Да и суда, которыми они располагали, годились лишь для плавания в мелких прибрежных водах.
Девушка на арене между столами исполняла уже танец пояса, некогда виденный мной в Аре, в доме Кернуса, работорговца.
Только Кос и Тирос располагали флотом, достаточно мощным, чтобы сравниться с Порт-Каром, но обе стороны, включая Порт-Кар, традиционно воздерживались от крупномасштабных морских баталий, считая, что опасность развязывания их слишком велика, а результат непредсказуем. Обе стороны, включая Порт-Кар, устраивало постоянное, приносящее определенную выгоду и преимущества состояние легкой, не разжигаемой всерьез войны, боевые действия в которой, как правило, не мешали осуществлению определенных торговых сделок, нередко сопровождающихся контрабандными операциями. Налеты одной стороны на другую числом в несколько десятков кораблей велись регулярно, но более крупных акций с вовлечением в боевые действия, скажем, сотен судов ни объединенный Совет правительств обоих островов, ни Порт-Кар себе не позволяли уже более столетия.
Нет, решил я, с моря Порт-Кар также неуязвим.
И тут я рассмеялся, поскольку мне вдруг пришло в голову, каким образом Порт-Кар может быть захвачен. Однако теперь это был мой город, мой — и мне предстояло его защищать, а не разрушать.
— Еще паги! — крикнул я.
Тарнсмены, да-да, обычные наездники на тарнах могут с воздуха забросать, забить его потоком горящих стрел. Но для этого нападающих должны быть тысячи, десятки тысяч, а такой численностью летающей кавалерии не располагает даже Ар, даже сам славный город Ар. А без этого каким еще образом может быть захвачен Порт-Кар со своими нагроможденными как попало, прилепившимися друг к другу строениями, нет, настоящими крепостями, каждая из которых способна обороняться самостоятельно?
Нет, Порт-Кар простоит еще не одну сотню лет.
Но даже если он и будет каким-либо образом разрушен, жителям его, оставшимся в живых, достаточно лишь вернуться на кораблях на то же самое место и, согнав сюда рабов, возвести их руками новый город, дав ему название Порт-Кар.
На Горе, подумалось мне, да и на всех остальных планетах, всегда будут существовать такие вот города, как Порт-Кар.
А девчонка эта, танцовщица, весьма недурна. И очень соблазнительна. И вообще, женщины Порт-Кара самые красивые на всем Горе.
Да, тарнсмены смогут разрушить; они зальют Порт-Кар потоками огня.
Справа от меня шумная ссора двух матросов из команды Сурбуса перешла в потасовку. Сидящие за столами их товарищи, наблюдавшие за ними, громко требовали, чтобы дерущимся принесли хлыстовые ножи.
Мне вспомнился мой собственный тарн, это хоть на кого способное нагнать ужас чудовище, мой Убар Небес, и сердце мое наполнилось теплом.
Я протянул руку, и кружка снова была наполнена.
Нахлынули горькие воспоминания об Элизабет Кардуэл» Велле, как ее называли на Горе, так помогшей мне в Аре в осуществлении миссии, возложенной на нас Царствующими Жрецами. По возвращении в Сардар я много времени провел в размышлениях о том, как обеспечить ей безопасность. Несмотря на всю мою любовь к ней — чувство, испытывать которое я теперь недостоин, — я не мог пойти на поводу своих желаний и оставить ее на этой полной опасностей планете. Она уже безусловно известна Другим, этим существам, испокон веков находящимся в жестокой конфронтации с миром Царствующих Жрецов и даже с самой Землей. Жизнь ее здесь никогда не будет спокойной, а одно лишь знакомство со мной — на что я так безрассудно в свое время согласился — превратит ее пребывание здесь в смертельно опасную авантюру. Когда мне наконец удалось снова живой и невредимой доставить ее в Сардар, я поделился с ней этими своими соображениями и сказал, что вместе с Миском, одним из Царствующих Жрецов, устрою ей возвращение на Землю.
— Нет! — в отчаянии воскликнула она.
— Я уже принял решение, — сообщил я. — Ради твоей безопасности, ради сохранения самой твоей жизни ты снова будешь возвращена на Землю, где тебе не придется больше подвергать себя опасностям этого мира.
— Но это и мой мир! — закричала она. — Мой так же, как и ваш! Я люблю его, и вы не имеете права высылать меня отсюда!
— Ты будешь возвращена на Землю, — повторил я.
— Но я люблю тебя, — пробормотала она.
— Извини, мне нелегко все это делать, но я должен, — я чувствовал, как на глаза мне наворачиваются слезы. — Ты должна забыть меня, забыть этот мир.
— Ты просто не хочешь оставлять меня рядом с собой! — снова закричала она.
