Нет, она ошиблась с выбором профессии. С такой ранимой душой она тут долго не проработает.
— Щупай! — Строго приказала мне Ершова. — Щупай так, чтоб этот хуй кончил тебе в глаз! Оцени качество немедленно!
Я подкинула хуй в руке, потом согнула его, потом втихаря плюнула на него и слегка подрочила.
— Берём. — Вынесла я вердикт. — Аньке понравится.
— Так вы не себе берёте? — Почему-то обрадовалась продавщица. — А себе ничего прикупить не желаете?
— Вы, девушка, — прищурилась Юля, — прям-таки на неоправданные траты нас толкаете. Нехорошо это, над несчастными глумиться. Показывайте свою помпу для сисек!
— А ещё у нас бабочка есть! — В ажиотаже крикнула девушка с небритыми подмышками, снимая с крючка коробку с хуем. — Бабочка для клитора.
Мы с Ершовой сделали стойку:
— Это чо такое? Покажь свою бабочку!
— Ща покажу! — Девушка кинула коробку с Анькиным подарком на стол, и полезла обратно в стеклянный шкаф: — А вот она, бабочка. Принцип действия прост: надеваете её под трусы, нажимаете вот тут — и всё!
— И чо — всё?
— И кончаете!
— Не, не поняла… — Юлька трясущимися руками взяла в руки бабочку: — Она типа лижет что ли?
— У бабочек языков нету… — Невпопад вспомнила я уроки биологии в пятом классе.
— Нет, она вибрирует… — Зажмурилась продавщица. — Вибрирует, и… И…
— Ты сама-то пробовала? — Юлька внимательно и строго посмотрела на девушку. — Вижу, что пробовала. И как? Кончаешь? Чо, прям просто вот идёшь, и кончаешь?!
— Да. У меня есть бабочка. — Продавщица прониклась чувством женской солидарности, и понизила голос: — Только я сначала того мальчика представляю, который в сериале «Солдаты» Медведева играл. И всё.
— И всё… — Как эхо повторила Юлька, и облизала губы.
— Берёте? — Не растерялась продавщица хуёв и бабочек.
— Да! — Крикнули мы с Юлькой, а я посмотрела на часы: — Юль, я прям щас домой уже пойду. У меня там посуды грязной дохуя, и собака щас обоссытся. Я тебе больше не нужна как консультант?
— Иди, дрочи. — Не отрывая взгляда от яркой упаковки с бабочкой, ответила Ершова. — У меня самой дел што песдец. До вечера не разгребу. Кстати, девушка, помпу тоже пробейте. Сиськи, знаете ли, это всегда хорошо. А они у меня не посинеют?
— Не знаю. — Ответила девушка, запихивая в чёрный пакет наши с Юлькой покупки, и покачивая сиськами пятого размера. — Не знаю, не пробовала. Спасибо за покупку, приходите к нам ещё.
— Обязательно! — Заверили мы продавщицу, и вышли на улицу.
— Домой? — Посмотрела на меня Юлька.
— Не, сначала за батарейками.
— О, точно. Я бы не вспомнила, кстати. И это… Кто такой Медведев? Президент который штоли?
— А я ебу? Пошли в магазин, диск с «Солдатами» прикупим, для полного комплекта.
— И порнуху, на всякий случай. С лесбиянками.
— А нахуя с лесбиянками?
— А если говно — Аньке подарим, вместе с хуем. Для полного комплекта, гы.
— Вот скажи, Ершова, ведь хорошо быть всё-таки бабой, да? И хуй тебе резиновый, и бабочку на клитор…
— И Медведев с лесбиянками.
— И помпа для сисек.
— И сиськи для помпы.
— И песда как Мариинская впадина…
— Да что говорить-то? Повезло нам, Лида, пиздец как повезло…
…Две женские фигуры, виляя жопами, скрылись за дверями магазина с DVD дисками…
Это ктой-та к нам приехал?
