Вэла обучила четырех петушков рассаживаться по веткам в Гавайской Деревне. Затем она начинала звать их, и, услышав свою кличку, каждый петушок прилетал и садился на ее протянутую руку. Нэнси обучила двух курочек разбирать вместе с ней цветки для гирлянд. Она сажала их перед корзиной с пластмассовыми цветками – красными, белыми и розовыми. Одна курочка быстро вытаскивала все красные цветки, вторая отсортировывала белые, а розовые цветки оставались в корзине. Два петушка научились кукарекать, когда на них указывали пальцем, а одна курочка исполняла потешную хулу.
С поросятами пришлось повозиться. Свиньи слывут очень смышлеными, но мы обнаружили, что их возможности сильно ограничены из-за их телосложения и натуры. От свиньи, например, можно буквально за две-три минуты добиться, чтобы она толкала что-то пятачком – это действие для свиней естественно. С другой стороны, научить свинью носить поноску оказалось практически невозможно: вероятно, свиньи просто не запрограммированы носить что-нибудь во рту.
Кроме того, свиньи по-свински упрямы. Направлять бегущую перед вами свинью хворостинкой вы можете, но вот добиться, чтобы свинья шла рядом с вами на поводке, удается лишь ценой огромного труда. В довершение всего были вещи, которые наши свинки ценили даже больше пищевого поощрения, например возможность поваляться в тенечке под разбрызгивателем. Если дрессировщик выводил поросят из загона, чтобы продемонстрировать два-три номера, а они замечали влажное прохладное местечко, на этом все и кончалось.
И последней каплей было то, что свиньи растут. Мы оглянуться не успели, как наши миленькие черные поросятки превратились в стокилограммовых боровов, чистых и красивых, с точки зрения любителя свиней, но не вызывающих у туристов ни малейшего желания запечатлеть их на пленке. В конце концов мы отказались от идеи представления со свиньями и курами и оставили их в качестве живых экспонатов Деревни.
В водах Гавайских островов водится свой тюлень – очень редкий гавайский тюлень-монах. Всего у нас на протяжении многих лет перебывало три таких тюленя, которых мы содержали в демонстрационном бассейне неподалеку от Бухты Китобойца. К неволе они привыкают исключительно тяжело: мне известен только один случай, когда такой тюлень прожил в зоопарке дольше нескольких месяцев. У нас с ними были бесконечные хлопоты – язвы, голодовки, инфекционные заболевания, глисты. Но, главное, как мне казалось, они прямо на глазах чахли от тоски. В конце концов мы от них отказались и приобрели двух калифорнийских обыкновенных тюленей, которые внешне очень похожи на тюленей-монахов и смогут составить общество гавайскому тюленю-монаху, если мы все-таки рискнем снова его купить.
Ухаживать за тюленями и кормить их было поручено Леуа Келеколио, и со временем она отработала с ними поразительное число поведенческих элементов для развлечения зрителей – они надевали леи, танцевали буги-вуги, махали детям ластами и так далее. Тюлени менее подвижны, чем морские львы: на суше они кое-как ползают, точно ожившие мешки с картошкой, а в воде большую часть времени висят в вертикальной позе, высунув головы, как глянцевитые буйки. Тем не менее они оказались очень внимательными и сообразительными. Зрение и слух у них прекрасные, и за Леуа они следили не отрываясь. Поэтому она получила возможность, говоря языком ученых, «убирать стимул». Так, она обучила тюленей «целоваться» носами, а затем привязала этот поведенческий элемент к звуковому и зрительному сигналам, после чего произносила сигнальное слово все тише, а рукой двигала все незаметнее до тех пор, пока тюлени не начинали «целоваться», едва она вставляла в свой рассказ слова «лунный свет» или складывала кончики указательных пальцев. Зрители, как бы они ни напрягали глаза и уши, не могли уловить такие сигналы. Цирковые дрессировщики часто пользуются подобным приемом, например лев вдруг начинает реветь как будто без всякой команды укротителя. И точно так же умелый наездник заставляет лошадь выделывать буквально чудеса, а сам словно бы сохраняет полную неподвижность.
