Среди множества
серебристых сверкающих глыб человек выглядит просто еще одной глыбой,
ничем не отличающейся от других.
И тут на все наши вопросы пришел ответ.
- Что это было? - спросил Джимми.
Я ответила недоуменным взглядом.
Звук раздался снова, и на сей раз я поняла, что он означал - это был
ужасный звук рвоты. Приемник и передатчик в моем скафандре были настроены
на малую громкость, но все равно, я только с большим трудом удержалась...
Желудок встал на дыбы, и, казалось, даже голова закружилась сильнее.
- Ты где, Ригги? - спросил Джимми.
- Я его не вижу, - сказала я.
Ответом нам был очередной жуткий звук. Это мне не понравилось. Джимми
подпрыгнул в "воздух". При такой малой гравитации он поднялся на огромную
высоту, футов, наверное, на сорок, а затем медленно стал спускаться.
Приземлился он легко, но вслед за тем сказал:
- Я его тоже не увидел. Ничего не смог заметить. Давай-ка, Миа,
пройди футов сто - сто пятьдесят к средней из этих труб. А я начну с
другой стороны.
Я заковыляла по камням к трубе разведдока, несколько раз оступилась,
спотыкаясь, а рвотные потуги невидимого Ригги отнюдь не вдохновляли.
Выключить приемник я не решалась, потому что тогда я не смогла бы слышать
Джимми. Оказавшись на нужном расстоянии от пилона, я пошла по кругу.
Тут Джимми спросил:
- Ты готова, Миа?
- Уже начала прочесывать, - ответила я.
- Ригги, - мрачно произнес Джимми, - если ты меня слышишь и если ты
не хочешь остаться здесь, то лучше поднимись на ноги, чтобы мы нашли тебя
побыстрее.
Больше всего мне хотелось закрыть глаза от этого сияющего серебра или
хотя бы просто присесть, но это было невозможно, и мне оставалось только
бороться с тошнотой, резью в глазах и все усиливающимся звоном в ушах.
Ощущения отчасти напоминали то злополучное плавание в лодке, но тут было
намного хуже, даже ноги шли не туда, куда я хотела. С огромным трудом я
ориентировалась в сверкающем безмолвии, стараясь одновременно высматривать
Ригги, но, по-моему, у меня мало что получалось. Я совершенно убеждена
сейчас, что абсолютное оружие - это то, которым можно просто нарушить у
врага чувство равновесия, заставив его упасть в грязь и блевать. Такое
оружие, вероятно, навсегда уничтожит понятие героики.
Прыгая с камня на камень, я вдруг подвернула ногу. Стопы разъехались,
я свалилась. При нормальной гравитации и без защитного скафандра дело
наверняка бы кончилось плохо. Конечно, будь у меня возможность
попрактиковаться в более спокойной обстановке, без этого изматывающего
головокружения, проку от моих гигантских прыжков было бы больше.
Лежа на грунте, я прислонилась к камню, который ужасно напоминал
самую отвратительную скульптуру, созданную моей матерью, - уродливый бюст
ее вдохновителя, старины Лемоэля Карпентера. Единственной деталью
естественных пропорций у бюста был нос, но именно нос был самой
безобразной штукой на лице Лемоэля.
Хоть я и лежала совершенно неподвижно, голова не прояснялась. Я снова
заставила себя встать - и вдруг увидела Ригги. Он стоял на коленях,
закрытый со стороны пилона тентообразным нагромождением камней, и все еще
пытался рыгать.
- Джимми, я его нашла, - сказала я и сразу же, поскольку это уже не
имело значения, а мне хотелось, по возможности, сберечь желудок, отключила
приемник. Потом я поставила Ригги на ноги и медленно, осторожно ступая,
повела к шлюзу. Думать я могла только о том, чтобы скорее добраться до
пилона, и даже не заметила, как рядом со мной оказался Джимми.
Мы устроили Ригги возле шлюза, и Джимми набрал на кнопках пульта
нужную комбинацию. Теперь мы могли возвращаться.
- Полезай, - показала я Джимми жестом. - Я его тебе передам.
Джимми пролез головой в люк и исчез. С минуту подождав, я крепко
ухватила Ригги за лодыжки и сунула туда же. На миг у меня возникло
ощущение, словно я пытаюсь свести два магнита одинаковыми полюсами, но
затем я почувствовала, как Джимми потянул Ригги на себя. И сразу
отправилась следом.
Джимми включил подачу воздуха, давление сравнялось, и дверь в
шлюзовую открылась. К этому моменту я успела откинуть шлем своего
скафандра - и вовремя, потому что в распахнутую дверь я сделала всего
только два шага - желудок изверг все свое содержимое. Это было несказанное
облегчение!
Мы с Джимми пробыли снаружи минут двадцать, Ригги - вдвое больше.
