Маргарет поворачивается ко мне. На лице у нее несколько искусственное оживление. Джек изображает широкую улыбку.
– Эллен!
Джек приближается ко мне и обнимает. Это его фирменное объятие и предназначено оно не мне. Он благоухает одеколоном и лосьоном после бритья. Слегка отстранившись и продолжая придерживать меня за плечи, он произносит, качая головой:
– Ну как ты поживаешь, бедная? Как ты?
Я спокойно освобождаюсь от его рук и подхожу к столу. Мы с Маргарет быстро разливаем из кофеварки кофе в большие кружки. На столе появилась ваза с наскоро поставленным в нее букетом красных роз. Это так характерно для Джека – принести мне цветы, которых и без того множество в моем саду. И почему именно красные розы? По-моему, сейчас это несколько не ко времени. Я начинаю подозревать, что Джеку что-то от меня нужно.
Он картинно располагается за кухонной стойкой и изучающе смотрит на меня. На нем безукоризненный серый костюм и необычно скромная для него простая белая рубашка с подобранным в тон костюму неброским галстуком. Блестящие темные волосы, которые в течение длительного времени он носил челкой на пробор, сейчас благородно зачесаны назад, открывая высокий лоб. Ну что же, понятно. Джек-политик приближает новый имидж.
– Мы говорили о том, что ты ужасно похудела, – говорит он. Это у него такая манера обезоруживать человека якобы прямыми и честными высказываниями.
Маргарет берет свою кружку и незаметно подмигивает мне, как бы отрицая свое участие в таком разговоре и извиняясь за Джека.
– В этой связи я подумываю пригласить тебя в этот новый ресторан в Алдеберге, – продолжает Джек. Судя по всему, эта идея ему самому нравится и он ждет от нас одобрения.
Звонит телефон. Маргарет поспешно бросается в гостиную, чтобы ответить на звонок.
Инстинктивно стараясь быть от Джека подальше, я пересекаю кухню и усаживаюсь за стол у окна. Джек поворачивается за стойкой в мою сторону.
– Ну, как дела? – спрашивает он. В его голосе появляются нотки интимности. – Как жизнь?
– Ничего, справляюсь.
Джека не устраивает дистанция между нами. Соскользнув с высокого стула, переходит к столу. Пододвигает себе стул и свободно размещается на нем, оперевшись на высокую спинку. Он держит чашку кофе на уровне груди и внимательно рассматривает меня.
– Я в этом не уверен. Ты не должна все брать на себя, Эллен. Ведь у тебя есть друзья, и они рады будут помочь.
– Люди и так очень добры ко мне, – несколько неопределенно говорю я и, спохватившись, объясняю, что получаю очень большую поддержку от Леонарда, от соседей.
Джек залпом выпивает кофе, ставит чашку на стол и бросает взгляд на свои часы. Видимо, поняв, что я перехватила этот взгляд, он делает вид, что хотел поправить запонку на манжете рубашки.
Я еле сдерживаю улыбку.
Джек подается грудью к столу, протягивает руку и кладет на мою ладонь. Я инстинктивно хочу высвободить ее. В принципе не чураюсь прикосновений, но манера Джека мне не нравится.
– Неужели я так ужасен? – усмехается он. – И ведь мне всю мою жизнь не хватало хорошей женщины.
– Джек, ты всю свою жизнь только и делаешь, что имеешь дело с хорошими женщинами.
Моя реплика его устраивает.
(в книге отсутствует строка)
меня ноги!
Это старая песня Джека. Беспардонная ложь, которую он повторяет в присущей ему манере – с сожалением и удовлетворением одновременно.
– Как с выдвижением твоей кандидатуры? – Я ловко убираю руку вроде бы для того, чтобы взять свою кружку с кофе.
– Да ну… – неожиданно серьезно произносит Джек. Он разворачивается на стуле в мою сторону, небрежно перебрасывает свою руку через спинку и раздраженно продолжает: – Судя по всему, самые лучшие шансы – у этой Эммы Ривз. Боже мой, и это с четырьмя детьми! – Джек качает головой. – Что тут поделаешь! У нее очень правильный послужной список. Это же надо! Столько раз безнадежно выдвигаться, объехать бесконечное число унылых бедных городков, произнести уйму длинных нудных речей… Но объем работы проделан немалый. И теперь Эмма Ривз требует вознаграждения – выдвижения по хорошему округу с приличными шансами на победу. Конечно, она ветеран. И руководство партии ее кандидатуру поддерживает, но Бэрроу говорит… – Тут Джек назидательно поднимает указательный палец. – … Что ему не нужна звезда. Нашему округу нужен член парламента, который работал бы прежде всего ради своих избирателей. А Эмма Ривз? Она же не местная! Она здесь ничего не знает. У нее тут нет корней. И это будет мой козырь! – Джек энергично рубит воздух ребром ладони. Новый для него жест. Жест политика. – А кроме того, я сделаю ставку на свою экономическую подготовку, знание проблем Европейского экономического сообщества, сельскохозяйственной политики. Знаешь, я сейчас как будто бы вновь в школе – каждый день по три часа работы над домашним заданием.
