Конечно, все это сопряжено с огромным риском, но я приму необходимые меры предосторожности. Уж на Тирос или Кос я бы ни за что не бросился очертя голову.
— Кроме того, — продолжал я диктовать свои условия, — в качестве сопровождения мне потребуются еще пять кораблей-таранов тяжелого или среднего класса, причем команды для них я подберу сам.
— После завершения вашей миссии эти корабли будут возвращены городу? — спросил Самос.
— Конечно.
— Вы их получите.
Мы обменялись внимательными взглядами. Интересно, неужели Самос действительно считает, что ему так легко удастся избавиться от меня, Боска, осмелившегося бросить вызов старшему из капитанов городского Совета и первому из рабовладельцев Порт-Кара? Если он и в самом деле на это рассчитывает, он очень ошибается. Я усмехнулся. Я и сам не верил, что он может быть настолько наивен.
— Вам не следует ехать, капитан. Останься, Боcк! — настойчивость Антистена уже походила скорее на просьбу, чем на дружеский совет.
Я поднялся с кресла.
— Капитан Антистен, поверьте, я очень признателен вам за заботу, — сказал я и повернулся к остальным членам Совета. — Я думаю, вы вполне можете закончить заседание без меня. Я хотел бы вернуться к себе. Эта ночь оказалась слишком долгой.
Я подобрал свой плащ, шлем, на котором теперь тоже красовался капитанский гребень из шерсти слипа, и покинул зал заседаний.
У выхода меня ждали Турнок, Клинтус и еще многие из верных мне людей.
Глава двенадцатая. ЧТО ЗА РЫБА ЛОВИТСЯ В КАНАЛАХ ПОРТ-КАРА
Подходил к концу вечер третьего дня после неудавшегося переворота, организованного Генрисом Севариусом. Я ждал, когда будут готовы к выходу в море корабли, выделенные для выполнения возложенной на меня миссии.
Исполняя свои обязанности капитана, я целыми днями кружил по городу в сопровождении Турнока, Клинтуса и небольшого отряда своих людей: до тех пор, пока военное подразделение при Совете капитанов окончательно не сформировано, охрана правопорядка города ложилась на плечи самих капитанов и их людей.
Еще до окончания экстренного заседания Совета, в ночь после неудавшегося переворота рабы под руководством специалистов Арсенала начали возводить стены вокруг владений Генриса Севариуса. Его причалы все еще были заблокированы с моря принадлежащими городу кораблями.
Стоя на верхушке недавно возведенной стены, в сотне ярдов от одного из наиболее высоких зданий Севариуса, о котором поговаривали, что это его дворец, мы с Клинтусом, Турноком и группой моих людей при тусклом свете трех горианских лун вели наблюдение за боковыми воротами владений бывшего убара. Пространство вдоль стены шириной ярдов в двадцать было вымощено булыжником и хорошо просматривалось; дальше, огибая владения Севариуса, параллельно стене проходил один из городских каналов. В нашу задачу входило перекрывать доступ осажденным к каналу и лишать их тем самым возможности бегства через городскую сеть каналов к морю.
Вдруг при слабом свете лун мы увидели, как пять человек, озираясь, вышли из широких, обитых жестью ворот Генриса Севариуса и торопливо направились к каналу. Они волокли за собой большой, туго перевязанный мешок.
— Остановить людей Севариуса! — приказал я. — Остановить предателей!
— Быстрее! — закричал один из несущих мешок. Я узнал его голос. Это был Лисьяк, ближайший помощник Клаудиуса и человек, выполнявший поручения и пользовавшийся покровительством Генриса Севариуса. Узнал я и другого, испуганно обернувшегося к нам человека. Им оказался Хенрак, тот самый, что предал своих товарищей по ренсоводческой общине.
— Скорее! — крикнул я своим людям, и мы с Турноком, Клинтусом и остальными спрыгнули со стены, служившей нам наблюдательным пунктом, поспешив к берегу канала.
Люди, тащившие мешок, собирались бросить его в воду.
Турнок на мгновение остановился и натянул тетиву своего лука. Стрела пронзила одного человека насквозь, и он растянулся на земле, конвульсивно содрогаясь всем телом.
Остальные поспешно столкнули мешок в воду и тут же бросились назад, к воротам.
Над самой головой у меня просвистела выпущенная из арбалета стрела.
Убегавшие были уже у самых ворот. Однако не все они успели спрятаться за безопасными стенами: еще дважды Турнок натягивал тетиву своего лука, и еще двое спасавшихся бегством остались лежать на земле, у самого портала. Скрыться удалось лишь двоим: Лисьяку и Хенраку.
Я увидел, как по темной поверхности воды к мешку устремились сверкающие серебристой шкурой гибкие тела хищных уртов. Медлить было нельзя.
