Чтобы вам было понятнее: вирус, который не только
размножается, но мыслит! Кто сможет остановить его? - Готтбаум хихикнул.
Он был гораздо оживленнее, чем когда-либо прежде. Он словно был пьян. -
Конечно, мои планы занимают много памяти. Но, как только они пройдутся по
своим системам и поместят там файлы, памяти у них станет более чем
достаточно.
- Это мы и наблюдаем? - В Бейли проснулось недоверие. Зрелище было
вполне абстрактным, и даже прекрасным в своей стерильности. Но если это -
действительно изображение множества компьютерных систем...
- От уничтожения правительственных баз данных меня ничто не
удерживает, - сказал Готтбаум. - Бюрократия - паразит, пожирающий труд
индивидуумов. Она имеет не более прав на жизнь, чем колония плесени.
Смотрите - вот старый IBM-401 в ЦРУ! А это - "Крэй" Департамента Здоровья
и Соцобеспечения! Теперь он мой! А вот готовы Инженерные войска -
наконец-то! Федеральная комиссия по коммуникациям, Бюро Полезных
Ископаемых, Комиссия по Атомной Энергетике... - Он снова засмеялся.
Старческое кудахтанье плохо соответствовало по-юношески шумному проявлению
восторга. - Господи боже мой, сколько десятков лет ждал я этой минуты!
Так, пошли за границу. Видите, там, сзади? Китай. Великобритания. Бейли,
это просто резня! Они даже не знают, что с ними происходит!
- И что дальше?! - громко, яростно крикнул Бейли. - Объявите себя
всемирным диктатором?!
- Жопа вы тупая. - Готтбаум придвинулся к Бейли, тот чувствовал его
дыхание на лице. - Безмозглое бюрократическое говно. Я хочу уменьшить
контроль, а не увеличивать. Думаете, мои клоны в сети присвоят казну или в
президенты меня инсталлируют? Не-ет, батенька, они будут сидеть и ничего
не делать, а лишь присматривать, чтобы все эти компьютеры никогда больше
не заработали! - Он отвернулся. Бейли увидел его профиль - Готтбаум
склонил голову набок, озирая свою вселенную, точно дирижер,
всматривающийся в гигантский оркестр. Почти все точки уже покраснели; по
темному небу словно разбрызгали тысячи маленьких капелек крови.
- Вначале вы хотели добиться этого легально, так? - сказал Бейли. -
Тогда, в девяностых. Выступали на телевидении, говорили речи, пытались
пустить время вспять, децентрализовав все, уничтожив государственные
службы. Людей это не заинтересовало, однако вы, похоже, решили не
спрашивать их согласия. Навязать им свое решение.
- То есть, освободить их, - резко сказал Готтбаум.
- Верно. Освободить для голода. Все системы: и торговые, и финансовые
сети...
- Нет! - Готтбаум ударил кулаком по металлическим перилам. Перила
грохнули. - Вы - что, имбецилом меня полагаете? Я не говорил, что
собираюсь очищать каждую систему. Я - разумный вирус, понимаете?
Достаточно разумный, чтобы отличить паразита от живого, полноценного узла.
Частновладельческие банки функционируют. Транспортные системы,
телекоммуникации, даже некоторые местные силы охраны правопорядка. Умрет
лишь гигантский мертвый груз - централизованное правительство. Системы
"кормушек", специальных вспомоществований, попечительства, всякие войны
различных мелких диктаторишек. Международный Красный Крест, Всемирный
Банк, Государственный Запас, Международный Валютный Фонд - все механизмы,
тормозящие торговлю и требующие все новых и новых механизмов, которые
якобы помогут старым работать на всеобщее благо. Политики более не получат
ничего; они не смогут отныне заставлять людей подчиняться их дурацким
законам, и мы освободимся от всех этих налогов. Невмешательство, Бейли! И
если даже вырубят все системы, если даже прочистят каждый файл программ -
я так широко распространил и хорошо замаскировал мои клоны, что невозможно
будет уничтожить все до единого. А даже единственный оставшийся тут же
реинфицирует всю сеть! Сеть - вот что такое бюрократия! Без нее
правительство нежизнеспособно!
- Изобретут что-то еще, - сказал Бейли. - А защитные программы отыщут
вирус. Не один вы такой замечательный хаккер.
Готтбаум счастливо рассмеялся.
- Я - единственный, существующий в миллионе копий! Именно так -
миллион копий. Единственный, манипулирующий данными одной силой мысли. Я
демонтирую их вакцины - это все семечки. Мои клоны станут информированной
полицией; они сокрушат любую систему, перераспределяющую блага, создающую
монополию либо ограничивающую свободу. Знаете, Бейли, как говорили мы
тогда, давно, в те дни, когда все, казалось, шло к тому, что власть имущие
ослабят хватку и пойдут на проведение кое-каких реформ? Власть - народу?