Твердое правило Парка использовать только представителей подлинно гавайской фауны было нарушено, когда один калифорнийский торговец животными написал мне, предлагая четырех пингвинов Гумбольдта по достаточно скромной цене. Эти южноамериканские птицы обитают в умеренной зоне, и я решила, что они, вероятно, приспособятся к гавайскому климату без особых трудностей. Я убедила контору, что плавающие под водой пингвины, несомненно, украсят программу Театра Океанической Науки и что можно подготовить интересную лекцию, в которой будет сравниваться эволюция пингвинов, превратившихся из наземных птиц в водоплавающих, с эволюцией дельфинов, превратившихся из наземных животных в водных. Пингвины прибыли, и мы устроили для них вольер на галерее Театра Океанической Науки.
На суше пингвины неуклюжи и выглядят нелепо самодовольными, но под водой ими нельзя налюбоваться. Их туловище имеет идеально обтекаемую форму, и, работая похожими на ласты крыльями, они носятся взад и вперед, точно крохотные торпеды. Они отлично ныряют, на полной скорости описывают крутые петли выскакивают на поверхность и пролетают над ней, как миниатюрные дельфины. Мы дрессировали их по тому же методу, что и вертунов, поощряя свистками, а затем бросая кусочек корма тому, кто выполнил задание правильно.
Пингвины глупы, но они подвижны и жадны, а всякое животное, наделенное этими свойствами, легко поддается дрессировке. Наша маленькая стая скоро научилась взбираться по лестнице и скатываться в воду по желобу, демонстрировать прыжок над водой и проплывать сквозь обруч, опущенный на половину глубины бассейна. Собственно говоря, нырять сквозь обруч научились два пингвина, а два других научились делать вид, будто проплыли сквозь обруч, первыми выскакивать на поверхность и захватывать рыбу честных тружеников. Зрители прекрасно видели, что происходит, и эта уловка всегда вызывала смех.
Кроме того, наши пингвины научились взбираться по пандусу к себе в вольер, когда их выступление в бассейне заканчивалось. Но иногда, хотя у них в вольере был свой водоем, им не хотелось покидать простор демонстрационного бассейна, где было так удобно плавать и прихорашиваться. В таких случаях мы пускали дельфина выгнать их из воды.
Никакой дрессировки для этого не потребовалось. Все дельфины Театра Океанической Науки обожали гонять пингвинов и с первого же раза проделывали это с восторгом. Пингвины гораздо маневреннее дельфинов и способны увертываться от удара снизу, резко меняя направление, но они тупы. Рано или поздно пингвин высовывался из воды, чтобы подышать, и тут же словно вовсе забывал про дельфина, который тихонько подкрадывался к нему снизу и подкидывал в воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
С поросятами пришлось повозиться. Свиньи слывут очень смышлеными, но мы обнаружили, что их возможности сильно ограничены из-за их телосложения и натуры. От свиньи, например, можно буквально за две-три минуты добиться, чтобы она толкала что-то пятачком – это действие для свиней естественно. С другой стороны, научить свинью носить поноску оказалось практически невозможно: вероятно, свиньи просто не запрограммированы носить что-нибудь во рту.
Кроме того, свиньи по-свински упрямы. Направлять бегущую перед вами свинью хворостинкой вы можете, но вот добиться, чтобы свинья шла рядом с вами на поводке, удается лишь ценой огромного труда. В довершение всего были вещи, которые наши свинки ценили даже больше пищевого поощрения, например возможность поваляться в тенечке под разбрызгивателем. Если дрессировщик выводил поросят из загона, чтобы продемонстрировать два-три номера, а они замечали влажное прохладное местечко, на этом все и кончалось.
И последней каплей было то, что свиньи растут. Мы оглянуться не успели, как наши миленькие черные поросятки превратились в стокилограммовых боровов, чистых и красивых, с точки зрения любителя свиней, но не вызывающих у туристов ни малейшего желания запечатлеть их на пленке. В конце концов мы отказались от идеи представления со свиньями и курами и оставили их в качестве живых экспонатов Деревни.
В водах Гавайских островов водится свой тюлень – очень редкий гавайский тюлень-монах. Всего у нас на протяжении многих лет перебывало три таких тюленя, которых мы содержали в демонстрационном бассейне неподалеку от Бухты Китобойца. К неволе они привыкают исключительно тяжело: мне известен только один случай, когда такой тюлень прожил в зоопарке дольше нескольких месяцев. У нас с ними были бесконечные хлопоты – язвы, голодовки, инфекционные заболевания, глисты. Но, главное, как мне казалось, они прямо на глазах чахли от тоски. В конце концов мы от них отказались и приобрели двух калифорнийских обыкновенных тюленей, которые внешне очень похожи на тюленей-монахов и смогут составить общество гавайскому тюленю-монаху, если мы все-таки рискнем снова его купить.