Свой вестибулярный аппарат мы восстановили довольно быстро, но Ригги еще
долго мог лишь сидеть, держась за голову и наводя тоску несчастным видом.
Когда меня вырвало, Вени посмотрела на меня очень внимательно.
- Убирать тут тебе придется самой, - сказала она. - Я не буду.
Очевидно, она считала, что у нее и так было достаточно черной работы
в столь невеликом приключении. Я ее не винила. У меня не было сил. Закрыв
глаза, я сползла по стене, благословляя небо, что снова вернулась в свой
мир, и никакая Вени не отравит мне этой радости.
Мы с Ригги сидели молча, не обращая внимания на вопросы. За нас
отвечал Джимми.
- Если кто-нибудь хочет выйти, я могу отдать ему свой скафандр, -
слабым голосом произнес Ригги долгое время спустя.
- Вряд ли твой скафандр теперь вообще кто-нибудь наденет, - сказала
Эллен, и это была сущая правда. Сам Ригги и внутренность скафандра были в
невозможном состоянии.
- Надо здесь убрать и поскорее смыться, - сказал Джимми.
Мы извлекли Ригги из скафандра и попросили Вени проводить его до
дома. Эллен и Ат забрали скафандр, чтобы потом почистить, а мы с Джимми
вымыли шлюзовую. Не знаю, как Джимми сумел удержать свой желудок в
повиновении, но ему это удалось. Надо полагать, тут он должен благодарить
свой железный организм.
Я никогда раньше не представляла себе, что "приключение" требует так
много сил, стольких приготовлений, да еще и уборки. В романах такого не
встретишь. Кто достает еду и готовит? Кто моет тарелки и нянчит младенцев?
Кто чистит скребком коней и шомполом ружье? Кто хоронит трупы? Кто чинит
одежду и, в конце концов, кто привязывает ту веревку, за которую главный
герой схватится в самый подходящий момент? А кто трубит в фанфары, наводит
блеск на медали и красиво умирает, чтобы главный герой мог выглядеть этим
самым героем? Вообще - кто это финансирует? Нет, конечно, я верю в героев,
но я должна вам сказать, что все они либо паразиты, либо, потратив уйму
времени на организацию своих мелких, дурацких приключений, они ими не
наслаждаются ни в коей мере. Вот так.
Уборка, и то, что все у нас пошло наперекосяк, лишили нас всякого
задора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
серебристых сверкающих глыб человек выглядит просто еще одной глыбой,
ничем не отличающейся от других.
И тут на все наши вопросы пришел ответ.
- Что это было? - спросил Джимми.
Я ответила недоуменным взглядом.
Звук раздался снова, и на сей раз я поняла, что он означал - это был
ужасный звук рвоты. Приемник и передатчик в моем скафандре были настроены
на малую громкость, но все равно, я только с большим трудом удержалась...
Желудок встал на дыбы, и, казалось, даже голова закружилась сильнее.
- Ты где, Ригги? - спросил Джимми.
- Я его не вижу, - сказала я.
Ответом нам был очередной жуткий звук. Это мне не понравилось. Джимми
подпрыгнул в "воздух". При такой малой гравитации он поднялся на огромную
высоту, футов, наверное, на сорок, а затем медленно стал спускаться.
Приземлился он легко, но вслед за тем сказал:
- Я его тоже не увидел. Ничего не смог заметить. Давай-ка, Миа,
пройди футов сто - сто пятьдесят к средней из этих труб. А я начну с
другой стороны.
Я заковыляла по камням к трубе разведдока, несколько раз оступилась,
спотыкаясь, а рвотные потуги невидимого Ригги отнюдь не вдохновляли.
Выключить приемник я не решалась, потому что тогда я не смогла бы слышать
Джимми. Оказавшись на нужном расстоянии от пилона, я пошла по кругу.
Тут Джимми спросил:
- Ты готова, Миа?
- Уже начала прочесывать, - ответила я.
- Ригги, - мрачно произнес Джимми, - если ты меня слышишь и если ты
не хочешь остаться здесь, то лучше поднимись на ноги, чтобы мы нашли тебя
побыстрее.
Больше всего мне хотелось закрыть глаза от этого сияющего серебра или
хотя бы просто присесть, но это было невозможно, и мне оставалось только
бороться с тошнотой, резью в глазах и все усиливающимся звоном в ушах.
Ощущения отчасти напоминали то злополучное плавание в лодке, но тут было
намного хуже, даже ноги шли не туда, куда я хотела. С огромным трудом я
ориентировалась в сверкающем безмолвии, стараясь одновременно высматривать
Ригги, но, по-моему, у меня мало что получалось. Я совершенно убеждена
сейчас, что абсолютное оружие - это то, которым можно просто нарушить у
врага чувство равновесия, заставив его упасть в грязь и блевать. Такое
оружие, вероятно, навсегда уничтожит понятие героики.