— Ты ведь знаешь, что это неправда, — ответил я. — Я люблю тебя.
— У тебя нет никакого права высылать меня из этого мира, — повторяла она. — Он мой так же, как и ваш!
Ей, конечно, трудно было расставаться с этим прекрасным, полным жизни, приключений и одновременно чрезвычайно опасным миром и возвращаться на Землю, в каменные коробки, в толчею серой безликой толпы, в однообразную скуку ее повседневных торгашеских, всепродажных забот. Однако там для нее действительно было бы безопаснее. Она могла бы затеряться среди людской суеты, возможно, выйти замуж, устроить наконец свою личную жизнь и поселиться где-нибудь в большом доме со всеми удобствами и техническими новшествами.
— Ты не можешь отобрать у меня этот мир! — повторяла она.
— Я уже принял решение.
— Ты не имеешь права принимать за меня подобные решения.
— Наверное, ты права. Но это уже сделано.
Ее обращенный ко мне взгляд был полон отчаяния.
— Это уже решено, — кивнул я. — Завтра ты вернешься на Землю. Твоя работа здесь закончена,
Я попытался было поцеловать ее, но она отвернулась и, старательно сдерживая слезы, вышла из комнаты.
Мои мысли снова вернулись к боевому тарну, к моему Убару Небес.
Когда-то он убил тех, кто попытался взобраться к нему в седло.
А вот той ночью позволил Элизабет Кардуэл — женщине! — оседлать его и улететь на нем из Сардара.
Через четыре дня он вернулся. Один.
Вне себя от гнева я оттолкнул от себя птицу и навсегда распрощался с ней.
Потерял существо, которое столько лет стремился уберечь и защитить.
Как много лет назад потерял Талену, некогда бывшую моей свободной спутницей.
Двух женщин любил и обеих потерял.
Уткнувшись головой в стол, я плакал, плакал и чувствовал, что веду себя как последний дурак.
Я выпил еще паги, и мне стало легче.
Порт-Кар, кажется, единственный хозяин на Тассе. Власть его беспредельна.
Матросы его оставят за спиной любого, кто пожелает помериться с ними силой.
Они, пожалуй, лучшие мореходы во всем Горе.
Я даже почувствовал некоторое раздражение против этих матросов из Порт-Кара, столь недосягаемых в своем мастерстве кораблевождения.
И тут же рассмеялся, ощутив внезапный прилив гордости: да разве я сам не из Порт-Кара?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Девушка на арене между столами исполняла уже танец пояса, некогда виденный мной в Аре, в доме Кернуса, работорговца.
Только Кос и Тирос располагали флотом, достаточно мощным, чтобы сравниться с Порт-Каром, но обе стороны, включая Порт-Кар, традиционно воздерживались от крупномасштабных морских баталий, считая, что опасность развязывания их слишком велика, а результат непредсказуем. Обе стороны, включая Порт-Кар, устраивало постоянное, приносящее определенную выгоду и преимущества состояние легкой, не разжигаемой всерьез войны, боевые действия в которой, как правило, не мешали осуществлению определенных торговых сделок, нередко сопровождающихся контрабандными операциями. Налеты одной стороны на другую числом в несколько десятков кораблей велись регулярно, но более крупных акций с вовлечением в боевые действия, скажем, сотен судов ни объединенный Совет правительств обоих островов, ни Порт-Кар себе не позволяли уже более столетия.
Нет, решил я, с моря Порт-Кар также неуязвим.
И тут я рассмеялся, поскольку мне вдруг пришло в голову, каким образом Порт-Кар может быть захвачен. Однако теперь это был мой город, мой — и мне предстояло его защищать, а не разрушать.
— Еще паги! — крикнул я.
Тарнсмены, да-да, обычные наездники на тарнах могут с воздуха забросать, забить его потоком горящих стрел. Но для этого нападающих должны быть тысячи, десятки тысяч, а такой численностью летающей кавалерии не располагает даже Ар, даже сам славный город Ар. А без этого каким еще образом может быть захвачен Порт-Кар со своими нагроможденными как попало, прилепившимися друг к другу строениями, нет, настоящими крепостями, каждая из которых способна обороняться самостоятельно?
Нет, Порт-Кар простоит еще не одну сотню лет.
Но даже если он и будет каким-либо образом разрушен, жителям его, оставшимся в живых, достаточно лишь вернуться на кораблях на то же самое место и, согнав сюда рабов, возвести их руками новый город, дав ему название Порт-Кар.
На Горе, подумалось мне, да и на всех остальных планетах, всегда будут существовать такие вот города, как Порт-Кар.
А девчонка эта, танцовщица, весьма недурна. И очень соблазнительна. И вообще, женщины Порт-Кара самые красивые на всем Горе.