Бейли вгляделся в темноту. Старик вскинул к плечу кулак в архаичном
салюте.
ЖЕРТВЕННОСТЬ
Через несколько минут тьма рассеялась, и Бейли обнаружил, что
находится на большой белой арене. Небо над головой сияло голубизной.
Солнце стояло в зените; яркий свет заставил его зажмуриться. Понятно: он
вернулся в тот самый сценарий, с которого началось его пребывание в
MAPHISe.
Готтбаум стоял перед ним. Эйфория старика потухла, сменившись
утомленным удовлетворением. Он был весьма похож на актера, только что
сошедшего со сцены после изнурительного сольного представления.
Обратившись по сторонам, он обратился к Бейли:
- Итак, занавес! - сказал он.
Бейли настороженно взглянул на него.
- Что вы хотите сказать?
- Хочу сказать, что пора прощаться. - Он сунул руки в карманы штанов
и ссутулился. - Я собираюсь покончить с MAPHISом. - С этими словами
старческие морщины на его лице, казалось стали глубже. - Нелегко, что и
говорить, но - надо.
- То есть, сокрушив все, что можно, вы хотите, справедливости ради,
уничтожить и свой труд?
- Я ничего не уничтожал. - Голос Готтбаума звучал устало. Казалось,
его совершенно не интересовал дальнейший спор. - Грядут кое-какие
социальные неурядицы. Люди привыкли быть под присмотром; для них
предоставленность самим себе станет сильным потрясением. Возможно,
некоторые не справятся с этим. Однако существует естественная тяга
человека к свободе. А свобода взрастит совершенно новый динамизм.
- Известный также, как неуправляемая эксплуатация и спекуляция, -
добавил Бейли. - Анархия.
- Нет. Мои клоны несколько обуздают большие пропорции, пытающиеся
подавить свободную конкуренцию. И, во всяком случае, анархия - не такая уж
плохая вещь. Понятие это подразумевает, что мы доверяем здравому смыслу
народа, не заставляя последний полагаться на распоряжения свыше. Я никогда
не стеснялся того, что я - анархист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
размножается, но мыслит! Кто сможет остановить его? - Готтбаум хихикнул.
Он был гораздо оживленнее, чем когда-либо прежде. Он словно был пьян. -
Конечно, мои планы занимают много памяти. Но, как только они пройдутся по
своим системам и поместят там файлы, памяти у них станет более чем
достаточно.
- Это мы и наблюдаем? - В Бейли проснулось недоверие. Зрелище было
вполне абстрактным, и даже прекрасным в своей стерильности. Но если это -
действительно изображение множества компьютерных систем...
- От уничтожения правительственных баз данных меня ничто не
удерживает, - сказал Готтбаум. - Бюрократия - паразит, пожирающий труд
индивидуумов. Она имеет не более прав на жизнь, чем колония плесени.
Смотрите - вот старый IBM-401 в ЦРУ! А это - "Крэй" Департамента Здоровья
и Соцобеспечения! Теперь он мой! А вот готовы Инженерные войска -
наконец-то! Федеральная комиссия по коммуникациям, Бюро Полезных
Ископаемых, Комиссия по Атомной Энергетике... - Он снова засмеялся.
Старческое кудахтанье плохо соответствовало по-юношески шумному проявлению
восторга. - Господи боже мой, сколько десятков лет ждал я этой минуты!
Так, пошли за границу. Видите, там, сзади? Китай. Великобритания. Бейли,
это просто резня! Они даже не знают, что с ними происходит!
- И что дальше?! - громко, яростно крикнул Бейли. - Объявите себя
всемирным диктатором?!
- Жопа вы тупая. - Готтбаум придвинулся к Бейли, тот чувствовал его
дыхание на лице. - Безмозглое бюрократическое говно. Я хочу уменьшить
контроль, а не увеличивать. Думаете, мои клоны в сети присвоят казну или в
президенты меня инсталлируют? Не-ет, батенька, они будут сидеть и ничего
не делать, а лишь присматривать, чтобы все эти компьютеры никогда больше
не заработали! - Он отвернулся. Бейли увидел его профиль - Готтбаум
склонил голову набок, озирая свою вселенную, точно дирижер,
всматривающийся в гигантский оркестр. Почти все точки уже покраснели; по
темному небу словно разбрызгали тысячи маленьких капелек крови.
