– Сто, – объявил Во, когда тяжело дышащий и обливающийся потом стражник опустил плетку.
Сарина в оцепенении смотрела на Чена, распластавшегося на ступенях летнего домика. Веревку перерезали, и он упал на землю. Его спина превратилась в сочащийся кровью кусок мяса, и Сарина отвернулась.
– Отнесите его в дом, – рявкнул Во, – и пошлите за Ци Тифаном.
Двое стражников взяли Чена под мышки и за щиколотки, подняли его и понесли к дому. Когда они проходили мимо Сарины, она увидела, что глаза юноши закатились, а потом и вовсе закрылись, и молча возблагодарила Бога: Чен, к счастью, потерял сознание.
И тут Во повернулся к Мэй, сидящей на земле. Ее глаза были закрыты, и она, обхватив руками колени, качалась взад и вперед и тихонько стонала.
– Ты опозорила дом Во, – прозвучал приговор хозяина поместья.
Во дал знак, чтобы ее подняли на ноги. Мэй, покачиваясь, стояла перед ним, опустив голову и глядя в землю.
– Ты воспользовалась доверием своей почтенной хозяйки и предала это доверие, избрав путь обычной шлюхи. Своим бесчестным поведением ты сама определила свою судьбу, моя глупенькая маленькая Мэй. Тебя сегодня же заберут из этого дома, и ты никогда сюда больше не вернешься. Я изгоняю тебя навсегда и отдаю в бордель – в бордель мадам Блю. Пусть те, кто изнывает по тебе, платят за услуги, которыми ты так щедро одаривала моего недостойного сына.
– Нет! – закричала Сарина, пытаясь вырваться из рук стражника. – Ты не можешь так поступить! Нет!
– Уведите ее! – приказал Во.
– Нет, пожалуйста, ради Бога, нет! – Сарина отбивалась, лягаясь, от слуги, который схватил ее за руки. – Мэй! – закричала она, когда плачущую девушку повели прочь. Мэй обернулась, и их глаза встретились.
Отвращение и гнев бушевали в душе Сарины. К ней подошел Во и взял рукой за подбородок, но она яростно замотала головой, стараясь стряхнуть его пальцы. Она никогда раньше не испытывала такой ненависти и даже не думала, что способна так сильно ненавидеть. Ослепленная яростью, она не сомневалась, что, если бы у нее были свободны руки и в них было оружие, она бы ни минуты не колебалась и использовала его. Потому что стоящий перед ней мужчина был самим сатаной.
– Слушай меня, моя полная предательства Сарина, – прошипел ей в лицо Во. – Я послал гонца в дом к Лао Хунханю с просьбой, чтобы бракосочетание моего недостойного сына и его дочери Лао Куатай состоялось через две недели. Жаль, что нам придется ждать так долго, чтобы увидеть счастливое соединение этих двух молодых людей, но столько времени потребуется, чтобы зажили раны Чена. После этого в нашей дружной семье появится еще одна женщина. – Он грубо схватил лицо Сарины обеими руками и повернул так, что она была вынуждена смотреть прямо на него. – Что касается тебя, мой обманчивый цветок, – улыбка змеей проскользнула по его лицу, – твоя служба дому Во только начинается.
У Сарины запершило в горле, во рту пересохло, и все же ей хотелось набрать слюны и плюнуть в ненавистное лицо Во. Она гордо расправила плечи и не мигая уставилась ему в глаза.
– Ты, мой золотой лотос, доказала, что можешь принести то, в чем боги слишком долго отказывали мне.
У Сарины перехватило дыхание и подкосились ноги.
– Как только закончатся свадебные торжества, наступит время нового праздника. – Он обвел указательным пальцем контур ее губ, и Сарина вздрогнула. – Тогда я окажу тебе самую большую честь, которую только мужчина может оказать женщине. Ты станешь моей любимой наложницей, Сарина, и родишь мне сыновей.
Сарина не пошевелилась и даже не открыла рта. Она просто стояла на месте, и одна половина ее души съежилась, а другая покинула тело и поднялась в заоблачные выси, где не осталось никаких чувств. Когда она услышала пронзительный крик, то подумала, что кричит она сама, но, проследив за взглядом Во, обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как лицо Ли искривила гримаса боли и гнева.
Глава 17
Ворота ее полной цветов тюрьмы захлопнулись навеки. Сарина была поймана в ловушку – нежная бабочка, лишенная сил, чтобы прорваться сквозь решетку и освободиться.
Словно маятник, ее настроение колебалось от уныния к ярости и обратно. Снова и снова она корила себя за свою наивность, за то, что выдавала желаемое за действительное, хотя внутренний голос предупреждал об опасности. Она проклинала себя за то, что отказалась поверить Дженсону Карлайлу и предпочла покровительство и защиту Во той неопределенности, что сулил ей Дженсон.
Во предал ее, и Сарина не находила ему оправдания. Он воспользовался ее доверием и любовью и повернул эти чувства так, словно они на самом деле скрывали за собой лишь похоть. Видение его бледных безволосых рук, прикасающихся к ее коже, его губ, его тела, вжимающегося в ее, были столь отвратительны, что Сарина временами думала, что лучше покончить с собой, нежели оказаться в роли его наложницы. Наложница! Само это слово, словно пика, пронзало ее кожу, и желчь подкатывала к горлу и оставалась там горьким, удушающим комком.
Будучи переполнена презрением и ненавистью к тому, которого она считала почти отцом, Сарина отказывалась с ним разговаривать и надевать подаренные им вещи. Она свалила все эти платья, накидки, обувь и драгоценности огромной грудой перед дверью спальни Во и снова стала носить только простые платья, которые привезла с собой из Орегона.
После того достопамятного утра Ли не покидала своей комнаты, так что ужинали они теперь втроем, и трапеза их проходила в молчании. Сарина ела очень мало. Она подозрительно обнюхивала пищу и упорно отказывалась пить чай.
Дни сменяли один другой, мрачные ожидания наваливались каменной тяжестью, и Сарина поняла, что скоро умрет, если не сбежит отсюда.
Несмотря на поспешные приготовления к свадьбе Чена и Лао Куатай, она сомневалась, что обручение состоится. Хотя спина Чена начала медленно заживать, он отказывался от еды и питья и ни с кем не разговаривал. Чен лежал на животе, повернувшись лицом к стене, а его глаза, хотя и открытые, были пусты и безжизненны.
Через пять дней после того ужасного утра Сарина проснулась с первыми лучами солнца и, быстро одевшись, спустилась вниз. Она направлялась в огромную комнату в задней части дома, где находились алтарь и мемориальные дощечки с именами членов семьи Во. Именно там можно было застать Сюе, которая каждое утро выполняла свой долг послушной жены Во Шукэна, отдавая дань почтения тем, кто покинул мир до него.
Сарина зашла в полутемное помещение, и в ноздри ей ударил запах сандалового дерева. В тусклом мерцании зажженных свечей она еле различила фигуру Сюе. Женщина стояла на коленях перед длинным деревянным алтарем, на котором лежали многочисленные деревянные дощечки, украшенные затейливой резьбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91