Он обнял ее за талию, помогая делать один шаг за другим, пока они не достигли второго этажа. Там она остановилась, отказываясь идти дальше.
– Иди за Майклом Стивеном, дорогой, – прошептала она, держась за перила. – Поторопись. – Где-то в ней угнездилась невыносимая боль, мешая ей смотреть на человека, которого она любила и которого, как она знала, ей больше никогда не увидеть.
Он вернулся через несколько минут, неся на руках их сына, который визжал и брыкался, завернутый в одеяло. В его маленькой ручке была зажата лопоухая коричневая тряпичная собачка.
– Я вернусь за тобой, Сарина, – пообещал Дженсон. – Как только Майкл Стивен окажется на борту корабля, я вернусь за тобой. И пусть простит меня Господь, но я надеюсь, что она умрет к тому времени. А если нет, я все равно силой заберу тебя отсюда.
Он был уже на полпути к выходу, когда она окликнула его:
– Дженсон! Пожалуйста, Дженсон, не мог бы ты обнять меня еще раз?
Он поставил сына на пол и поднялся по ступеням. Схватив ее дрожащее тело, он изо всех сил прижал ее к себе. В глубине его души зародилась невыносимая боль, и он пожалел, что не может умереть прямо сейчас, держа ее в объятиях.
– О Боже, Сарина, любимая, как я могу тебя оставить? – простонал он, чуть отстранив ее, чтобы заглянуть в ее измученное лицо. – Мы возьмем мадам Блю с собой, – решил он, внезапно преисполнившись надежды. – Таким образом, мы все сейчас же сможем покинуть этот дом.
– И заразить всю команду? – Зачем она проявила слабость и окликнула его? – Не глупи, Дженсон, – прошипела Сарина, собирая последние силы, чтобы оттолкнуть его. – Разве ты не видишь, что я умираю?
Его лицо побелело.
– Спаси нашего сына, – взмолилась она. – Сейчас ты должен думать только о его жизни.
Не говоря больше ни слова, Дженсон сбежал по ступеням вниз и поднял Майкла Стивена на руки.
– Я вернусь за тобой, глупая упрямица, что бы ты ни говорила!
Его крик прорезал тишину пустого дома, и Сарина невольно улыбнулась, но ее улыбка исчезла, как только она услышала стук захлопнувшейся двери.
Вернувшись в спальню мадам, она обессиленно упала в кресло рядом с кроватью и потянулась к иссохшей руке, лежащей на одеяле.
– Сарина? – донесся до нее угасающий шепот.
– Я здесь, Чин Лин.
– Ты не уехала с остальными?
– Нет.
– Ты все так же глупа. – Мадам Блю закашлялась, и из ее рта показались капельки крови, которые Сарине не хватило сил стереть.
– Да, – вздохнула Сарина, – я знаю. – Она крепче сжала пылающую руку мадам, откинулась на спинку кресла и заснула.
Она открыла глаза и попыталась встать, но помешала отчаянная боль в голове. Комнату прорезала полоска желтоватого света, и Сарина поморщилась, когда свет ударил ей в глаза. Кто открыл ставни? Кто поднял занавеси? Сарина застонала, снова пытаясь подняться, и снова обессиленно упала на кресло. Она потерла глаза руками, но упрямые белые зигзаги по-прежнему плясали перед нею, мешая смотреть.
Казалось, где-то неподалеку от нее сквозь лес из колышущихся зеленых листьев пробираются два пурпурно-красных фазана. Сейчас они наклонились над мадам Блю. Сарина шикнула на них. Она должна их прогнать. Она ведь обещала мадам Блю, что позаботится о ней.
– Чин Лин! – вскричала она, протягивая руку, чтобы отогнать птиц. Где же Чин Лин?
Фазаны снова задвигались, и Сарина вдруг увидела, что они карабкаются по спинке халата и что над этим халатом качается бледное мужское лицо. Когда же мужчина в халате с фазанами отошел от кровати, она наконец увидела Чин Лин.
– Нет! – Хриплый вопль пронзил воздух. Фигура на кровати вся была серо-голубой.
Глаза Сарины закатились. Она почувствовала, как прохладный ночной ветерок несет к ней запах жасмина, услышала шуршание шелка и смех детей, которые бегут за ней по ступеням маленького белого домика. А наверху, с руками, запрятанными в длинные рукава халата, стоит улыбающийся дракон.
Во Шукэн закрыл ярко-голубые глаза Чин Лин, и их сверкающие глубины навсегда спрятались от него. Он опоздал, успев только один раз обнять ее, прежде чем последнее слабое биение жизни покинуло ее измученное тело. Перед смертью она звала его, так и Не узнав, что он стоит рядом. Его, который любил ее все эти годы и был готов любить и дальше. Горестно вздохнув, Во поцеловал бледные холодные губы и помолился, чтобы ее отлетающий дух без задержки добрался до дома ее предков.
Он опустился на колени около кровати и прижал руки к груди. Глубоко внутри были в равной степени перемешаны горе и радость. Он закрыл глаза и возблагодарил богов за то, что они вернули ему Сарину, хотя и отняли Чин Лин. Только подумать: в своей странной и недоступной простому смертному мудрости боги повелели, чтобы он нашел Сарину в том единственном месте, где он никогда бы не подумал искать ни ее, ни Чин Лин.
Пока он снова поднимался на ноги, его взгляд упал на кольцо. Он остановился лишь на мгновение, прежде чем снял кольцо с холодеющего пальца. Оно ей больше не нужно. Он дал ей это кольцо как залог жизни и любви, а и то, и другое она уже потеряла.
Во засунул кольцо в карман своего халата, и, когда наклонился, чтобы подхватить на руки Сарину, его сердце пело от радости.
– Когда-нибудь я узнаю правду о том, как ты оказалась здесь, мой золотистый лотос, – сказал он. – Но сейчас, с помощью богов, я заставлю тебя выздороветь. А потом, мой драгоценный бутон, – пообещал он, – ты будешь жить ради того, чтобы подарить мне много сыновей.
Глава 29
Небо поражало своей синевой. Над ними в вышине плыло маленькое белое облачко, и Сарина подняла ручку Майкла Стивена, чтобы показать ему, что облако – это всего лишь большая белая перьевая подушка. Он завизжал от радости и, собрав немного белого тумана, скомкал его в шар, который подбросил высоко в небо. Позолоченный солнцем шар медленно спустился, упав с мягким чмоканьем прямо на колени Дженсону. Тот подхватил золотистый шар и начал подбрасывать его. Шар сверкал, словно зеркало, и Сарина видела их троих снова и снова, отражающихся на его боках.
Дженсон перекинул этот шар ей, и она легко поймала его. От шара в воздухе остался след в виде золотой дуги, и Дженсон, взявшись за один ее конец, будто веревкой, обвязал их троих, пока они не оказались прижаты друг к другу. Он сделал из шара замок и закрепил его на конце веревки, говоря, что теперь они навсегда останутся связанными.
– Дженсон! – Она вздохнула, чувствуя себя теперь в безопасности.
Во Шукэн стиснул зубы от ярости, когда услышал, как она в бреду зовет Дженсона. Однако сейчас Сарина немного успокоилась, и он протер ей лицо смоченной в жасминовой воде тряпицей. Жасминовая вода поможет хоть немного вытянуть жар, что сжигал ее тело. Об этом лекарстве он узнал очень давно от Ци Тифана, а Ци был одним из немногих мужчин, которых Во глубоко уважал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91