Как всегда, ваши слова сладостны, а поцелуи изощренны, но вы только используете меня.
– Сарина, пожалуйста… – Он безуспешно попытался снова обнять ее. – Сарина, это неправда.
В ее глазах засверкали бронзовые искры.
– Неужели вы всерьез думаете, что я соглашусь стать вашей любовницей? – прошипела она.
– Сарина!
– Вы будете заниматься со мной любовью, когда вам того захочется. Будете путешествовать по миру, а потом, возвращаясь, ждать от меня благодарности и страсти. Так вот, – она качнула головой, и ее нижняя губа задрожала, – вам лучше поискать на эту должность кого-нибудь другого. – Глаза Сарины наполнили горькие слезы. – И пожалуйста, пожалуйста, оставьте меня в покое.
– То есть оставить тебя Шукэну? – со злостью бросил он. – Неужели ты думаешь, что он даст тебе то, в чем ты нуждаешься?
– Он стал мне отцом, – хрипло прошептала она. – Он защищал меня, оберегал…
– Я буду оберегать тебя!
Она презрительно рассмеялась.
– У вас и без того слишком много подопечных.
– У меня больше никого нет.
Сарина демонстративно выгнула бровь.
– Говорю тебе, она для меня ничего не значит. Хилари и ее муж…
Хилари! Это имя заставило слезы мгновенно высохнуть. Сарина попятилась, чувствуя, как ее переполняет отвращение. Хилари! Это имя причинило ей физическую боль, вызвав резкий полувздох-полукрик.
– Сарина… – Дженсон сделал шаг к ней, но она отступила. – Я отплываю завтра. Возвращайся со мной в Сан-Франциско.
– Нет.
– Мы будем вместе, я обещаю.
– Пока вы снова не уедете.
– Ты ведь знаешь поговорку: «лучше синица в руках, чем журавль в небе». Почему ты не хочешь с этим согласиться?
– Потому что я другая! – закричала она. – Потому что то, что вы мне предлагаете, – это не настоящая жизнь.
– Тогда кто же тебе нужен? – взорвался Дженсон, – Послушный маленький клерк, прикованный цепью к своей службе в чьей-то чужой компании и навечно обремененный тобою и выводком детей, которых ты ему подаришь? Ты об этом мечтаешь? О безопасности? Если так, то ты права, я лучше оставлю тебя в покое, потому что со мной ты не обретешь ни служащего, ни детей.
Ослепленная болью и яростью, Сарина чуть было не ударила его. Ей хотелось причинить ему боль, сказав то, что она поклялась никогда не говорить: что он стал отцом и в этой роли потерпел неудачу. Но она вовремя спохватилась и, сжав зубы, промолчала.
– Я еще раз прошу тебя, Сарина, – сказал он уже более спокойно. – Возвращайся со мной в Сан-Франциско.
Гордо задрав подбородок, Сарина подобрала юбки и начала подниматься по ступеням в домик.
– Я отплываю на борту «Кориандра». Мы отчаливаем в восемь, с приливом.
Сарина достигла верхней ступени и открыла дверь.
– Я буду ждать тебя, Сарина, – крикнул он ей вслед. – Скажи мне, что ты придешь, и я дождусь тебя.
Она глубоко вздохнула и закрыла за собой дверь.
Сарина стояла на балконе, поеживаясь от холода. Звезды, мерцающие в небе, были теми же самыми звездами, по которым матросы на «Кориандре» будут определять свой путь, когда поплывут по Тихому океану.
Ее пальцы впились в перила балкона. Возможно, когда ее и Дженсона Карлайла будут разделять три тысячи миль, расстояние сделает то, что не смогло сделать время: оно поможет забыть его.
Сарина закрыла глаза и увидела себя снова в его объятиях. Она коснулась пульсирующего виска, где его губы оставили огненный след. «Я хочу тебя», – сказал он. Я хочу тебя. Она опустила руку и гневно встряхнула головой. Да, он хотел ее, так же как любой мужчина хочет обладать, не давая ничего взамен.
Ее плечи поникли. Она смотрела в темноту, силясь различить контуры летнего домика. Там ли сейчас Чен и Мэй? Занимаются любовью или просто лежат в объятиях друг друга? Слегка наклонив голову, она обхватила руками плечи, пытаясь представить, что это Дженсон обнимает ее. Как она завидовала смелости Чена и Мэй, которые приняли как должное сладость тайной любви! Она горько вздохнула. Может быть, она ошибается, а Дженсон прав? Может быть, несколько счастливых минут вдвоем лучше, чем целая жизнь, проведенная в одиночестве?
От этой мысли на душе заскребли кошки, но Сарина, сжав зубы, приказала себе прекратить. Они с Дженсоном Карлайлом совершенно не похожи на Чена и Мэй. Он ни разу не сказал ей о своей любви!
– Сарина?
Она резко обернулась и увидела Во, который бесшумно подошел к ней. На нем был надет только шелковый халат.
– Свет под твоей дверью встревожил меня, – объяснил он. – Я заволновался, не заболела ли ты.