24-10-2008 03:20
Телефонный звонок разбудил меня в восемь утра. В субботу.
— Доча… — Печально сказала телефонная трубка материнским голосом, и замолчала.
— Не пугай меня, мать. — Я сразу проснулась. Нормальные матери никогда не звонят в субботу, в восемь утра, без большого важного повода. — Что случилось?
— Радость большая случилась. — Голос мамы стал ещё печальней, чем был. — К тебе едет Васёк.
— Какой Васёк?! — Я поняла, что на меня свалилось щастье, но ещё не оценила его реальных размеров. — Трубачёв с товарищами?
Мама, вероятно, запамятовала о существовании одноимённой книжки децкого писателя Валентина Осеева, и поспешила меня успокоить:
— Нет, Васёк Кургузов. Один. Без товарищей. Правда, здорово?
— Это ахуеть как прекрасно. Я щастлива. Знать бы ещё что такое Васёк…
— Лида! — Мама попыталась возмутиться, но голос у неё оставался печальным, и возмущение получилось неестественным: — Вася — сын тёти Тани!
В голосе матери отчётливо слышался теперь укор, но о том, что такое „Вася — сын тёти Тани“ я знала ещё меньше чем о „Васе Кургузове“. Признавать это было стыдно.
— Ах, Васёк… — Я сделала вид, что конечно же вспомнила Васька, но тут же переспросила: — Какая тётя Таня?
Трубка ещё три минуты гневно ругалась на меня материнским голосом, а потом послала в мою барабанную перепонку серию коротких гудков.
В общем, у меня теперь был повод для щастья и радости. Ко мне едет Васёк. Васёк Кургузов. Сын Тёти Тани из Могилёва. Когда-то, лет сорок назад, моя мама отдыхала в пионерском лагере, и играла в весёлые пионерские игрища с девочкой Татьяной. Вместе с ней мама прыгала в мешках, бегала стометровку, держа в руке столовую ложку с сырым яйцом, и пела „Взвейтесь кострами“ — в общем, оттопыривалась по-пионерски. После окончания смены девочка Татьяна уехала в свой Могилёв, и начала писать моей маме трогательные письма, начинающихся со слов: „С пионерским приветом пишет тебе Таня из совецкой республики Белоруссия“. Второй раз подруги увиделись лет через тридцать, когда девочка Таня из Могилёва родила подряд две двойни от белорусского мужчины-алкоголика, и все четверо её отпрысков успели вырасти и наглухо спиться. Младшую двойню звали Витёк и Васёк, и мне, откровенно говоря, было на них сильно похуй, потому что оба они были страшные как голод, и первая их фраза при виде меня была „У тебя деньги есть?“ Собственно, этим мне Васёк и запомнился. И вот теперь он едет ко мне в гости. Почему ко мне? На этот вопрос мама тоже ответила. Васёк едет не один. Он едет с мамой, папой, братом и двумя сёстрами. И вся эта гоп-компания у мамы в квартире, конечно же, не помещалась. Поэтому Васька было решено расквартировать у меня дома.
Я немного подумала, а потом перезвонила маме:
— Мама, а тебе не кажется, что логичнее было поселить у меня девочку? — Задала я маме коварный вопрос.
— Подумала. — В голосе мама всё ещё слышался укор. — Подумала. Васёк — парень неплохой. Да что там неплохой — он ого-го какой парень. Такой тебе и нужен. И ты Васе нравишься. Пусть у тебя поживёт, приглядитесь друг к другу получше…
После этих слов я забыла о вежливости и заорала:
— Ну, во-первых, Васино „ого-го“ можешь оставить себе, у меня и поогогошнее есть, во-вторых, я не старый пидор, чтобы кидаться на тощих рахитов-алкоголиков, и в-третьих, я в рот ебала всю эту узбекскую пиздобратию, вместе с твоей тётей Таней! Никаких Васьков мне тут не нужно, ясно?!