– Я уверена, ты пройдешь, – говорю я. – Может, мне не следовало бы тебя спрашивать об этом, но как ты оцениваешь шансы Чарльза?
– Что? Ах это… – Он изображает гримасу сомнения. – Я удивляюсь, как он еще столько продержался. – Джек пожимает плечами. Он постукивает пальцами по столу, как бы давая понять, что нам нужно вернуться к прежней теме. – Ты знаешь, что мне сейчас нужно прежде всего? Жена! – Джек смеется, но глаза у него холодные. – Кандидат без жены – не кандидат.
– Я и не знала, что в наше время это имеет такое значение.
– Ха! Ты бы очень удивилась. Чем большей эрозии подвергаются в стране семейные устои, тем большие требования предъявляются в этом плане к кандидатам. Партийные комитеты хотят иметь дело со стандартом, а не с исключением из правил, как в моем случае. То, что я холостяк, раздражает их.
– Но ты же не можешь найти себе жену к определенному сроку. Как говорится, по заданию. Такие вещи так не делаются.
– Вот именно. Ты умница и все понимаешь. – Джек ставит локти на стол, упирается подбородком в ладони и устремляет на меня свой фирменный обольщающий взгляд: прищуренные глаза, многозначительно прикрытые веки, полулукавая улыбка. – Я вот тут подумал… Почему бы тебе не помочь мне на будущей неделе. Знаешь, в роли близкого друга кандидата. Намечается неофициальное мероприятие с участием членов партийного комитета. Что-то типа предварительного просмотра. В следующий понедельник.
Так вот в чем дело. Вот почему он приехал.
– Джек, я польщена твоим предложением. Но я не могу… Это будет выглядеть… – Я замолкаю, вспомнив, что через несколько минут обращусь к нему с важной для меня просьбой. И вряд ли он пойдет мне навстречу, если я резко откажу ему. – Пойдем в сад. Пока нет дождя.
Мне нужно выиграть какое-то время. Похоже, идея насчет прогулки не очень увлекает Джека, но он послушно идет за мной в оранжерею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Эллен!
Джек приближается ко мне и обнимает. Это его фирменное объятие и предназначено оно не мне. Он благоухает одеколоном и лосьоном после бритья. Слегка отстранившись и продолжая придерживать меня за плечи, он произносит, качая головой:
– Ну как ты поживаешь, бедная? Как ты?
Я спокойно освобождаюсь от его рук и подхожу к столу. Мы с Маргарет быстро разливаем из кофеварки кофе в большие кружки. На столе появилась ваза с наскоро поставленным в нее букетом красных роз. Это так характерно для Джека – принести мне цветы, которых и без того множество в моем саду. И почему именно красные розы? По-моему, сейчас это несколько не ко времени. Я начинаю подозревать, что Джеку что-то от меня нужно.
Он картинно располагается за кухонной стойкой и изучающе смотрит на меня. На нем безукоризненный серый костюм и необычно скромная для него простая белая рубашка с подобранным в тон костюму неброским галстуком. Блестящие темные волосы, которые в течение длительного времени он носил челкой на пробор, сейчас благородно зачесаны назад, открывая высокий лоб. Ну что же, понятно. Джек-политик приближает новый имидж.
– Мы говорили о том, что ты ужасно похудела, – говорит он. Это у него такая манера обезоруживать человека якобы прямыми и честными высказываниями.
Маргарет берет свою кружку и незаметно подмигивает мне, как бы отрицая свое участие в таком разговоре и извиняясь за Джека.
– В этой связи я подумываю пригласить тебя в этот новый ресторан в Алдеберге, – продолжает Джек. Судя по всему, эта идея ему самому нравится и он ждет от нас одобрения.
Звонит телефон. Маргарет поспешно бросается в гостиную, чтобы ответить на звонок.
Инстинктивно стараясь быть от Джека подальше, я пересекаю кухню и усаживаюсь за стол у окна. Джек поворачивается за стойкой в мою сторону.
– Ну, как дела? – спрашивает он. В его голосе появляются нотки интимности. – Как жизнь?
– Ничего, справляюсь.
Джека не устраивает дистанция между нами. Соскользнув с высокого стула, переходит к столу. Пододвигает себе стул и свободно размещается на нем, оперевшись на высокую спинку. Он держит чашку кофе на уровне груди и внимательно рассматривает меня.
