчизны.
Прошел денек? Прошел. Ну и что, что отвратительно-неудачный?.. Мы боролись? Боролись. Делали все, что могли? Делали. Значит, чего-то добились. И наверняка хоть чуть-чуть, но приблизилось к нам наше женское – великое и загадочное – «Все будет хорошо!».
Заворачиваясь после горячего душа в нежную махровую шерстку банного халата, я твердила, как древнее заклинание, эти три слова, привораживая светлое будущее. И мой внутренний голос вторил эхом. Все его четыре Противоречивости, а именно: Здравый Смысл, Совесть, Жалость и Вредность – выступали единым фронтом, что бывало крайне редко.
«Все действительно будет! – хором уговаривали они меня. – Надо только определить для себя раз и навсегда, что тебе нужно в этой жизни, и разобраться наконец, кто ты есть на этом свете…» «Господи, как я устала! Как надоело все… – бурчала я им в ответ. – Надо-е-ло… Надо-е-хать… Уехать, что ли, куда-нибудь подальше? На Луну бы хорошо, да, говорят, там еще труднее, чем у нас тут, дышится… В деревню к тетке? В глушь, в Саратов? Эх, давно пора, только нет у меня никого нигде, сижу всю жизнь в своем городе, как лягушка в болоте, и квакаю направо-налево… Хотя… Бывают еще и лягушки-путешественницы, кажется?»
Я подошла к зеркалу, вглядываясь в запотевшую поверхность, словно в недосягаемую линию горизонта, туда, где края далекие, теплые, заморские… Но сквозь покрытое мелкими капельками воды Зазеркалье было проблематично разглядеть как дальние сказочные страны, так и ответы на мучившие меня в последнее время вопросы. А пора бы, пора бы уже определиться, во имя какой такой благой цели и на какие такие муки я готова пойти в своей жизни… Через несколько дней как-никак стукнет тридцать три. Возраст Христа.
* * *
На следующее утро, к счастью, субботнее, я легко встала рано и энергично принялась задела. Уже и раньше я замечала за собой эту странность – когда жизнь в очередной раз загоняла меня в угол, откуда ни возьмись появлялись недюжинные силы бороться за свое место под солнцем со страстью, достойной лучшего применения.
Я составила длинный список дел на день, все пункты которого наконец касались только меня и моего скромного существования. Никакого «мужского рода» в планах на будущее! Прежде всего я вызвала мастеров сменить дверные замки и тут же рьяно принялась за уборку. Я драила, мыла, терла, скоблила все, что попадалось под руку, не столько освобождаясь от пыли и грязи, сколько уничтожая следы пребывания в моей квартире (или душе?) мужчины, вычеркнутого вчера из списка живых.
Лешик, правда, еще не знал о постигшей его участи. Пока я рвала его фотки, отправляла в мусорное ведро его подарки – плюшевого слоника (это что, намек?), свинью-копилку (похоже, все-таки намек…), сердечко на палочке с идиотской надписью «Вечно люби меня» (нет, ну не эгоист?)… мой, уже бывший, выпускал в моем направлении хиленькие стрелы Амура. Каждые полчаса мобильный телефон взвизгивал, то вызывая на связь, то принимая сообщение.
Заслышав характерные звуки, я терпеливо отставляла швабру, откладывала тряпки, охорашивалась перед зеркалом, как будто он мог меня увидеть, и гордо шла на зов, чтобы с чувством глубокого удовлетворения прочитать и тут же стереть из памяти всяческие его эсэмэсные извинения и сопутствующие им любовные охи-вздохи. Или же просто нажать на кнопку «Сброс», выразив таким образом свое теперешнее отношение к его персоне.
Хоть и сомнительное, но все же какое удовольствие самой расставлять точки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48