— Ясно. — Тихо ответила мама, и положила трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
— Щупай! — Строго приказала мне Ершова. — Щупай так, чтоб этот хуй кончил тебе в глаз! Оцени качество немедленно!
Я подкинула хуй в руке, потом согнула его, потом втихаря плюнула на него и слегка подрочила.
— Берём. — Вынесла я вердикт. — Аньке понравится.
— Так вы не себе берёте? — Почему-то обрадовалась продавщица. — А себе ничего прикупить не желаете?
— Вы, девушка, — прищурилась Юля, — прям-таки на неоправданные траты нас толкаете. Нехорошо это, над несчастными глумиться. Показывайте свою помпу для сисек!
— А ещё у нас бабочка есть! — В ажиотаже крикнула девушка с небритыми подмышками, снимая с крючка коробку с хуем. — Бабочка для клитора.
Мы с Ершовой сделали стойку:
— Это чо такое? Покажь свою бабочку!
— Ща покажу! — Девушка кинула коробку с Анькиным подарком на стол, и полезла обратно в стеклянный шкаф: — А вот она, бабочка. Принцип действия прост: надеваете её под трусы, нажимаете вот тут — и всё!
— И чо — всё?
— И кончаете!
— Не, не поняла… — Юлька трясущимися руками взяла в руки бабочку: — Она типа лижет что ли?
— У бабочек языков нету… — Невпопад вспомнила я уроки биологии в пятом классе.
— Нет, она вибрирует… — Зажмурилась продавщица. — Вибрирует, и… И…
— Ты сама-то пробовала? — Юлька внимательно и строго посмотрела на девушку. — Вижу, что пробовала. И как? Кончаешь? Чо, прям просто вот идёшь, и кончаешь?!
— Да. У меня есть бабочка. — Продавщица прониклась чувством женской солидарности, и понизила голос: — Только я сначала того мальчика представляю, который в сериале «Солдаты» Медведева играл. И всё.
— И всё… — Как эхо повторила Юлька, и облизала губы.
— Берёте? — Не растерялась продавщица хуёв и бабочек.
— Да! — Крикнули мы с Юлькой, а я посмотрела на часы: — Юль, я прям щас домой уже пойду. У меня там посуды грязной дохуя, и собака щас обоссытся. Я тебе больше не нужна как консультант?
— Иди, дрочи. — Не отрывая взгляда от яркой упаковки с бабочкой, ответила Ершова. — У меня самой дел што песдец. До вечера не разгребу. Кстати, девушка, помпу тоже пробейте. Сиськи, знаете ли, это всегда хорошо. А они у меня не посинеют?
— Не знаю. — Ответила девушка, запихивая в чёрный пакет наши с Юлькой покупки, и покачивая сиськами пятого размера. — Не знаю, не пробовала. Спасибо за покупку, приходите к нам ещё.
— Обязательно! — Заверили мы продавщицу, и вышли на улицу.
— Домой? — Посмотрела на меня Юлька.
— Не, сначала за батарейками.
— О, точно. Я бы не вспомнила, кстати. И это… Кто такой Медведев? Президент который штоли?
— А я ебу? Пошли в магазин, диск с «Солдатами» прикупим, для полного комплекта.
— И порнуху, на всякий случай. С лесбиянками.
— А нахуя с лесбиянками?
— А если говно — Аньке подарим, вместе с хуем. Для полного комплекта, гы.
— Вот скажи, Ершова, ведь хорошо быть всё-таки бабой, да? И хуй тебе резиновый, и бабочку на клитор…
— И Медведев с лесбиянками.
— И помпа для сисек.
— И сиськи для помпы.
— И песда как Мариинская впадина…
— Да что говорить-то? Повезло нам, Лида, пиздец как повезло…
…Две женские фигуры, виляя жопами, скрылись за дверями магазина с DVD дисками…
Это ктой-та к нам приехал?
24-10-2008 03:20
Телефонный звонок разбудил меня в восемь утра. В субботу.
