Я ненавидела эту работу. Она была такой грязной, мерзкой, не достойной меня. Юта постоянно заставляла меня этим заниматься! Да и кто она такая, чтобы отдавать мне распоряжения? Мне совершенно не нравилась моя спутница. Она такая глупая! Строит из себя командира и при этом допускает ошибки, разговаривая на своем родном языке!
Осколком камня я с неохотой принялась разделывать тушки животных.
Сейчас мне казалось, что я больше не нуждалась в компании Юты. Она, вероятно, уже научила меня практически всему, что умела сама. Теперь я могла обойтись без нее. Но она вела себя так, словно в чем-то превосходила меня. Да я, женщина с Земли, всегда буду лучше любой горианки! А эта девчонка все делает так, словно она для меня лидер! Разве я ей позволяла, чтобы она, брала надо мной лидерство? Конечно, нет!
— О чем ты думаешь, Эли-нор? — спросила Юта.
— Меня зовут Элеонора, — с вызовом заметила я.
— Эли-о-нора, — старательно произнесла она.
— Ни о чем я не думаю, — отмахнулась я.
— Вот как? — пожала она плечами.
Я продолжала работать, и через некоторое время она тоже взяла острый обломок камня и стала мне помогать.
Я воздержалась от проявления благодарности. Она вполне могла все сделать сама. Я и так потратила весь день, чтобы поймать рыбу. А она только прогулялась по рощице, проверяя силки и охотясь на птиц.
— Юта стала вполголоса напевать.
— Чего это ты распелась? — недовольным тоном спросила я.
— Я чувствую себя счастливой, — ответила она.
— С чего же это ты такая счастливая? — язвительно, поинтересовалась я.
Она посмотрела на меня с недоумением.
— Я вырвалась на свободу, — пожала она плечами.
После того как мы содрали шкуру с животных, ощипали птиц и очистили рыбу — что я предоставила сделать Юте, поскольку не хотела даже притрагиваться к этому липкому, противному созданию, — Юта принялась разводить костер.
— Давай быстрее, — поторапливала я ее: мне очень хотелось есть.
Юта трудилась не меньше четверти часа, старательно пытаясь зажечь пучок сухой травы. Пот катился с нее градом, взгляд был прикован к почерневшей дощечке.
— Быстрее! — сгорала я от нетерпения. — Быстрее! Наконец первый язычок пламени робко лизнул сухую траву и побежал к горке тоненьких щепочек. Через несколько минут мы уже сидели возле пылающего костра.
Пищи у нас сегодня было больше, чем обычно, и мы даже устроили над костром вертел из воткнутых в землю ветвей.
Когда дичь была готова, мы сняли ее с вертела и положили на листья. Я умирала от голода. Начинало темнеть, и из рощи потянуло прохладой. Приятно будет поужинать, сидя у жарко пылающего костра.
Только я об этом подумала, как Юта поднялась на ноги и стала тушить огонь.
— Что ты делаешь? — воскликнула я, хватая ее за руку.
Она посмотрела на меня с недоумением.
— Тушу костер, — сказала она.
— Не надо, Юта, — попросила я.
— Оставлять его на ночь опасно!
— Ничего опасного! Вокруг нет ни души!
— Это очень опасно, Эли-нор.
Я не хотела есть в темноте, дрожа от вечерней прохлады.
— Не туши огонь, Юта, — просила я. — Все будет в порядке.
Она остановилась в нерешительности.
— Пожалуйста, — настаивала я.
— Ну, хорошо, — уступила она.
Однако уже через минуту она вскочила с места и с испуганным видом принялась затаптывать огонь.
— Что ты делаешь? — закричала я.
— Тише! — прошептала она.
И тут я услышала донесшийся сверху, из темноты, крик парящего в небе тарна.
— Это дикий тарн, — пробормотала я.
В считанные секунды костер был потушен.
— Нужно уходить отсюда, — испуганно прошептала Юта.
— Но это всего лишь дикий тарн! — настаивала я.
— Надеюсь, что это так, — сказала Юта, тревожно оглядываясь по сторонам.
По спине у меня пробежала мелкая дрожь. Юта принялась ломать выстроенный нами шалаш и раскидывать сломанные ветви по сторонам.
— Возьми с собой пищи в листьях, сколько сможешь унести, — сказала Юта. — Нужно уходить как можно скорее!
Я была обозлена и испугана. Ее беспокойство казалось мне совершенно напрасным.
Замаскировав следы лагерной стоянки, Юта собрала все кости, шкуры и внутренности разделанных нами животных и поспешно закинула их в кусты.
После этого, не теряя ни минуты, мы быстро пошли в темноту. Я шагала за Ютой, чувствуя, как ненависть по отношению к ней борется во мне со страхом ее потерять.
Мы двигались по роще в прежнем юго-западном направлении. Вскоре деревья начали редеть, и мы снова оказались на краю широкой степи.
Ночь выдалась на редкость темной.
Юта напряженно всматривалась в бездонное небо, но не заметила ничего подозрительного. Долгое время она прислушивалась, но до нас не доносилось ни звука.
— Вот видишь, — раздраженно бросила я, — не надо было дергаться. Зачем убежали?
— Возможно, и не надо было, — согласилась Юта.
— И тарнов больше не слышно.
— Может, наездники спешились.
— Это всего лишь был один дикий тарн.
— Я тоже хочу на это надеяться.
Расположившись у края рощи, мы с Ютой торопливо доели остатки дичи и рыбы, которые я прихватила с собой. Обсосав все косточки, мы вытерли руки о траву и бросили объедки в кусты.
— Смотри! — внезапно прошептала Юта.
В двух сотнях ярдов от нас между ветвями густого кустарника мелькнули в темноте огни двух двигавшихся в нашу сторону факелов.
— Люди! — простонала Юта. — Мужчины!
Мы вскочили на ноги и побежали по полю, стараясь придерживаться выбранного нами с самого начала направления.
К рассвету мы добрались до очередной рощи каланских деревьев. Углубившись в нее, падающие с ног от усталости, мы на скорую руку соорудили в кустах шалаш из веток и проспали в нем весь день.
Четырьмя днями позже, в другом небольшом леске, как-то вечером Юта потребовала, чтобы я поставила силки на обнаруженной нами тропинке, протоптанной животными к водопою.
Мы больше не ощущали никаких признаков преследования. По ночам, насколько хватало глаз, мы не видели ни одного горящего факела. Нам снова посчастливилось убежать.
Перекинув через плечо смотанный узкий ремень, я пошла вдоль тропы.
Над головой у меня прыгали с ветки на ветку пичужки в ярком оперении. В кустах я заметила мгновенно ощетинившегося лесного урта, а чуть поодаль, на небольшой лужайке, даже увидела пару мирно и безбоязненно пасущихся грациозных табуков. Дважды мне на пути попадались крохотные ручейки.
И вдруг меня словно громом поразило.
Я услышала мужской голос!
Я мгновенно присела на корточки и, чувствуя, как у меня засосало под ложечкой, бесшумно скользнула под ветви густого кустарника.
Голос раздавался совсем рядом, в стороне от едва различимой тропинки. С тревожно бьющимся сердцем я осторожно раздвинула ветви кустарника и выглянула в образовавшийся просвет. Сердце у меня едва не остановилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117