Сарина поплотнее запахнула полы своего халата и вернулась в комнату.
– Вы тоже не можете заснуть? – спросила она. Во сделал неопределенный жест рукой.
– Разумнее, если ты будешь волноваться о своем плохом сне, а не о моем, – дружелюбно заметил он. – Сейчас уже почти три часа ночи.
В дверь легонько постучали, и вошел слуга с черным лакированным подносом, на котором стояли фарфоровый чайник и две фарфоровые чашечки.
– С помощью этого божественного напитка нам обоим будет позволено отдаться благословенному сну, – объявил Во, взмахом руки отпуская слугу.
Пока Сарина закрывала дверь на балкон, Во разлил чай и уселся на стул. Сарина взяла из его рук чашечку и устроилась напротив. Поднеся чашку к губам, она с разочарованием обнаружила, что это был не благоухающий жасмином напиток, а обычный чай, который они каждый день пили за ужином. Она подняла глаза на Во и увидела, что он внимательно изучает ее своими непроницаемыми черными глазами. Он сделал глоток, и Сарина поспешно последовала его примеру, не желая обидеть.
Внезапно Сарина поразилась тому, насколько сильным было испытанное ею разочарование. Неужели она так привыкла к жасминовому чаю, что теперь не может спать без него? Подозревал ли Во о ее постыдной зависимости? Есть ли способ от нее избавиться? Сарина нахмурилась и позволила своему хозяину налить себе еще одну чашечку.
– Мне горько видеть, как грустит мой нежный цветок. – Голос Во был так тих, что Сарине пришлось наклониться вперед, чтобы разобрать слова. – Похоже, что визит Дженсона Карлайла очень тебя расстроил.
Она заставила себя рассмеяться.
– Мистер Карлайл больше никогда не сможет расстроить меня. Он утром отплывает в Америку.
– Ах вот в чем причина твоего горя, мой лотос.
Сарина покачала головой, и комната качнулась перед ее глазами.
– Он даже имел наглость предложить, чтобы я вернулась с ним в Сан-Франциско.
Сцепив пальцы, Во изучающе смотрел на нее.
– И ты отказалась?
Сарина кивнула, чувствуя, что у нее начинает кружиться голова.
– Я отказалась. – Она моргнула в тщетной попытке прояснить затуманенный взгляд.
Во улыбнулся.
– Боюсь, наш друг мистер Карлайл не самый удачливый поклонник. Но, надо сказать, редкий мужчина может одновременно служить и своим желаниям, и тем людям, о ком он решил заботиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Сарина, пожалуйста… – Он безуспешно попытался снова обнять ее. – Сарина, это неправда.
В ее глазах засверкали бронзовые искры.
– Неужели вы всерьез думаете, что я соглашусь стать вашей любовницей? – прошипела она.
– Сарина!
– Вы будете заниматься со мной любовью, когда вам того захочется. Будете путешествовать по миру, а потом, возвращаясь, ждать от меня благодарности и страсти. Так вот, – она качнула головой, и ее нижняя губа задрожала, – вам лучше поискать на эту должность кого-нибудь другого. – Глаза Сарины наполнили горькие слезы. – И пожалуйста, пожалуйста, оставьте меня в покое.
– То есть оставить тебя Шукэну? – со злостью бросил он. – Неужели ты думаешь, что он даст тебе то, в чем ты нуждаешься?
– Он стал мне отцом, – хрипло прошептала она. – Он защищал меня, оберегал…
– Я буду оберегать тебя!
Она презрительно рассмеялась.
– У вас и без того слишком много подопечных.
– У меня больше никого нет.
Сарина демонстративно выгнула бровь.
– Говорю тебе, она для меня ничего не значит. Хилари и ее муж…
Хилари! Это имя заставило слезы мгновенно высохнуть. Сарина попятилась, чувствуя, как ее переполняет отвращение. Хилари! Это имя причинило ей физическую боль, вызвав резкий полувздох-полукрик.
– Сарина… – Дженсон сделал шаг к ней, но она отступила. – Я отплываю завтра. Возвращайся со мной в Сан-Франциско.
– Нет.
– Мы будем вместе, я обещаю.
– Пока вы снова не уедете.
– Ты ведь знаешь поговорку: «лучше синица в руках, чем журавль в небе». Почему ты не хочешь с этим согласиться?
– Потому что я другая! – закричала она. – Потому что то, что вы мне предлагаете, – это не настоящая жизнь.
– Тогда кто же тебе нужен? – взорвался Дженсон, – Послушный маленький клерк, прикованный цепью к своей службе в чьей-то чужой компании и навечно обремененный тобою и выводком детей, которых ты ему подаришь? Ты об этом мечтаешь? О безопасности? Если так, то ты права, я лучше оставлю тебя в покое, потому что со мной ты не обретешь ни служащего, ни детей.
Ослепленная болью и яростью, Сарина чуть было не ударила его. Ей хотелось причинить ему боль, сказав то, что она поклялась никогда не говорить: что он стал отцом и в этой роли потерпел неудачу. Но она вовремя спохватилась и, сжав зубы, промолчала.