— Доча… — Печально сказала телефонная трубка материнским голосом, и замолчала.
— Не пугай меня, мать. — Я сразу проснулась. Нормальные матери никогда не звонят в субботу, в восемь утра, без большого важного повода. — Что случилось?
— Радость большая случилась. — Голос мамы стал ещё печальней, чем был. — К тебе едет Васёк.
— Какой Васёк?! — Я поняла, что на меня свалилось щастье, но ещё не оценила его реальных размеров. — Трубачёв с товарищами?
Мама, вероятно, запамятовала о существовании одноимённой книжки децкого писателя Валентина Осеева, и поспешила меня успокоить:
— Нет, Васёк Кургузов. Один. Без товарищей. Правда, здорово?
— Это ахуеть как прекрасно. Я щастлива. Знать бы ещё что такое Васёк…
— Лида! — Мама попыталась возмутиться, но голос у неё оставался печальным, и возмущение получилось неестественным: — Вася — сын тёти Тани!
В голосе матери отчётливо слышался теперь укор, но о том, что такое „Вася — сын тёти Тани“ я знала ещё меньше чем о „Васе Кургузове“. Признавать это было стыдно.
— Ах, Васёк… — Я сделала вид, что конечно же вспомнила Васька, но тут же переспросила: — Какая тётя Таня?
Трубка ещё три минуты гневно ругалась на меня материнским голосом, а потом послала в мою барабанную перепонку серию коротких гудков.
В общем, у меня теперь был повод для щастья и радости. Ко мне едет Васёк. Васёк Кургузов. Сын Тёти Тани из Могилёва. Когда-то, лет сорок назад, моя мама отдыхала в пионерском лагере, и играла в весёлые пионерские игрища с девочкой Татьяной. Вместе с ней мама прыгала в мешках, бегала стометровку, держа в руке столовую ложку с сырым яйцом, и пела „Взвейтесь кострами“ — в общем, оттопыривалась по-пионерски. После окончания смены девочка Татьяна уехала в свой Могилёв, и начала писать моей маме трогательные письма, начинающихся со слов: „С пионерским приветом пишет тебе Таня из совецкой республики Белоруссия“. Второй раз подруги увиделись лет через тридцать, когда девочка Таня из Могилёва родила подряд две двойни от белорусского мужчины-алкоголика, и все четверо её отпрысков успели вырасти и наглухо спиться. Младшую двойню звали Витёк и Васёк, и мне, откровенно говоря, было на них сильно похуй, потому что оба они были страшные как голод, и первая их фраза при виде меня была „У тебя деньги есть?“ Собственно, этим мне Васёк и запомнился. И вот теперь он едет ко мне в гости. Почему ко мне? На этот вопрос мама тоже ответила. Васёк едет не один. Он едет с мамой, папой, братом и двумя сёстрами. И вся эта гоп-компания у мамы в квартире, конечно же, не помещалась. Поэтому Васька было решено расквартировать у меня дома.
Я немного подумала, а потом перезвонила маме:
— Мама, а тебе не кажется, что логичнее было поселить у меня девочку? — Задала я маме коварный вопрос.
— Подумала. — В голосе мама всё ещё слышался укор. — Подумала. Васёк — парень неплохой. Да что там неплохой — он ого-го какой парень. Такой тебе и нужен. И ты Васе нравишься. Пусть у тебя поживёт, приглядитесь друг к другу получше…
После этих слов я забыла о вежливости и заорала:
— Ну, во-первых, Васино „ого-го“ можешь оставить себе, у меня и поогогошнее есть, во-вторых, я не старый пидор, чтобы кидаться на тощих рахитов-алкоголиков, и в-третьих, я в рот ебала всю эту узбекскую пиздобратию, вместе с твоей тётей Таней! Никаких Васьков мне тут не нужно, ясно?!
— Ясно. — Тихо ответила мама, и положила трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151