— Нож! — скомандовал я, и мне дали нож.
— Не надо, капитан! — тревожно воскликнул Турнок.
Я зажал нож в зубах и прыгнул в воду. Когда я подплывал, мешок уже тонул, наполняясь водой. Я подпрыгнул под него, быстро разрезал ножом горловину и нащупал чьи-то связанные веревкой руки. Стрела со свистом вошла в воду у самого моего лица, и вслед за этим раздался пронзительный pванувшегося в сторону смертельно раненого урта. В воде послышался хруст и возня терзаемого хищными зубами тела: урты набросились на раненого собрата.
С ножом в зубах я извлек из мешка связанного по рукам и ногам человека, стараясь держать его голову над поверхностью воды. Изо рта у него торчал кляп, глаза были выпучены.
Это оказался юноша лет шестнадцати-семнадцати. Вместе с ним я доплыл до края канала. Один из моих людей лег на живот и, протянув руки, ухватил парня под мышки.
У меня над головой мелькнула сеть Клинтуса, раздался рассерженный визг отгоняемого урта и затем Клинтус несколько раз ткнул трезубцем в бурлящую вокруг меня черную воду. Вдруг ногу мою словно стальными тисками, утыканными иголками, схватили хищные челюсти. Меня потащило вниз. Я с силой вонзил пальцы в ушные впадины урта и оторвал его голову от своей ноги. Животное рванулось из моих рук, пытаясь вцепиться мне в горло. Я разжал кулак, и, когда оно бросилось на меня, схватил его рукой за шею, сзади, за мощными хищными челюстями. Затем я вытащил зажатый в зубах нож и с остервенением раз десять вонзил его лезвие в извивающееся темно-серое тело.
— Он уже давно мертв! — крикнул мне Клинтус.
Я с омерзением отшвырнул от себя тело мертвого урта, и оно тут же исчезло под водой, раздираемое безжалостными зубами его собратьев.
Рядом со мной на воду упал конец брошенной Клинтусом сети. Я ухватился за нее слабеющими руками. Через минуту меня, дрожащего от холода, захлебывающегося и истекающего кровью, уже вытащили на берег и отвели за окружную стену. Здесь, у разведенного часовыми костра, я снял мокрую одежду и набросил себе на плечи предложенный Турноком плащ. Кто-то протянул мне пагу в кожаной фляге.
Внезапно мне стало смешно.
— Что с вами? — спросил один из моих помощников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Кроме того, — продолжал я диктовать свои условия, — в качестве сопровождения мне потребуются еще пять кораблей-таранов тяжелого или среднего класса, причем команды для них я подберу сам.
— После завершения вашей миссии эти корабли будут возвращены городу? — спросил Самос.
— Конечно.
— Вы их получите.
Мы обменялись внимательными взглядами. Интересно, неужели Самос действительно считает, что ему так легко удастся избавиться от меня, Боска, осмелившегося бросить вызов старшему из капитанов городского Совета и первому из рабовладельцев Порт-Кара? Если он и в самом деле на это рассчитывает, он очень ошибается. Я усмехнулся. Я и сам не верил, что он может быть настолько наивен.
— Вам не следует ехать, капитан. Останься, Боcк! — настойчивость Антистена уже походила скорее на просьбу, чем на дружеский совет.
Я поднялся с кресла.
— Капитан Антистен, поверьте, я очень признателен вам за заботу, — сказал я и повернулся к остальным членам Совета. — Я думаю, вы вполне можете закончить заседание без меня. Я хотел бы вернуться к себе. Эта ночь оказалась слишком долгой.
Я подобрал свой плащ, шлем, на котором теперь тоже красовался капитанский гребень из шерсти слипа, и покинул зал заседаний.
У выхода меня ждали Турнок, Клинтус и еще многие из верных мне людей.
Глава двенадцатая. ЧТО ЗА РЫБА ЛОВИТСЯ В КАНАЛАХ ПОРТ-КАРА
Подходил к концу вечер третьего дня после неудавшегося переворота, организованного Генрисом Севариусом. Я ждал, когда будут готовы к выходу в море корабли, выделенные для выполнения возложенной на меня миссии.
Исполняя свои обязанности капитана, я целыми днями кружил по городу в сопровождении Турнока, Клинтуса и небольшого отряда своих людей: до тех пор, пока военное подразделение при Совете капитанов окончательно не сформировано, охрана правопорядка города ложилась на плечи самих капитанов и их людей.
Еще до окончания экстренного заседания Совета, в ночь после неудавшегося переворота рабы под руководством специалистов Арсенала начали возводить стены вокруг владений Генриса Севариуса. Его причалы все еще были заблокированы с моря принадлежащими городу кораблями.
