Но Огастин шел наверх, движимый одной лишь надеждой. И постигший его удар был страшен.
– Это несправедливо, – сказал он.
– Вы о чем?
– Она и втянула Анди во всю эту чушь.
И именно Кьюба, виновная во всех бедах, выжила, – понял Хью.
– Анди сама втянула себя, – возразил Хью. – Никто не вынуждал ее. Она высоко поднялась и упала. А вы сейчас чуть не убили нас всех.
Огастин оскалил зубы.
Хью укрепился на ногах и принялся подвязывать сохранившиеся детали платформ. Безумие понемногу отступало.
– Как дикие звери, – проворчал он.
У женщины, оставшейся в живых вопреки всем шансам, было веское оправдание – одиночество и перенесенные мучения. Зато Огастину прощения не было. Хотя Хью все же был готов сделать и ему скидку: продолжительный безостановочный штурм Эль-Кэпа, и неоправдавшиеся надежды, и кошмарный вид его возлюбленной – вот что явилось причиной ужасной сцены, случившейся на верхней платформе.
– Все кончено, – сказал Огастин.
– Ничего не кончено, – резко ответил Хью. – У нас есть дело, которое необходимо довести до конца.
Огастин застонал.
– Вы уже не раз это делали, – продолжал Хью. – Мы позаботимся об обеих.
– Мне нужна аптечка, – заявил Огастин.
Хью посмотрел на него сверху вниз.
– Вы сильно пострадали?
Огастин так и лежал в мешке из нейлонового полотнища и сломанных перекладин.
– Там есть обезболивающие, – сказал он.
Дело плохо, подумал Хью. Теперь приходится спасать еще и спасателя. Все шло кувырком и шиворот-навыворот. Хью был здесь совершенно ни при чем. Это не было его восхождением. Это не было его спасательной операцией. И все же он оказался здесь и сейчас, не имея ни малейшего отношения ко всем этим бедам. С того мгновения, когда он нашел в лесу погибшую девушку, Эль-Кэп затягивал его, словно трясина, и чем выше он поднимался, тем глубже оказывался и тем темнее делалось вокруг.
– «Кабан» упал, – сказал он. – Там была вся наша вода и пища. И аптечка.
– И рация, – добавил Огастин.
Хью на секунду потерял дар речи.
– Нет, вы же несли рацию с собой.
– Я положил ее в мешок.
Хью подумал, что выдержать такой удар будет непросто. Выпрямившись, он схватился за якорь. Его голова почти упиралась в верхнюю платформу. Там, где сидела Кьюба в обнимку с трупом, пол прогибался. Но Огастин еще ни разу не произнес вслух имени уцелевшей альпинистки.
Необходимо трезво оценить ситуацию. Огастин ранен. Мертвая женщина ожила. Всех троих необходимо эвакуировать, а они, возможно, лишились радиосвязи.
Хью прикоснулся к веревке, к которой был привязан «кабан», и, к великому облегчению, почувствовал, что она натянута. Значит, надежда все еще сохранялась. Он принялся медленно выбирать веревку. Главное, чтобы мешок не зацепился за какой-нибудь выступ и не застрял в трещине.
Пока Хью вытаскивал снаряжение из пропасти, женщина, лежавшая на верхней платформе, ни разу не пошевелилась, даже не взглянула на него. По крайней мере, так ему казалось. Он был слишком сосредоточен на веревке и полагал, что шипящий звук производит баул, скользящий по камню. Потом он уловил отдельные звуки и решил, что это, вероятно, Огастин разговаривает сам с собой. Но, скосив глаза, он увидел, что Огастин лежит – уже на спине, – вперив взгляд в красный потолок, и прислушивается.
Хью замер и тоже услышал слова, которые шептала Кьюба.
– …В покое, – говорила она. – Мы знали, что вы придете.
Мы? Она бредила. Ссылалась на призраки своих погибших спутниц.
Потом он увидел, что Огастин слушает ее. Он выглядел совершенно изнемогшим. Вдруг его губы задвигались. Ответ тоже оказался почти беззвучным.
– Она рассказала мне все, – продолжала шептать женщина. – Как ты это сделал. Бросил всех. И остался жив.
Огастин не пошевелился. Это было продолжением поединка между ним и той, кого он считал ведьмой. А она, даже привязанная к скале, почти лишившаяся голоса, изголодавшаяся и полусумасшедшая, все еще сохраняла власть над ним.
Сколько же времени эти двое соперничали, перетягивая к себе несчастную, растерянную девушку? Как долго тянулась их взаимная ненависть? Хью она представлялась прямо-таки древней. И теперь уже совершенно бессмысленной. Несмотря на всю их заботу и предосторожности, Эль-Кэп свершил над их Анди суд Линча. Ни одному, ни другой не удалось ее спасти.
– Произошел несчастный случай, – ответил на это Огастин. – Я уже не раз говорил тебе. Ветер не прекращался. Он не мог двигаться. Мне нельзя было оставаться.
Серро-Торре – вот что было его ахиллесовой пятой. Судя по всему, лесные сестры Анди смогли внушить ей определенную картину происшедшего там, непрерывно обвиняя и проклиная Огастина. Они не оставили ему никакой возможности оправдаться перед нею.
А Кьюба продолжала казнить его.
– Огастин, – сказала она, – убирайся прочь. Спускайся. Она не хочет тебя.
– Откуда ты знаешь? – откликнулся Огастин.
– Я умерла, – прозвучал ответ. – Я знаю все.
Хью вслушивался в их чуть слышный спор. Огастин, казалось, погружался в сломанную платформу, на которой лежал. Он был разбит в прямом и переносном смыслах, у него не осталось сил для сопротивления.
Хью вспомнил сверхчеловеческий рывок, совершенный Огастином, и первые слова Джо, которые произнес Джо, когда они вернулись на Архипелаг: «Не подпускайте его ко мне».
И тут ему все стало ясно. После трагедии в Патагонии Огастин омрачал ее жизнь. Он действительно стал призраком, по крайней мере для нее. Присоединение к троянкам было попыткой вырваться на свободу. Но даже в смерти он преследовал ее. Теперь он настиг ее – мертвую и безглазую. Хотя не совсем настиг, поправил себя Хью. Эта полумертвая баньши будет защищать ее до последнего.
– Уходи, – повторила женщина. – Ты не тот, кого она хочет.
– Я мог погибнуть, так же как и он. Мне жаль, что я уцелел. Что еще я могу сказать?
– Уходи.
– Хватит! – бросил Хью своему напарнику. – Почему вы позволяете ей распоряжаться вашим рассудком?
Шепот умолк. Огастин поглядел на Хью. Красные глаза. Проклят, теперь уже дважды проклят. Сначала брат возлюбленной, а теперь и она сама. Он сам представлялся себе серийным убийцей.
Хью с новой решительностью вернулся к извлечению снаряжения из пропасти. Заберите меня отсюда! Они висели на ниточке – и их тела, и их психика.
Из дымной пелены возник мешок.
– Похоже, дела не так уж плохи! – с деланной бодростью заявил он.
Прикрепив мешок к якорю, он открыл его. Бутылки с водой не лопнули при падении. Хороший признак. Если уцелели пластиковые сосуды, то и остальное снаряжение, скорее всего, не пострадало.
Рация оказалась завернута в спальный мешок. Он осмотрел корпус.
– На вид все в порядке.
Огастин поднял руку.
– Дайте, я посмотрю, – сказал он. Хью протянул ему прибор. Огастин не стал включать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82