Ухаживать за тюленями и кормить их было поручено Леуа Келеколио, и со временем она отработала с ними поразительное число поведенческих элементов для развлечения зрителей – они надевали леи, танцевали буги-вуги, махали детям ластами и так далее. Тюлени менее подвижны, чем морские львы: на суше они кое-как ползают, точно ожившие мешки с картошкой, а в воде большую часть времени висят в вертикальной позе, высунув головы, как глянцевитые буйки. Тем не менее они оказались очень внимательными и сообразительными. Зрение и слух у них прекрасные, и за Леуа они следили не отрываясь. Поэтому она получила возможность, говоря языком ученых, «убирать стимул». Так, она обучила тюленей «целоваться» носами, а затем привязала этот поведенческий элемент к звуковому и зрительному сигналам, после чего произносила сигнальное слово все тише, а рукой двигала все незаметнее до тех пор, пока тюлени не начинали «целоваться», едва она вставляла в свой рассказ слова «лунный свет» или складывала кончики указательных пальцев. Зрители, как бы они ни напрягали глаза и уши, не могли уловить такие сигналы. Цирковые дрессировщики часто пользуются подобным приемом, например лев вдруг начинает реветь как будто без всякой команды укротителя. И точно так же умелый наездник заставляет лошадь выделывать буквально чудеса, а сам словно бы сохраняет полную неподвижность.
Твердое правило Парка использовать только представителей подлинно гавайской фауны было нарушено, когда один калифорнийский торговец животными написал мне, предлагая четырех пингвинов Гумбольдта по достаточно скромной цене. Эти южноамериканские птицы обитают в умеренной зоне, и я решила, что они, вероятно, приспособятся к гавайскому климату без особых трудностей. Я убедила контору, что плавающие под водой пингвины, несомненно, украсят программу Театра Океанической Науки и что можно подготовить интересную лекцию, в которой будет сравниваться эволюция пингвинов, превратившихся из наземных птиц в водоплавающих, с эволюцией дельфинов, превратившихся из наземных животных в водных. Пингвины прибыли, и мы устроили для них вольер на галерее Театра Океанической Науки.
На суше пингвины неуклюжи и выглядят нелепо самодовольными, но под водой ими нельзя налюбоваться. Их туловище имеет идеально обтекаемую форму, и, работая похожими на ласты крыльями, они носятся взад и вперед, точно крохотные торпеды. Они отлично ныряют, на полной скорости описывают крутые петли выскакивают на поверхность и пролетают над ней, как миниатюрные дельфины. Мы дрессировали их по тому же методу, что и вертунов, поощряя свистками, а затем бросая кусочек корма тому, кто выполнил задание правильно.
Пингвины глупы, но они подвижны и жадны, а всякое животное, наделенное этими свойствами, легко поддается дрессировке. Наша маленькая стая скоро научилась взбираться по лестнице и скатываться в воду по желобу, демонстрировать прыжок над водой и проплывать сквозь обруч, опущенный на половину глубины бассейна. Собственно говоря, нырять сквозь обруч научились два пингвина, а два других научились делать вид, будто проплыли сквозь обруч, первыми выскакивать на поверхность и захватывать рыбу честных тружеников. Зрители прекрасно видели, что происходит, и эта уловка всегда вызывала смех.
Кроме того, наши пингвины научились взбираться по пандусу к себе в вольер, когда их выступление в бассейне заканчивалось. Но иногда, хотя у них в вольере был свой водоем, им не хотелось покидать простор демонстрационного бассейна, где было так удобно плавать и прихорашиваться. В таких случаях мы пускали дельфина выгнать их из воды.
Никакой дрессировки для этого не потребовалось. Все дельфины Театра Океанической Науки обожали гонять пингвинов и с первого же раза проделывали это с восторгом. Пингвины гораздо маневреннее дельфинов и способны увертываться от удара снизу, резко меняя направление, но они тупы. Рано или поздно пингвин высовывался из воды, чтобы подышать, и тут же словно вовсе забывал про дельфина, который тихонько подкрадывался к нему снизу и подкидывал в воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82