- Вначале вы хотели добиться этого легально, так? - сказал Бейли. -
Тогда, в девяностых. Выступали на телевидении, говорили речи, пытались
пустить время вспять, децентрализовав все, уничтожив государственные
службы. Людей это не заинтересовало, однако вы, похоже, решили не
спрашивать их согласия. Навязать им свое решение.
- То есть, освободить их, - резко сказал Готтбаум.
- Верно. Освободить для голода. Все системы: и торговые, и финансовые
сети...
- Нет! - Готтбаум ударил кулаком по металлическим перилам. Перила
грохнули. - Вы - что, имбецилом меня полагаете? Я не говорил, что
собираюсь очищать каждую систему. Я - разумный вирус, понимаете?
Достаточно разумный, чтобы отличить паразита от живого, полноценного узла.
Частновладельческие банки функционируют. Транспортные системы,
телекоммуникации, даже некоторые местные силы охраны правопорядка. Умрет
лишь гигантский мертвый груз - централизованное правительство. Системы
"кормушек", специальных вспомоществований, попечительства, всякие войны
различных мелких диктаторишек. Международный Красный Крест, Всемирный
Банк, Государственный Запас, Международный Валютный Фонд - все механизмы,
тормозящие торговлю и требующие все новых и новых механизмов, которые
якобы помогут старым работать на всеобщее благо. Политики более не получат
ничего; они не смогут отныне заставлять людей подчиняться их дурацким
законам, и мы освободимся от всех этих налогов. Невмешательство, Бейли! И
если даже вырубят все системы, если даже прочистят каждый файл программ -
я так широко распространил и хорошо замаскировал мои клоны, что невозможно
будет уничтожить все до единого. А даже единственный оставшийся тут же
реинфицирует всю сеть! Сеть - вот что такое бюрократия! Без нее
правительство нежизнеспособно!
- Изобретут что-то еще, - сказал Бейли. - А защитные программы отыщут
вирус. Не один вы такой замечательный хаккер.
Готтбаум счастливо рассмеялся.
- Я - единственный, существующий в миллионе копий! Именно так -
миллион копий. Единственный, манипулирующий данными одной силой мысли. Я
демонтирую их вакцины - это все семечки. Мои клоны станут информированной
полицией; они сокрушат любую систему, перераспределяющую блага, создающую
монополию либо ограничивающую свободу. Знаете, Бейли, как говорили мы
тогда, давно, в те дни, когда все, казалось, шло к тому, что власть имущие
ослабят хватку и пойдут на проведение кое-каких реформ? Власть - народу?
Бейли вгляделся в темноту. Старик вскинул к плечу кулак в архаичном
салюте.
ЖЕРТВЕННОСТЬ
Через несколько минут тьма рассеялась, и Бейли обнаружил, что
находится на большой белой арене. Небо над головой сияло голубизной.
Солнце стояло в зените; яркий свет заставил его зажмуриться. Понятно: он
вернулся в тот самый сценарий, с которого началось его пребывание в
MAPHISe.
Готтбаум стоял перед ним. Эйфория старика потухла, сменившись
утомленным удовлетворением. Он был весьма похож на актера, только что
сошедшего со сцены после изнурительного сольного представления.
Обратившись по сторонам, он обратился к Бейли:
- Итак, занавес! - сказал он.
Бейли настороженно взглянул на него.
- Что вы хотите сказать?
- Хочу сказать, что пора прощаться. - Он сунул руки в карманы штанов
и ссутулился. - Я собираюсь покончить с MAPHISом. - С этими словами
старческие морщины на его лице, казалось стали глубже. - Нелегко, что и
говорить, но - надо.
- То есть, сокрушив все, что можно, вы хотите, справедливости ради,
уничтожить и свой труд?
- Я ничего не уничтожал. - Голос Готтбаума звучал устало. Казалось,
его совершенно не интересовал дальнейший спор. - Грядут кое-какие
социальные неурядицы. Люди привыкли быть под присмотром; для них
предоставленность самим себе станет сильным потрясением. Возможно,
некоторые не справятся с этим. Однако существует естественная тяга
человека к свободе. А свобода взрастит совершенно новый динамизм.
- Известный также, как неуправляемая эксплуатация и спекуляция, -
добавил Бейли. - Анархия.
- Нет. Мои клоны несколько обуздают большие пропорции, пытающиеся
подавить свободную конкуренцию. И, во всяком случае, анархия - не такая уж
плохая вещь. Понятие это подразумевает, что мы доверяем здравому смыслу
народа, не заставляя последний полагаться на распоряжения свыше. Я никогда
не стеснялся того, что я - анархист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74