возможно, сменив профессию и имя. А теперь, думал Тед, даже если средства массовой информации и оставят его в покое, так его физиономия уже запечатлелась намертво в умах людей всего мира. Ох уж это бесконечное, монотонное, пресное обитание в общественном сознании, что представляет собою лишь множество отсеков для хранения бесполезных образов и бессмысленных, никчемных синаптических событий!
Народу, вставшего лагерем перед их домом, вроде бы поубавилось – самую малость. Однако мысль о том, что хоть кто-то устал и сдался, вселяла надежду.
Пока Глория укладывала детей спать, Тед, устроившись на диване в гостиной, тупо глазел на газетное сообщение о своей смерти. Никакого некролога не было, лишь бесцветное, безо всяких изысков, объявление, размещенное похоронным бюро; скорее реклама, нежели что иное. Ну и ладно, имя не переврали – и на том спасибо. Тед прикинул, не подняться ли наверх и не поцеловать ли малышей на ночь, но решил, что по крайней мере на сегодня воздержится. Он слышал, как Глория пожелала Перри «сладких снов», затем закрылась дверь, затем раздался щелчок – это снова включили лампу. Перри читал ночами и думал, что никто об этом не знает; знали все, в том числе и Тед, несмотря на его вечную поглощенность самим собой.
Глория сошла вниз – и присела рядом с Тедом. Глянула на развернутую газету. Тед поспешно сложил ее вдвое.
– Странная штука жизнь, да? – проговорила Глория. Стриты поглядели друг над друга и рассмеялись над ее сдержанностью. – Тед, я хочу спросить у тебя кое-что; пожалуйста, скажи мне правду.
– Хорошо.
– Куда ты ехал, когда попал в аварию? – Глория глядела мужу в глаза так, словно заранее знала ответ, а искала всего лишь подтверждения.
– Я ехал покончить с собой, – промолвил Тед. – То есть мне так кажется.
– О. – То, что Глория ожидала чего-то подобного, боли отнюдь не убавило. – Ты был настолько несчастен?
– Наверное. Не из-за тебя, конечно. – Тед на мгновение задумался. – Нет, вру. Но то, что я был с тобою несчастен, вина моя. Просто я сам себе не нравился. И был с тобой несчастен, потому что ты заставляла меня посмотреть в лицо правде.
– Тед, – проговорила Глория, накрывая его руки своими.
– Я – неудачник, Глория. Черт, я даже умереть толком не способен. – Тед рассмеялся. – Я сам себе назначил встречу с суицидом – а до места так и не доехал; умер по чистому недоразумению. Но и тут подкачал, не получился из меня приличный покойник. Ты только посмотри, что вокруг из-за меня творится.
На глаза Глории навернулись слезы.
Тед словно со стороны услышал свой жалостный голос, который сам же всегда презирал, – и опомнился. Он рефлекторно соскользнул обратно в былую раковину эгоцентризма и самопотакания. Его затошнило от отвращения, – но по крайней мере теперь Тед отслеживал, что происходит. И понимал, что самоусовершенствование – великий труд.
– Извини, Глория. Это во мне прежнее «я» заговорило. Сейчас-то я вижу куда яснее. Я знаю, что люблю тебя. Я всегда тебя любил. Просто по душевной слабости никогда этого не выказывал и не признавал. Знаешь, я ведь не такой плохой человек, просто ужасно ленивый.
– Последние несколько лет дались непросто, – призналась Глория.
– Извини. – Тед погладил волосы Глории и вспомнил те времена, когда седины в них не было вовсе. – Знаешь, а мне нравятся седые волосы.
– Ты шутишь.
Тед покачал головой.
– Правда, нравятся. Очень сексапильно.
– Я не выгляжу старой?
– Ты выглядишь старше. – Тед потеребил воротник и пощупал швы.
– А знаешь, не так это плохо – когда отключены все телефоны, – заметила Глория, уютно прижимаясь к мужу.
Она прильнула теснее – и Тед вспомнил, как во времена своей интрижки просто-таки умирал со страху; стоило Глории подойти ближе, как он вздрагивал и порывался дать деру, терзаясь, конечно, сознанием вины, но скорее из опасения, что Глория как-нибудь почует соперницу, если не ее духи или крем для лица, то запах тела, слюны, вагины. И, разумеется, она и чуяла, причем всякий раз. Только никогда ничего не говорила, обманывала сама себя, больше доверяла мужу, чем собственным ощущениям.
Глория, похоже, заснула. Он искупит все, в чем виноват перед нею, искупит перед детьми и самим собою, даже если на это уйдет вся оставшаяся ему жизнь… И тут его осенило. А много ли жизни ему осталось? Будет ли он жить вечно или на самом деле уже мертв? Неужто он что-то вроде курицы с отрубленной головой, которая бегает себе по скотному двору, приводимая в движение разве что напором нервных импульсов?
Он так и остался сидеть на диване – не спал, но и не бодрствовал. Глаза его были закрыты.
На следующее утро Тед, опустившись на колени, воткнул телефонный шнур в розетку под столом в прихожей. Телефон тотчас же зазвонил; некоторое время Тед просто стоял и глядел на него. Затем снял трубку – это была сестра.
– С тобой все в порядке? – спросила она. Голос ее звучал напряженно, едва не дрожал – при разговоре-то с покойным братом.
Вопрос был более чем обоснован, и в душе Тед вовсе не желал с ней ссориться.
– Все хорошо, спасибо за заботу.
– Так что происходит?
– Не знаю, – честно и, конечно же, никоим образом не исчерпывающе ответил Тед.
– Мой дом осаждают репортеры, – посетовала она.
– Извини. – Тед понятия не имел, что еще на это сказать. – А папа как? Он в курсе?
– Он вообще ничего не понимает, – ответила сестра. – Кстати, мне тут врач отличный анекдот рассказал. Знаешь, что самое лучшее в болезни Альцгеймера? Столько новых знакомств всякий день!.. Мило, правда?
– Послушай, я постараюсь вскорости к тебе выбраться. Хочу повидать папу и тебя тоже. Хорошо?
– Да.
Телефон зазвонил снова; на сей раз это оказалась Ханна, сестра Глории.
– Все пытаюсь до вас хоть как-то добраться. Телефон не прозванивался, я приехала сама, но ваш дом окружен, меня не пропустили. Какого черта там творится? Я видела вас в новостях. С вами все в порядке?
– Думаю, да. Во всяком случае, у Глории с детьми все о'кей. – Тед понимал, что Ханна, верно, ужасно тревожится. – А ты как?
– У меня рука сломана, – пожаловалась она.
– Мне страшно жаль.
– Сломала в толчее.
– Пойду позову Глорию.
Следующим позвонил какой-то мужчина с писклявым голосом и сообщил, что он из правительственных структур, но из какой именно организации – так и не уточнил, даже когда Тед стал настаивать.
– Просто скажите, где расположен ваш офис, – попросил Тед.
– Боюсь, сэр, это невозможно.
– Тогда зачем же вы звоните?
– Мы хотели бы с вами встретиться.
– Как я могу с вами встретиться, если вы не даете мне адреса?
– Я могу приехать к вам.
– Не можете.
– Лучше подумайте хорошенько.
Тед оглянулся на Глорию. Та стояла рядом на протяжении всего разговора, но понятия не имела, о чем идет речь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65