Прыгая с камня на камень, я вдруг подвернула ногу. Стопы разъехались,
я свалилась. При нормальной гравитации и без защитного скафандра дело
наверняка бы кончилось плохо. Конечно, будь у меня возможность
попрактиковаться в более спокойной обстановке, без этого изматывающего
головокружения, проку от моих гигантских прыжков было бы больше.
Лежа на грунте, я прислонилась к камню, который ужасно напоминал
самую отвратительную скульптуру, созданную моей матерью, - уродливый бюст
ее вдохновителя, старины Лемоэля Карпентера. Единственной деталью
естественных пропорций у бюста был нос, но именно нос был самой
безобразной штукой на лице Лемоэля.
Хоть я и лежала совершенно неподвижно, голова не прояснялась. Я снова
заставила себя встать - и вдруг увидела Ригги. Он стоял на коленях,
закрытый со стороны пилона тентообразным нагромождением камней, и все еще
пытался рыгать.
- Джимми, я его нашла, - сказала я и сразу же, поскольку это уже не
имело значения, а мне хотелось, по возможности, сберечь желудок, отключила
приемник. Потом я поставила Ригги на ноги и медленно, осторожно ступая,
повела к шлюзу. Думать я могла только о том, чтобы скорее добраться до
пилона, и даже не заметила, как рядом со мной оказался Джимми.
Мы устроили Ригги возле шлюза, и Джимми набрал на кнопках пульта
нужную комбинацию. Теперь мы могли возвращаться.
- Полезай, - показала я Джимми жестом. - Я его тебе передам.
Джимми пролез головой в люк и исчез. С минуту подождав, я крепко
ухватила Ригги за лодыжки и сунула туда же. На миг у меня возникло
ощущение, словно я пытаюсь свести два магнита одинаковыми полюсами, но
затем я почувствовала, как Джимми потянул Ригги на себя. И сразу
отправилась следом.
Джимми включил подачу воздуха, давление сравнялось, и дверь в
шлюзовую открылась. К этому моменту я успела откинуть шлем своего
скафандра - и вовремя, потому что в распахнутую дверь я сделала всего
только два шага - желудок изверг все свое содержимое. Это было несказанное
облегчение!
Мы с Джимми пробыли снаружи минут двадцать, Ригги - вдвое больше.
Свой вестибулярный аппарат мы восстановили довольно быстро, но Ригги еще
долго мог лишь сидеть, держась за голову и наводя тоску несчастным видом.
Когда меня вырвало, Вени посмотрела на меня очень внимательно.
- Убирать тут тебе придется самой, - сказала она. - Я не буду.
Очевидно, она считала, что у нее и так было достаточно черной работы
в столь невеликом приключении. Я ее не винила. У меня не было сил. Закрыв
глаза, я сползла по стене, благословляя небо, что снова вернулась в свой
мир, и никакая Вени не отравит мне этой радости.
Мы с Ригги сидели молча, не обращая внимания на вопросы. За нас
отвечал Джимми.
- Если кто-нибудь хочет выйти, я могу отдать ему свой скафандр, -
слабым голосом произнес Ригги долгое время спустя.
- Вряд ли твой скафандр теперь вообще кто-нибудь наденет, - сказала
Эллен, и это была сущая правда. Сам Ригги и внутренность скафандра были в
невозможном состоянии.
- Надо здесь убрать и поскорее смыться, - сказал Джимми.
Мы извлекли Ригги из скафандра и попросили Вени проводить его до
дома. Эллен и Ат забрали скафандр, чтобы потом почистить, а мы с Джимми
вымыли шлюзовую. Не знаю, как Джимми сумел удержать свой желудок в
повиновении, но ему это удалось. Надо полагать, тут он должен благодарить
свой железный организм.
Я никогда раньше не представляла себе, что "приключение" требует так
много сил, стольких приготовлений, да еще и уборки. В романах такого не
встретишь. Кто достает еду и готовит? Кто моет тарелки и нянчит младенцев?
Кто чистит скребком коней и шомполом ружье? Кто хоронит трупы? Кто чинит
одежду и, в конце концов, кто привязывает ту веревку, за которую главный
герой схватится в самый подходящий момент? А кто трубит в фанфары, наводит
блеск на медали и красиво умирает, чтобы главный герой мог выглядеть этим
самым героем? Вообще - кто это финансирует? Нет, конечно, я верю в героев,
но я должна вам сказать, что все они либо паразиты, либо, потратив уйму
времени на организацию своих мелких, дурацких приключений, они ими не
наслаждаются ни в коей мере. Вот так.
Уборка, и то, что все у нас пошло наперекосяк, лишили нас всякого
задора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70