Да, тарнсмены смогут разрушить; они зальют Порт-Кар потоками огня.
Справа от меня шумная ссора двух матросов из команды Сурбуса перешла в потасовку. Сидящие за столами их товарищи, наблюдавшие за ними, громко требовали, чтобы дерущимся принесли хлыстовые ножи.
Мне вспомнился мой собственный тарн, это хоть на кого способное нагнать ужас чудовище, мой Убар Небес, и сердце мое наполнилось теплом.
Я протянул руку, и кружка снова была наполнена.
Нахлынули горькие воспоминания об Элизабет Кардуэл» Велле, как ее называли на Горе, так помогшей мне в Аре в осуществлении миссии, возложенной на нас Царствующими Жрецами. По возвращении в Сардар я много времени провел в размышлениях о том, как обеспечить ей безопасность. Несмотря на всю мою любовь к ней — чувство, испытывать которое я теперь недостоин, — я не мог пойти на поводу своих желаний и оставить ее на этой полной опасностей планете. Она уже безусловно известна Другим, этим существам, испокон веков находящимся в жестокой конфронтации с миром Царствующих Жрецов и даже с самой Землей. Жизнь ее здесь никогда не будет спокойной, а одно лишь знакомство со мной — на что я так безрассудно в свое время согласился — превратит ее пребывание здесь в смертельно опасную авантюру. Когда мне наконец удалось снова живой и невредимой доставить ее в Сардар, я поделился с ней этими своими соображениями и сказал, что вместе с Миском, одним из Царствующих Жрецов, устрою ей возвращение на Землю.
— Нет! — в отчаянии воскликнула она.
— Я уже принял решение, — сообщил я. — Ради твоей безопасности, ради сохранения самой твоей жизни ты снова будешь возвращена на Землю, где тебе не придется больше подвергать себя опасностям этого мира.
— Но это и мой мир! — закричала она. — Мой так же, как и ваш! Я люблю его, и вы не имеете права высылать меня отсюда!
— Ты будешь возвращена на Землю, — повторил я.
— Но я люблю тебя, — пробормотала она.
— Извини, мне нелегко все это делать, но я должен, — я чувствовал, как на глаза мне наворачиваются слезы. — Ты должна забыть меня, забыть этот мир.
— Ты просто не хочешь оставлять меня рядом с собой! — снова закричала она.
— Ты ведь знаешь, что это неправда, — ответил я. — Я люблю тебя.
— У тебя нет никакого права высылать меня из этого мира, — повторяла она. — Он мой так же, как и ваш!
Ей, конечно, трудно было расставаться с этим прекрасным, полным жизни, приключений и одновременно чрезвычайно опасным миром и возвращаться на Землю, в каменные коробки, в толчею серой безликой толпы, в однообразную скуку ее повседневных торгашеских, всепродажных забот. Однако там для нее действительно было бы безопаснее. Она могла бы затеряться среди людской суеты, возможно, выйти замуж, устроить наконец свою личную жизнь и поселиться где-нибудь в большом доме со всеми удобствами и техническими новшествами.
— Ты не можешь отобрать у меня этот мир! — повторяла она.
— Я уже принял решение.
— Ты не имеешь права принимать за меня подобные решения.
— Наверное, ты права. Но это уже сделано.
Ее обращенный ко мне взгляд был полон отчаяния.
— Это уже решено, — кивнул я. — Завтра ты вернешься на Землю. Твоя работа здесь закончена,
Я попытался было поцеловать ее, но она отвернулась и, старательно сдерживая слезы, вышла из комнаты.
Мои мысли снова вернулись к боевому тарну, к моему Убару Небес.
Когда-то он убил тех, кто попытался взобраться к нему в седло.
А вот той ночью позволил Элизабет Кардуэл — женщине! — оседлать его и улететь на нем из Сардара.
Через четыре дня он вернулся. Один.
Вне себя от гнева я оттолкнул от себя птицу и навсегда распрощался с ней.
Потерял существо, которое столько лет стремился уберечь и защитить.
Как много лет назад потерял Талену, некогда бывшую моей свободной спутницей.
Двух женщин любил и обеих потерял.
Уткнувшись головой в стол, я плакал, плакал и чувствовал, что веду себя как последний дурак.
Я выпил еще паги, и мне стало легче.
Порт-Кар, кажется, единственный хозяин на Тассе. Власть его беспредельна.
Матросы его оставят за спиной любого, кто пожелает помериться с ними силой.
Они, пожалуй, лучшие мореходы во всем Горе.
Я даже почувствовал некоторое раздражение против этих матросов из Порт-Кара, столь недосягаемых в своем мастерстве кораблевождения.
И тут же рассмеялся, ощутив внезапный прилив гордости: да разве я сам не из Порт-Кара?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98