– Я в этом не уверен. Ты не должна все брать на себя, Эллен. Ведь у тебя есть друзья, и они рады будут помочь.
– Люди и так очень добры ко мне, – несколько неопределенно говорю я и, спохватившись, объясняю, что получаю очень большую поддержку от Леонарда, от соседей.
Джек залпом выпивает кофе, ставит чашку на стол и бросает взгляд на свои часы. Видимо, поняв, что я перехватила этот взгляд, он делает вид, что хотел поправить запонку на манжете рубашки.
Я еле сдерживаю улыбку.
Джек подается грудью к столу, протягивает руку и кладет на мою ладонь. Я инстинктивно хочу высвободить ее. В принципе не чураюсь прикосновений, но манера Джека мне не нравится.
– Неужели я так ужасен? – усмехается он. – И ведь мне всю мою жизнь не хватало хорошей женщины.
– Джек, ты всю свою жизнь только и делаешь, что имеешь дело с хорошими женщинами.
Моя реплика его устраивает.
(в книге отсутствует строка)
меня ноги!
Это старая песня Джека. Беспардонная ложь, которую он повторяет в присущей ему манере – с сожалением и удовлетворением одновременно.
– Как с выдвижением твоей кандидатуры? – Я ловко убираю руку вроде бы для того, чтобы взять свою кружку с кофе.
– Да ну… – неожиданно серьезно произносит Джек. Он разворачивается на стуле в мою сторону, небрежно перебрасывает свою руку через спинку и раздраженно продолжает: – Судя по всему, самые лучшие шансы – у этой Эммы Ривз. Боже мой, и это с четырьмя детьми! – Джек качает головой. – Что тут поделаешь! У нее очень правильный послужной список. Это же надо! Столько раз безнадежно выдвигаться, объехать бесконечное число унылых бедных городков, произнести уйму длинных нудных речей… Но объем работы проделан немалый. И теперь Эмма Ривз требует вознаграждения – выдвижения по хорошему округу с приличными шансами на победу. Конечно, она ветеран. И руководство партии ее кандидатуру поддерживает, но Бэрроу говорит… – Тут Джек назидательно поднимает указательный палец. – … Что ему не нужна звезда. Нашему округу нужен член парламента, который работал бы прежде всего ради своих избирателей. А Эмма Ривз? Она же не местная! Она здесь ничего не знает. У нее тут нет корней. И это будет мой козырь! – Джек энергично рубит воздух ребром ладони. Новый для него жест. Жест политика. – А кроме того, я сделаю ставку на свою экономическую подготовку, знание проблем Европейского экономического сообщества, сельскохозяйственной политики. Знаешь, я сейчас как будто бы вновь в школе – каждый день по три часа работы над домашним заданием.
– Я уверена, ты пройдешь, – говорю я. – Может, мне не следовало бы тебя спрашивать об этом, но как ты оцениваешь шансы Чарльза?
– Что? Ах это… – Он изображает гримасу сомнения. – Я удивляюсь, как он еще столько продержался. – Джек пожимает плечами. Он постукивает пальцами по столу, как бы давая понять, что нам нужно вернуться к прежней теме. – Ты знаешь, что мне сейчас нужно прежде всего? Жена! – Джек смеется, но глаза у него холодные. – Кандидат без жены – не кандидат.
– Я и не знала, что в наше время это имеет такое значение.
– Ха! Ты бы очень удивилась. Чем большей эрозии подвергаются в стране семейные устои, тем большие требования предъявляются в этом плане к кандидатам. Партийные комитеты хотят иметь дело со стандартом, а не с исключением из правил, как в моем случае. То, что я холостяк, раздражает их.
– Но ты же не можешь найти себе жену к определенному сроку. Как говорится, по заданию. Такие вещи так не делаются.
– Вот именно. Ты умница и все понимаешь. – Джек ставит локти на стол, упирается подбородком в ладони и устремляет на меня свой фирменный обольщающий взгляд: прищуренные глаза, многозначительно прикрытые веки, полулукавая улыбка. – Я вот тут подумал… Почему бы тебе не помочь мне на будущей неделе. Знаешь, в роли близкого друга кандидата. Намечается неофициальное мероприятие с участием членов партийного комитета. Что-то типа предварительного просмотра. В следующий понедельник.
Так вот в чем дело. Вот почему он приехал.
– Джек, я польщена твоим предложением. Но я не могу… Это будет выглядеть… – Я замолкаю, вспомнив, что через несколько минут обращусь к нему с важной для меня просьбой. И вряд ли он пойдет мне навстречу, если я резко откажу ему. – Пойдем в сад. Пока нет дождя.
Мне нужно выиграть какое-то время. Похоже, идея насчет прогулки не очень увлекает Джека, но он послушно идет за мной в оранжерею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114