Стелле ударило в голову, что если бы Алексей был не на
"Мерседесе", а на "Запорожце", то мог бы и проститься с жизнью:
придурок-охранник не застрелил его только из уважения к дорогой
машине.
- Ты что делаешь-то? - уже почти беззлобно заорал он,
когда Алексей подошел к их машине.
- Извини, друг, мне с ней поговорить надо, - сказал
Алексей. Вид у него был какой-то странный - решительный, но не
сконцентрированный.
- Да говори, мне-то что... Мой рабочий день, можно
считать, кончился, - согласился охранник, вспомнив про
приличный навар. - Понятия, небось, знаешь, - добавил он,
показательно разглядывая номер "Мерседеса".
Алексей пересадил Стеллу в свою машину и повез ее на
быстрой скорости. Он молчал, сосредоточенно вглядываясь в
полутемную дорогу, слабо освещаемую редко горящими фонарями.
- Куда мы едем? - спросила Стелла.
На самом деле она уже поняла по знакомой дороге, что он
везет ее в то место, где они когда-то жили по-соседству друг с
другом, но идти там было не к кому - не к родителям же напару!
- Увидишь, - ответил он сумрачно.
Его угрюмая решительность Стелле была совсем не по нутру.
Когда они въехали во двор, она, наконец, догадалась о его
замысле.
- Ты идиот!! - захохотала она, поняв, что он хочет
затащить ее в памятный подвал.
На ее смех он никак не отреагировал - казалось, он думал
о чем-то своем, может даже, совсем постороннем. Стелле было
по-настоящему смешно: все это смахивало на хулиганское детство.
Но еще смешнее ей стало, когда оказалось, что на двери подвала
висит огромный ржавый замок, который, видно, давно уже никто не
открывал. Алексею, напротив, было не смешно - он явно
чувствовал себя в дурацком положении.
- Ладно, пошли, - сказала Стелла, беря его под руку, -
теперь я тебя поведу.
Она завела его за помойку, туда, где рос куст жасмина, и
стала снимать с себя одежду, но Алексей неожиданно набросился
на нее и неистово впился поцелуем в губы, резко сжав ее в своих
объятиях, словно он уже многие годы только и мечтал об этой
встрече.
- Подожди, дай раздеться, - высвободила руки Стелла,
чувствуя, как у нее дрожат колени в ожидании того момента,
когда он войдет в нее...
* * *
Через две недели Алексея не стало. Она не пошла на его
похороны, потому что ей это было слишком тяжело... да ее никто
и не звал. Но на следующий день после погребения она пришла на
его могилу. На кладбище было пустынно и тихо, и ей показалось,
что и во всем остальном мире никого и ничего больше нет, кроме
нее самой и свежеприсыпанной могилы человека, который был для
нее по людским понятиям никем, но, вместе с тем, всем сразу,
потому что после его смерти ничего в этом мире не осталось...
У Стеллы неожиданно подкосились ноги - она присела на
край могилы, и вдруг ясно осознала, что она беременна. Она это
поняла не по своему состоянию, а по тому, что ее внутренне
существо навсегда замолчало, вероятно, найдя для себя новую
обитель.
Стелла никогда не собиралась заводить детей, но она дала
себе слово сохранить этого ребенка и, если родится мальчик,
назвать его именем отца.
10. Конец линка: клоуны приходят первыми
- Интересно у тебя получается, - отметил Валидатор,
когда Рейнджер закончил чтение своей второй книги.
- Что именно? - не понял тот.
- В конце первой книги у тебя выходит, что Артамонов умер
в России и приехал в Америку только для того, чтобы увидеть
"заснеженные джунгли Нью-Йорка", а во второй получается, что с
его похоронами была связана отдельная история.
- Да, пожалуй, - согласился Рейнджер, - мне даже самому
это в голову не приходило. Действительно, если бы Стелла не
считала, что он умер, то и ребенка не захотела бы от него
рожать. Это мне, наверное, HTML помог найти правильную концовку
- вы ведь сказали, что конец первой книги получился "не
по-людски" и "негуманно". Теперь, вроде, лучше стало... Правда,
опять счастья нет у людей. Даже не знаю, как их счастливыми
сделать...
В этот момент лица Рейнджера и Валидатора осветились ярким
люминисцентным светом, и они поняли, что клоуны наконец-то
добрались до HTML.
1 - 15 марта 1997 года
* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *

1. Свобода чистого листа
Свет от HTML был таким ярким, что у Рейнджера с
Валидатором потекли из глаз виртуальные слезы. Впрочем, они
могли смотреть и без глаз: глаза у них были эстетическим
атавизмом, типа пингвиньих крыльев или волос на голове
человека. Но случилось невероятное: ничего, кроме света, они не
увидели ни с открытыми, ни с закрытыми глазами. Они подавленно
молчали, и даже прежде равнодушные клоуны помаргивали в
растерянности, глядя на них.
- Что это значит? - спросил озадаченный Рейнджер.
- По-моему, это ничего не значит, - отозвался хмуро
Валидатор и, помолчав, добавил, как бы размышляя вслух, - раз
там ничего нет, то это ничего не значит.
- Чего застыли, как хрен в морозилке? - послышался сзади
голос подоспевшего Весельчака.
- Какой еще хрен?! - вышел из оцепенения Рейнджер. - Не
видишь, что ли?
- Хм... ничего не вижу.
- Совсем ничего? - спросил Валидатор.
- Дык, чистый лист вижу, - почесал Весельчак виртуальную
макушку. - Чистый лист эйч... сами знаете чего, - прикусил он
на всякий случай язык.
- Что же нам теперь делать? - сказал Рейнджер убитым
голосом.
- А что хотим, то и наворотим! - развеселился укладчик.
- Свобода, братва! Раз ничего там не начертано, сами что
пожелаем напишем или нарисуем. Хошь, слово из трех букв, а
хошь...
- Прекрати! - закричал на него Валидатор. - Давайте
серьезно обсудим, что нам теперь предстоит...
- Предстоит... застоит... перестоит... - передразнил его
Весельчак. - Пусть проходчик продолжение книжки пишет, раз нам
такая амнистия вышла.
- И действительно, может, это тебе особый знак, - с
надеждой посмотрел на Рейнджера Валидатор, - оставить всю
текущую работу и писать продолжение книги про Землю.
Рейнджер молчал: он никак не ожидал, что на него вдруг
свалится такая ответственность. Одно дело, когда он баловался
писательством в перерывах между работой, а другое... Его
творчество стало принимать слишком серьезный оборот.
- Ну что, прозаик, язык проглотил? - по-дружески пихнул
его в плечо Весельчак. - Не подводи товарищей!
- Я подумаю, - наконец, ответил Рейнджер без особой
решительности в голосе.
- Вот и славно! - хлопнул в ладоши Весельчак. -
Объявляется творческий перекур.
2. Вживание в образ
Время шло и шло, а Рейнджер никак не мог придумать, о чем
ему писать продолжение книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37