Стоя на верхушке недавно возведенной стены, в сотне ярдов от одного из наиболее высоких зданий Севариуса, о котором поговаривали, что это его дворец, мы с Клинтусом, Турноком и группой моих людей при тусклом свете трех горианских лун вели наблюдение за боковыми воротами владений бывшего убара. Пространство вдоль стены шириной ярдов в двадцать было вымощено булыжником и хорошо просматривалось; дальше, огибая владения Севариуса, параллельно стене проходил один из городских каналов. В нашу задачу входило перекрывать доступ осажденным к каналу и лишать их тем самым возможности бегства через городскую сеть каналов к морю.
Вдруг при слабом свете лун мы увидели, как пять человек, озираясь, вышли из широких, обитых жестью ворот Генриса Севариуса и торопливо направились к каналу. Они волокли за собой большой, туго перевязанный мешок.
— Остановить людей Севариуса! — приказал я. — Остановить предателей!
— Быстрее! — закричал один из несущих мешок. Я узнал его голос. Это был Лисьяк, ближайший помощник Клаудиуса и человек, выполнявший поручения и пользовавшийся покровительством Генриса Севариуса. Узнал я и другого, испуганно обернувшегося к нам человека. Им оказался Хенрак, тот самый, что предал своих товарищей по ренсоводческой общине.
— Скорее! — крикнул я своим людям, и мы с Турноком, Клинтусом и остальными спрыгнули со стены, служившей нам наблюдательным пунктом, поспешив к берегу канала.
Люди, тащившие мешок, собирались бросить его в воду.
Турнок на мгновение остановился и натянул тетиву своего лука. Стрела пронзила одного человека насквозь, и он растянулся на земле, конвульсивно содрогаясь всем телом.
Остальные поспешно столкнули мешок в воду и тут же бросились назад, к воротам.
Над самой головой у меня просвистела выпущенная из арбалета стрела.
Убегавшие были уже у самых ворот. Однако не все они успели спрятаться за безопасными стенами: еще дважды Турнок натягивал тетиву своего лука, и еще двое спасавшихся бегством остались лежать на земле, у самого портала. Скрыться удалось лишь двоим: Лисьяку и Хенраку.
Я увидел, как по темной поверхности воды к мешку устремились сверкающие серебристой шкурой гибкие тела хищных уртов. Медлить было нельзя.
— Нож! — скомандовал я, и мне дали нож.
— Не надо, капитан! — тревожно воскликнул Турнок.
Я зажал нож в зубах и прыгнул в воду. Когда я подплывал, мешок уже тонул, наполняясь водой. Я подпрыгнул под него, быстро разрезал ножом горловину и нащупал чьи-то связанные веревкой руки. Стрела со свистом вошла в воду у самого моего лица, и вслед за этим раздался пронзительный pванувшегося в сторону смертельно раненого урта. В воде послышался хруст и возня терзаемого хищными зубами тела: урты набросились на раненого собрата.
С ножом в зубах я извлек из мешка связанного по рукам и ногам человека, стараясь держать его голову над поверхностью воды. Изо рта у него торчал кляп, глаза были выпучены.
Это оказался юноша лет шестнадцати-семнадцати. Вместе с ним я доплыл до края канала. Один из моих людей лег на живот и, протянув руки, ухватил парня под мышки.
У меня над головой мелькнула сеть Клинтуса, раздался рассерженный визг отгоняемого урта и затем Клинтус несколько раз ткнул трезубцем в бурлящую вокруг меня черную воду. Вдруг ногу мою словно стальными тисками, утыканными иголками, схватили хищные челюсти. Меня потащило вниз. Я с силой вонзил пальцы в ушные впадины урта и оторвал его голову от своей ноги. Животное рванулось из моих рук, пытаясь вцепиться мне в горло. Я разжал кулак, и, когда оно бросилось на меня, схватил его рукой за шею, сзади, за мощными хищными челюстями. Затем я вытащил зажатый в зубах нож и с остервенением раз десять вонзил его лезвие в извивающееся темно-серое тело.
— Он уже давно мертв! — крикнул мне Клинтус.
Я с омерзением отшвырнул от себя тело мертвого урта, и оно тут же исчезло под водой, раздираемое безжалостными зубами его собратьев.
Рядом со мной на воду упал конец брошенной Клинтусом сети. Я ухватился за нее слабеющими руками. Через минуту меня, дрожащего от холода, захлебывающегося и истекающего кровью, уже вытащили на берег и отвели за окружную стену. Здесь, у разведенного часовыми костра, я снял мокрую одежду и набросил себе на плечи предложенный Турноком плащ. Кто-то протянул мне пагу в кожаной фляге.
Внезапно мне стало смешно.
— Что с вами? — спросил один из моих помощников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98