– Я еще раз прошу тебя, Сарина, – сказал он уже более спокойно. – Возвращайся со мной в Сан-Франциско.
Гордо задрав подбородок, Сарина подобрала юбки и начала подниматься по ступеням в домик.
– Я отплываю на борту «Кориандра». Мы отчаливаем в восемь, с приливом.
Сарина достигла верхней ступени и открыла дверь.
– Я буду ждать тебя, Сарина, – крикнул он ей вслед. – Скажи мне, что ты придешь, и я дождусь тебя.
Она глубоко вздохнула и закрыла за собой дверь.
Сарина стояла на балконе, поеживаясь от холода. Звезды, мерцающие в небе, были теми же самыми звездами, по которым матросы на «Кориандре» будут определять свой путь, когда поплывут по Тихому океану.
Ее пальцы впились в перила балкона. Возможно, когда ее и Дженсона Карлайла будут разделять три тысячи миль, расстояние сделает то, что не смогло сделать время: оно поможет забыть его.
Сарина закрыла глаза и увидела себя снова в его объятиях. Она коснулась пульсирующего виска, где его губы оставили огненный след. «Я хочу тебя», – сказал он. Я хочу тебя. Она опустила руку и гневно встряхнула головой. Да, он хотел ее, так же как любой мужчина хочет обладать, не давая ничего взамен.
Ее плечи поникли. Она смотрела в темноту, силясь различить контуры летнего домика. Там ли сейчас Чен и Мэй? Занимаются любовью или просто лежат в объятиях друг друга? Слегка наклонив голову, она обхватила руками плечи, пытаясь представить, что это Дженсон обнимает ее. Как она завидовала смелости Чена и Мэй, которые приняли как должное сладость тайной любви! Она горько вздохнула. Может быть, она ошибается, а Дженсон прав? Может быть, несколько счастливых минут вдвоем лучше, чем целая жизнь, проведенная в одиночестве?
От этой мысли на душе заскребли кошки, но Сарина, сжав зубы, приказала себе прекратить. Они с Дженсоном Карлайлом совершенно не похожи на Чена и Мэй. Он ни разу не сказал ей о своей любви!
– Сарина?
Она резко обернулась и увидела Во, который бесшумно подошел к ней. На нем был надет только шелковый халат.
– Свет под твоей дверью встревожил меня, – объяснил он. – Я заволновался, не заболела ли ты.
Сарина поплотнее запахнула полы своего халата и вернулась в комнату.
– Вы тоже не можете заснуть? – спросила она. Во сделал неопределенный жест рукой.
– Разумнее, если ты будешь волноваться о своем плохом сне, а не о моем, – дружелюбно заметил он. – Сейчас уже почти три часа ночи.
В дверь легонько постучали, и вошел слуга с черным лакированным подносом, на котором стояли фарфоровый чайник и две фарфоровые чашечки.
– С помощью этого божественного напитка нам обоим будет позволено отдаться благословенному сну, – объявил Во, взмахом руки отпуская слугу.
Пока Сарина закрывала дверь на балкон, Во разлил чай и уселся на стул. Сарина взяла из его рук чашечку и устроилась напротив. Поднеся чашку к губам, она с разочарованием обнаружила, что это был не благоухающий жасмином напиток, а обычный чай, который они каждый день пили за ужином. Она подняла глаза на Во и увидела, что он внимательно изучает ее своими непроницаемыми черными глазами. Он сделал глоток, и Сарина поспешно последовала его примеру, не желая обидеть.
Внезапно Сарина поразилась тому, насколько сильным было испытанное ею разочарование. Неужели она так привыкла к жасминовому чаю, что теперь не может спать без него? Подозревал ли Во о ее постыдной зависимости? Есть ли способ от нее избавиться? Сарина нахмурилась и позволила своему хозяину налить себе еще одну чашечку.
– Мне горько видеть, как грустит мой нежный цветок. – Голос Во был так тих, что Сарине пришлось наклониться вперед, чтобы разобрать слова. – Похоже, что визит Дженсона Карлайла очень тебя расстроил.
Она заставила себя рассмеяться.
– Мистер Карлайл больше никогда не сможет расстроить меня. Он утром отплывает в Америку.
– Ах вот в чем причина твоего горя, мой лотос.
Сарина покачала головой, и комната качнулась перед ее глазами.
– Он даже имел наглость предложить, чтобы я вернулась с ним в Сан-Франциско.
Сцепив пальцы, Во изучающе смотрел на нее.
– И ты отказалась?
Сарина кивнула, чувствуя, что у нее начинает кружиться голова.
– Я отказалась. – Она моргнула в тщетной попытке прояснить затуманенный взгляд.
Во улыбнулся.
– Боюсь, наш друг мистер Карлайл не самый удачливый поклонник. Но, надо сказать, редкий мужчина может одновременно служить и своим желаниям, и тем людям, о ком он решил заботиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91